Дом с химерами - Инна Бачинская

– Кто-то из них ошибается, – сказал Кузнецов.

– Или не ошибается.

– Или не ошибается, – согласился Кузнецов. – Пройдись по адресу, поговори со свидетелями и заодно проверь лампочку.

И капитан Астахов ушел на боевое задание. Вернулся он через пару часов и доложился начальству. Оказалось, что молодняк, скорее всего, не ошибся, они доказали, что Лара Андрейченко вернулась на самом деле в полдвенадцатого, так как одного из них настоятельно позвали домой, и он пошел и столкнулся с ней у подъезда, они еще перекинулись парой слов, а дома мать кричала, что он обещал до одиннадцати, а уже полдвенадцатого.

– Так что будем исходить из того, что время установлено точно. Свидетельница из двадцать третьей квартиры показала, что действительно видела, как жертва вернулась домой, то есть она видела, как та, стоя спиной, открывала дверь – ей всегда слышно, как открывается замок, акустика там будь здоров, и она на всякий случай выглядывает в глазок. Женщина была в шапочке, вязанной крючком и закрывающей волосы, как у Лары, и все остальное тоже как у Лары – и рост, и молодая, и сумка белая, и розовый шарф. Лица женщины она не видела. Сработала заданность восприятия, как любит говорить Федор Алексеев. То есть, похоже, мы имеем двух женщин, которые вошли в квартиру в десять сорок пять и в половине двенадцатого, то есть с разницей в сорок пять минут. Сначала неизвестная женщина, затем Лара. И тут напрашивается вывод, что неизвестная женщина провела в квартире сорок пять минут в ожидании хозяйки, а когда та вернулась, убила ее.

– Ты показал ребятам фотографию Дроновой? – спросил Кузнецов.

– Показал. Фотография, как вы понимаете, «телефонная», но они ее опознали. Она была там за несколько дней до убийства, сидела на скамейке. Похоже, сторожила мужа, хотела убедиться в измене.

– Но это не объясняет исчезновение ювелирных изделий, я не думаю, что она могла ограбить жертву. И не объясняет включенного телевизора.

– Возможно, жертва держала свои цацки у подружки, той же Даши Тканко. Она до сих пор не появилась, но я ее достану. Носом чую, что прячется она недаром. А телевизор… Черт его знает! Кстати, по лампочке… – Коля загадочно замолчал.

– Лампочка была выкручена, – догадался Кузнецов. – Екатерина права?

– Екатерина права, лампочка была выкручена. Но раскладец у нас наметился новый: похоже, убийца – женщина.

– Нужно поговорить с банкиршей еще раз, вызывай.

– Она здесь, с семейным адвокатом, я наткнулся на них внизу и попросил подождать.

– Давай их сюда.

…Ольга Борисовна, недовольная и настроенная на драку, переступила порог кабинета. Сопровождал ее мэтр Рыдаев, культовый адвокат, на котором, по убеждению капитана Астахова, клейма негде ставить. Но не отнять – крутой профи.

– Мы пришли с жалобой на незаконный арест моего мужа, Дронова Анатолия Владимировича! – отчеканила Ольга Борисовна. – Потрудитесь объяснить, почему его удерживают под стражей, не предъявляя никаких обвинений.

– Присаживайтесь, господа, – пригласил Кузнецов. – Мы собирались вам звонить, Ольга Борисовна, разговор есть. Очень удачно, что вы к нам заглянули.

Мэтр Рыдаев кашлянул, оценив логику Кузнецова.

– Разговор о чем? Мне с вами не о чем разговаривать! – У Ольги Борисовны побелел кончик носа, как случалось всегда в минуты гнева.

– У нас к вам пара вопросов. Господин Рыдаев – адвокат вашего мужа или ваш тоже?

– А в чем дело?

– Ольга Борисовна, вы были знакомы с подругой вашего мужа Ларисой Ивановной Андрейченко? – спросил Кузнецов.

– Нет! Я вам уже говорила. Не имела удовольствия.

– И адрес ее вам неизвестен?

– Нет, разумеется! – выпалила она без запинки. – Я не понимаю… Это что, допрос?

– Так неизвестен или известен?

– Неизвестен.

– У нас есть показания свидетелей, которые видели вас во дворе дома номер восемь в переулке Театральном. Как вы это объясните?

Ольга Павловна вспыхнула:

– Вы что, подозреваете меня в убийстве?

– Вы не ответили на мой вопрос, Ольга Борисовна.

– Позвольте вмешаться… – начал мэтр Рыдаев.

– Подожди, Паша, я сама, – остановила его Ольга Борисовна. – Да, я была там. Хотела посмотреть на эту… женщину.

– То есть о любовнице вашего мужа вы узнали до убийства? И, видимо, не от мужа?

– О любовнице моего мужа мне рассказала моя приятельница – она видела их вместе. И узнала ее – это была жена художника Андрейченко, который выставлялся в художественной галерее. Она ее запомнила.

– То есть вы сказали нам неправду? Вы показали, что о любовнице вам рассказал муж уже после убийства, в то время как…

– Да какая разница! – вскричала Ольга Борисовна. – Каждый защищается как может! Я хотела посмотреть на нее.

– Откуда у вас адрес Ларисы Андрейченко?

– Ехала за Толей на машине, – после паузы неохотно ответила Ольга Борисовна.

– Вы говорили с ней?

– С ней? Нет, разумеется. О чем с ней говорить, с этой хищницей!

– А с кем, по-вашему, нужно было говорить?

– Ну… – Ольга Борисовна замялась.

– Вы встречались с мужем Ларисы, художником Андрейченко?

– Нужно же было что-то делать… – Она отвела взгляд. – Неужели вы не понимаете?

– Что вы ему сказали?

– Что его жена встречается с моим мужем, – неохотно сказала Ольга Борисовна.

– На что вы рассчитывали?

– На то, что он как-то воздействует на нее, примет меры. Поговорит, наконец. Это он вам рассказал?

– Сколько раз вы виделись?

– Один!

– Какое он произвел на вас впечатление?

Она пожала плечами:

– Я должна отвечать?

– У вас, как у всякой женщины, острый глаз. Можете не отвечать, если не хотите.

– Не знаю, что и сказать… – Ольга Борисовна задумалась. – Обыкновенный человек. А как художник… Не Морланд, конечно.

– Вам нравится Морланд?

– Нет. Депрессивный художник. Я в том смысле, что Андрейченко тоже безрадостный, но калибр, разумеется, не тот.

– Как вы его нашли?

– Узнала адрес в адресном бюро, во дворе спросила у соседей. Он работал в жэке, рядом с домом.

– Работал? А сейчас уже не работает?

Ольга Павловна опять вспыхнула.

– Откуда я знаю, где он работает! Я вообще ничего о нем не знаю. Я даже внешности его не запомнила. Мы виделись всего несколько минут.

– Он пообещал вам разобраться с женой?