Война 2017. Мы не Рабы! - Вячеслав Миронов

Все как положено. Государственный обвинитель. Адвокат. Присяжные. Допрос свидетелей, очные ставки между жертвами.

Бывшие узники не были показаны, одеты они были в черные балахоны, на руках — черные перчатки. Голоса не слышно, только титры.

Первый час шокировал, потом как-то все притупилось, кроме брезгливости и желания, собственными руками удавить всех мерзавцев, не было. Не было иных чувств, кроме ненависти. Если в первые дни Великой Отечественной войны родился клич — лозунг "Убей немца!", который потом запретили, то у меня как-то самопроизвольно родился модифицированный "Убей американца, сделай мир чище!"

То, что за такой короткий срок сделали этот судебный процесс — громадная работа. Поневоле я проникся уважением к тем, кто провел суд. И вот финиш. Приговор.

"Именем Российской Федерации…" Всем — смертная казнь. Через повешение.

И тут же в зале суда, на перекладине турника. По два человека. Все быстро. Без одевания мешка на голову. Армейские тяжелые табуреты стоят под турником. Сверху спускаются веревки с петлями на концах. Скользящий узел, отметил я про себя. Попарно подводят приговоренных к табуретам. Кто визжит, упирается, некоторые, кажется, что сошли с ума, глупо улыбаются. Один рванулся в сторону. Мышцы, вены на руках, шее вздуваются от напряжения, он что-то кричит, перевода нет.

Умереть с достоинством тоже надо уметь. Вот такая Робинсон. Она идет на виселицу с поднятой головой. По лицу катится град пота, стекая на футболку, но она держится. В отличие от ее подчиненных.

Всех, кроме Робинсон, пришлось затаскивать силком на табуреты, петлю на шею, удар по ножке опоры, табурет — в одну сторону, прогиб турника, тело повисает на веревке. Высоким американцам кажется, что они могут достать пола. И действительно, кажется, что вот-вот и им удастся достать носками пола. Но никому не удалось, никому.

Вот и синеют лица, вываливаются языки из полуоткрытых ртов. Кому-то везло, после рывка ломались шейные позвонки. Те вообще не мучались. Секунда и все кончено. Тела дергаются в судорогах, сначала, а в желании оборвать веревку или достать ногами, а затем в предсмертных конвульсиях. Подходила фигура в точно таком же балахоне, ощупывала пульс на сонной артерии. Потом стетоскопом прослушивала грудную клетку. Взмах рукой и отходила в строну. Мне показалась, что это была женщина.

Затем секундная заминка. Палачи все в черных балахонах, обрезали веревки. Тела с грохотом падали на пол спортзала. Другие в таких же балахонах оттаскивали тела казненных в сторону, третьи быстро крепили новые веревки. Новая партия американских пленных. 16 человек. 8 пар. И начальник тюрьмы. Ее на десерт. Последней в списке.

Только на эшафоте нервы изменили Робинсон. Она начала биться в истерике, кричать. По бокам ее с трудом удерживало четверо здоровых палачей в балахонах. Пятый набросил петлю на шею и подтянул веревку. И выбил табурет.

Все трупы были уложены в ряд. Камера медленно снимала лица. Жетоны были вытащены. На них ясно читались номера и данные на прежних владельцев. Запись закончилась.

Я откинулся на стул, затянулся.

— Правосудие восторжествовало.

— Я дал команду сделать много копий и разослать по всем телеканалам, разметить в инете вместе с фото и видео, что они творили. Извещения о смерти отправлены родственникам казненным вместе с диском.

— Хорошо. Врага щадить — себя губить. — я кивнул.

— Ну, что ты думал про новые акции, при этом, чтобы меньше потерь было с нашей стороны.

— Конечно.

* * *

Мы с Иваном, в который раз сели обсуждать. Поутру выехали в город. Нельзя давать расслабляться противнику. Работаем по полной. Нам кроме своей жизни терять уже нечего. А, на миру и смерть красна!

И вот мы вернулись! Вернулись в свой город! Оставшиеся группы передислоцировались. Все устали боятся облав и арестов, устали бояться предательства со стороны засланных шпионов. Все хотели воевать. В полный рост, а не стоять на коленях, умоляя о пощаде врага. Это же наша земля!

В первую очередь начали с засад. Несколько изменили тактику. Оставили проверенный способ — это засады по афганскому и чеченскому типу. Классика жанра. Засада. Подрыв, либо обстрел колонны. Бей первую последнею машину, и быстро бей всю колонну, либо методично подрывай мины и фугасы, что установил заранее либо на дороге или на склонах. Минировали буквально все, включая фонарные столбы, чтобы осколками ранили противника, а упавшая опора ломала технику. Что такое их "Хаммер" против нашего фонарного столба? Да, ничего! Тем паче, что однажды очень ловко вдарило по башке пулеметчика, что стоял в полный рост и поливал обочину огнем. Столб-то его успокоил на веки.

Второй тип засад — ингушский вариант. Когда встречным курсом колонне, машине движется машина на приличной скорости, и, начиная в лоб, а затем по борту ведется огонь из автоматического оружия. Если позволяет обстановка — забрасываются гранатами. Противник пока приходит в себя, машины и след простыл. Кто был, зачем, сколько? Да, пёс его знает, ищи ветра в поле. Особенно хорошо удалось нам подорвать систему водоснабжения базы фашистов, также взорвали электрокабель, канализационный коллектор.

Местные ремонтные бригады отказались ремонтировать, ссылаясь на страх перед нами. Заранее провели разъяснительную работу. Ну, а учетом того, что все-таки нашу видеозапись просмотрели многие местные жители, то они особо и не горели помогать противнику. Наши ряды пополнились.

Когда американские специалисты сами постарались отремонтировать, то попали в нашу "L — образную засаду". Они выехали из своего расположения, впереди шел дозор — разведка, следом вытянулась колонна. Как только разведдозор скрылся за поворотом, а за ним и головные машины основной колонны, то ударила фронтальная засада, вытянутая по всей длине колонны. Засаду мы готовили несколько дней. Чтобы не били по своим. Командиры каждому стрелку колышками оградили сектор стрельбы. Гражданские же люди были у нас. А они увлекаются в бою.

И вот тут же подорвали фугасы на склоне. Красота! Сверху скатили несколько десятков бочек с самодельным напалмом. В соляру добавляются алюминиевая пудра и строганное мыло. Когда бочки скатывались, то нам даже не пришлось поджигать их. Хотя специально люди сидели и выцеливали катящиеся цилиндры, чтобы расстрелять зажигательными пулями.

Американцы, видя как на них с грохотом катятся в пыли бочки стали стрелять. Те вспыхивали и разливали вокруг себя море огня, в котором бесславно погибли оккупанты и их техника. С нашей стороны потерь не было.

Американцы подняли в воздух свои "вертушки", опять же, что значит, грамотно организованная засада! Пять выстрелом из "Игл" пресекли сразу полет трех вертолетов… Они были сбиты! Американцы выдвинули к нам танковую колонну. Ну, против этих монстров у нас не было противовеса, и мы отступили. Грамотно, организованно, каждый по своему маршруту. Знали, кого били, потому и победили!

Средства массовой информации буквально задыхались от злобы за казнь палачей. И кем нас только не именовали. И изменниками и палачами, подонками, предателями русского народа. Только вот кто кого предал, надо еще разбираться. Ничего, придет время — разберемся! На своей земле в кабале не ходили! И сейчас не будем вам, сукам кланяться!