Королевская канарейка - Анна Кокарева

не нуждаюсь. Но очень благодарна за предложение. Ещё раз прошу простить.

Так, кажется, моя паническая болтовня испортила торжественный момент, и напряжение пошло на спад. Трандуил, помолчав, вполне дружелюбно предложил:

— Что ж, господа, предлагаю продолжить обсуждение оборонных укреплений в библиотеке. Заодно проводим богиню, она действительно не очень хорошо ориентируется в нашем мире. И может заблудиться иногда. Не стоит доставлять ей неприятные ощущения, — и тут же добавил, — впрочем, по дороге вполне можно завернуть в парк. Если heru Ардариэль пожелает.

Опустил глаза и ждал ответа.

— Умоляю, не надо заворачивать в парк! Это лишнее, я туда не хочу! — и поняла, что от меня сейчас ничего не зависит: выбор предоставляется Ардариэлю.

Тот молчал отвратительно долго, тоже опустив глаза и закусив губу:

— Хорошо, не будем доставлять богине неприятные ощущения.

И тут я выдохнула. Уж я думаю, это были бы очень неприятные ощущения, если бы Трандуил разделал юного бога у меня на глазах! А жалко-то как было бы! Госпадя, я бы валерьянки попросила, да боязно: вдруг опять поймут неправильно. Заплетающимся языком, но очень прочувствованно поблагодарила за понимание и доброту, поизвинялась и с большим облегчением восприняла конец этого завтрака. Так и не поела, мда.

И мы медленно, с подобающей королевской свите торжественностью, проследовали в библиотеку, где Трандуил со своими «ястребами» уткнулся в карты, раскиданные на огромном столе в центре помещения, а я с учительницей в уголке, где их было уже не слышно, часа полтора занимались квенья. Когда мы закончили и попрощались, Трандуил с генералами ещё обсуждали что-то. Я посидела рядом, свернувшись в круглом изящном кресле, с интересом прислушиваясь, но понимала немного: они говорили, мешая синдарин с квенья. Создаётся у меня впечатление, что квенья у эльфов используется, как аналог мата для господ военных дубов, а также во время ссор. На меня они обращали не больше внимания, чем на щенка или котёнка, позволяя присутствовать безо всякого напряжения, что я что-то подслушаю. Говорят о своём: если зацепят взглядом, он тут же светлеет, лицо отмякает. Ну никакой угрозы не видят, сплошная благодать. Что-то подобное пережила давно ещё, когда везла щенка шпица в метро: был поздний вечер, полупустой вагон с замотанными работой женщинами. И какое неземное сияние золотило эти уставшие щучьи рыла, когда они видели щенка! Доброта, любовь, сострадание; выраженное желание причинять добро, хе-хе — и лица вместо рыл. Вот и эльфы — они же смотрят, как люди на умилительного щенка или котёнка. Или вот на юродивого: близок к богам, ничего не понимает в земном, надо защищать и покровительствовать.

Мортфлейс с гораздо большим интересом и пониманием прислушивалась к беседе, стоя у окна. Я бы уже ушла, но не хотела её огорчить: ей, кажется, интересно было. Начала зевать и уснула под бубнёж генералов, заглядевшись на снег, падающий на улице, и на огненные переливы саламандры в библиотечном камине. Проснулась, проспав чуть ли не весь день: сгущались ранние зимние сумерки, разгорался закат. Удивилась, что Мортфлейс по-прежнему рядом. Действительно, тень.

И мы с ней пошли в купальни. Шли совершенно другим путём; она привела в пещеры пониже, не на самом верху. Эх, надо было попросить повыше. А отсюда наверх не поднимешься: можно только вниз съезжать. Спросила, почему не сделают лесенки наверх, и получила ответ, сияющий очевидностью для эльфа: никак нельзя, эстетическая концепция пострадает. Ах, ну да, конечно, это ж всё объясняет))

Уже не спеша и не стесняясь, разглядывала светящихся рыбок в тёмной пещере: оказывается, если плыть со скоростью потока, они начинают тебя, ну, не знаю, как назвать… обгрызать. Несильно, чуть-чуть покусывая. Сначала напряглась, но Мортфлейс сказала, что это нормально. Эльфийский пилинг. Телохранительница всё время была рядом. Я барражировала бревном, и вода тихонько несла меня; так мы спускались из зала в зал. В самом конце, в ледяной чаше, любуясь закатом и алыми соснами, вспомнила и спросила, почему считается, что одолеть владыку в мечном поединке так сложно. Объяснение, что он «обоелеворукий» поняла не очень — нормальные руки у владыки. Мортфлейс рассказывала, что он способен любое движение вывернуть неожиданным подлым способом. С ним очень тяжело сражаться. Ну, это не считая длинных рук и ног. И того, что он пять тысяч лет практиковался. Интересно было бы посмотреть. Но без убийства. Вот кстати, в нашем мире «обе руки левые» похвалой-то не было)

Ужиная, старалась по сторонам не смотреть, хватит мне на сегодня переживаний. Одно хорошо, хоть про ночные за дневными забыла. Вечером вышла на террасу подышать перед сном и в который раз удивилась, какой тут воздух: его можно пить, им можно умываться. Остро ощущается радость от дыхания. Чудесно живут эльфы.

Трандуил и сегодня сидел с кувшином подогретого вина. Видно, красное дорвинионское и для этой погоды подходит) Молча подошла, села в кресло рядом. Он молча налил. И сидели: он пил, я нюхала. Пить не люблю, и пью очень редко, но погреть руки о бокал, глядя на закат, было приятно; сейчас от Трандуила не чувствовалось напора, как вчера или сегодня утром, и с ним было приятно просто помолчать. Посидев, собиралась уже прощаться на ночь, когда он наконец сказал:

— Я назначил турнир мечников, начало через неделю. Любой юный дурень может попробовать навтыкать мне, не умерев при этом, — и, вздохнув, — всё-таки шаманы умнее, и жизнь ценят выше. Без шансов не играют. И то хорошо.

25. День финала

а в женском трепетном не надо

пять надо и одно ещё ©

Неделя пролетела за беготнёй: во дворец съезжались участники турнира и приглашённые гости. Обычно относительно тихий и пустой до гулкости, сейчас он гудел ульем. Бесконечные знакомства, поклоны, улыбки — все лица сливались в одно, а над всем этим довлела мысль: как бы не вляпаться, случайно выдав аванс какому-нибудь бедолаге. Всё время было какое-то занятие, и в кровать я падала без сил, неприятно удивляясь, что, казалось бы, непыльная должность богини требует, оказывается, такой суеты. Представляю, каково было королю и тем, кто этот турнир подготавливал. Но слава сущему, он начался.

У меня было когда-то два чудесных животных: абиссинская, омерзительно дорогая кошка с родословной принцессы и выставочными титулами — и помоечный кот, взятый для равновесия во вселенной. И оба животных страсть как любили птичек и охоту. Но если кошка это всегда обставляла антуражно и пафосно, то кот был безэмоционален и люто практичен. И ровно тоже самое, как выяснилось, можно было сказать про фехтовальный стиль короля.