Этот длинный, длинный день - Юрий Витальевич Яньшин

или просто в поле. Трудятся не покладая рук, чтобы не угасал род людской, а уверенной поступью шел по дороге прогресса и культуры. Поднимем бокалы в часть них! Самых достойных! А вот теперь можно и чокнуться! Ура, товарищи!

— Ура! — дружно подхватили все, объятые общим порывом гордости за свой народ и себя самих, как его частицы, чокаясь и расплескивая из ломкого полиэтилена напиток.

На этот раз все радовались тому, что зерна сомнений, так опрометчиво брошенные генералом в сознание людей, благодаря вмешательству академика не смогли прорасти в неприятие собственного мировоззрения, воспитанного годами. Радовался генерал Иванов, невольно позволивший своим сомнениям одержать временно верх над своим сознанием, и был искренне благодарен Вострецову за возвращение в «свою колею». Веселье приобрело второе дыхание и кое-кто уже подумывал о том, что не худо было бы и повторить поход за дополнительной порцией горячительного, а еще лучше — организовать в местной столовой полноценный банкет, но все карты спутал Митрич, застывший на пороге со стеклянными глазами. Сначала, мало кто обратил на него внимание. Большинство из присутствующих подумали, что тот застыл в оцепенении от увиденного им и обиды за не приглашение к фуршету. Однако вид полковника был настолько необычен и так контрастировал с окружающей обстановкой, что даже до людей, слегка одурманенных спиртовыми парами, стала доходить мысль о некоем ЧП, случившемся только что где-то на поверхности. Шум и гам срезало как будто острым ножом. Все уставились на пожилого бородатого человека с белесыми то ли от боли, то ли бешенства глазами. Никто не решался первым задать вопрос о случившемся.

— Включите центральное телевидение, — словно ворон прокаркал Митрич.

В задних рядах операторов началось какое-то шевеление и уже через несколько секунд, все, кто находился в бункере, погрузились в иную реальность… Целых пять минут, а может и пять вечностей, притихшие и ошарашенные люди наблюдали, как главная площадь страны превращается в главное кладбище. Русского человека, с его фатализмом, трудно, чем можно удивить. Наверное и пришествие Апокалипсиса он встретит с сардонической ухмылкой на лице. Но то, что увидели они сейчас на экране одного из мониторов, не вписывалось в рамки представлений о возможном конце света. Словно замогильным холодом повеяло от экрана телевизора. Телевизионные комментаторы наперебой верещали о последних сводках по погибшим и раненым, а за спиной у них все повторялись и повторялись кадры вспухающего взрыва. Ужас и нереальность происходящего, заставляли ущипнуть себя за руку, чтобы избавиться от кошмарного наваждения. Но никто не щипал себя. Кто-то схватился за сердце, кто-то сжал кулаки в немой ярости, а у кого-то проступили слезы на глазах.

— О, Хосподи! Людей-то, людей за что?! — послышался негромкий возглас кого-то из присутствующих. И этот полу-вздох, полу-возглас вернул всех в настоящую реальность. Первым, как это и положено, пришел в себя повидавший виды генерал.

— Т-а-к! — протянул он. — Значит началось! Ведь так надеялись, что пронесет. А вот не пронесло…

Эти его слова будто обрушили плотину давешнего ступора охватившего всех. Мигом протрезвевшие люди загомонили и засуетились разом, спрашивая друг друга о том, что произошло и что теперь делать. Еще недавно, спаянный дисциплиной единый коллектив единомышленников и высокоинтеллектуальных людей разом превратился в стайку растерянных чирикающих воробьев. Такого генерал вытерпеть, естественно, не мог, его лицо разом побурело от внезапно нахлынувшей крови, брови грозно сдвинулись к середине лба, а потом он гаркнул во всю мощь своей грудной клетки:

— Ти-ха! Молчать всем! Вы что, совсем стали как те куры, что квохчут в курятнике при виде лисы?! Что вы тут забегали и засуетились?! Что вам непонятно?!

— Как же так, товарищ генерал?! Что же это такое?! — пискнули из толпы.

— Что это такое?! — переспросил Иванов. — Отвечаю: это либо мега-теракт с далеко идущими последствиями, либо начало Третьей Мировой войны, потому что именно с обезглавливания государства можно начинать боевые действия. Во всяком случае, именно такой сценарий прописан у наших противников, — он кинул взгляд на табло часов. Время на часах показывало 10 ч.55 мин. — Сейчас мы это и выясним. Свяжите меня с СПРН и включите громкую связь.

СПРН находилась всего в пятистах метрах от бункера, на возвышенности, чтобы лучше обозревать надгоризонтное пространство. Связь дали почти моментально.

— СПРН? Говорит генерал-лейтенант Иванов, глава приемо-сдаточной комиссии при Министерстве обороны. С кем я говорю?

— Начальник дежурной смены — подполковник Вершигора, — послышался спокойный и печальный голос в ответ.

— Никодимыч, ты?! — узнал его генерал, хоть и имел с ним шапочное знакомство. А узнал не только из-за необычной фамилии и отчества, но и еще из-за того, что совсем недавно принимал их станцию в опытную эксплуатацию и они тогда с этим подполковником неплохо «отжигали» после подписания акта.

— Я — товарищ генерал.

— Ты уже в курсе?!

— Так точно. Уже минут сорок, как получил оповещение из Генштаба об усилении бдительности.

— Ну и что там, за горизонтом? — спросил Иванов.

— Горизонт чист. Никаких новых объектов не выявлено. Все идентифицированные ранее объекты в аномальной для них деятельности не замечены.

— Хорошо, — удовлетворительно произнес генерал и все-таки не удержался от ненужных наставлений не подчиняющемуся ему лицу. — Усильте охрану режимного объекта. Не исключается попытка совершить диверсию именно в отношении вашей СПРН, с целью прорыва вглубь территории.

— Станция уже перешла в боевой режим, — без эмоций сообщил Вершигора, а потом все же не удержался и спросил, — как вы думаете, они этим ограничатся или все же нанесут удар?!

— Судя по тому, что у вас все спокойно, а ваше направление считается наиболее опасным, то следующего удара, по крайней мере, извне, пока не будет.

— Значит это кто-то из своих? — осторожно предположил подполковник.

— Да какие они к ебеням собачьим свои после этого?! — взорвался Иванов. — Нелюди, мать их… Ладно, подполковник, ты уж прости, что я тут лез со своими указивками, сам понимаешь, мы тут все на взводе…

— Понимаю, товарищ генерал. Как тут не понять?

— Ну и ладненько, — пробормотал Иванов и махнул рукой, чтобы отключили громкоговоритель.

После отключения связи, генерал как-то сразу расслабился, и плечи его немного опустились, как будто кто-то снял с них лишний груз забот и ответственности. Для всех собравшихся, дабы успокоить тех, кто еще не совсем понял, решил пояснить:

— Все слышали?

В ответ раздался невнятный гул голосов, подтверждающий полученную информацию.

— Нам еще предстоит оценить весь жуткий масштаб теракта. Судя по кадрам видеосъемки, там большое количество жертв, причем жертв из числа гражданских лиц. Но из всего, что я узнал, можно сделать, по крайней мере, один положительный вывод. Даже два. Во-первых, военное руководство, за исключением главкома и министра обороны,