Путь к звездам. Когда гороскопы сбываются - Александр Зараев

Я шел достаточно спокойно. Я вошел в проход Аль-Мамуна, пробитый где-то в IX веке одним из завоевателей. Он был, по-моему, визирем у легендарного Харуна-аль-Рашида из сказок «1001 ночи». Арабы завоевали тогда Египет и пытались в этих пирамидах найти не столько мумии и даже не золото мумий. В древних текстах говорилось, что там есть уникальные карты мира; мечи, которые режут камень, как масло; стекло, которое гнется, но не ломается… В древности карты были самыми редкими драгоценностями: где кто находится, сколько занимает путь по времени и так далее Особые мечи — военная сила, которая города разрушает. Необычные приборы, нам они многое современное оборудование напоминают. Причем арабы откуда-то знали, что в пирамиде Хеопса есть карты чуть ли не всего мира, даже звезд и всего пространства, что там все знания находятся.

Они пришли туда и как раз этот проход взломали. Им никто не сказал, где находится настоящий вход. Я так понимаю, что к тому времени, может, и жрецов не осталось, которые туда входили. Настоящий вход греками использовался и находился в стороне и чуть выше от того прохода, который пробил Аль-Мамун. Известный грекам проход вел в самую нижнюю камеру. Однажды я поднимался по нему наверх и вышел к входам камеры царицы. В самой нижней камере есть две якобы незаконченные статуи мужчины и женщины. У египтян считалось, что фараона в мир богов должен провести Упуаут или Анубис[100] — открыватели путей. Охраняет его Анубис, а проводит Упуаут. Они, с одной стороны, отгоняют потенциальных врагов, а с другой стороны, дают ему возможность двигаться увереннее и быстрее.

Две верхние камеры были недоступны обычным людям, хотя там есть в самом низу еще обходной туннель, по которому можно было попасть и в камеру царицы, и в камеру царя. Но это была секретная информация, и только древних посвященных иерофантов, которые имели право пройти посвящение, туда проводили. Остальная масса посетителей спускалась в подземную камеру по туннелю, прикрытому специальными блоками, которые поворачивались особым образом. Там камень стоял на штифте: если ты прикладываешь в определенной точке усилия килограмм в двадцать, то он поворачивался и открывает проход. Если ты не знал, где находится это место и куда нужно приложить это усилие, ходи, дави все эти камни… На каком уровне, на каком ярусе? Ты туда никогда не попадешь, снаружи стена монолитная. Аль-Мамун этого не знал, да и не хотел знать.

Что сделал Аль-Мамун? Они разогревали известковые камни, потому что их было невозможно просто так разбить, а потом поливали уксусом, только после этого долбили. Потом опять разогревали — поливали уксусом и опять долбили. Достаточно большой проход сделали таким образом. Но все равно в массе блоков запутались. В какой-то момент услышали, что где-то внутри упал какой-то блок. Они поняли, в какую сторону надо идти, и смогли пробить проход. Они вошли в тоннель, ведущий к камере царя.

Почему туда не смогли попасть греки? Потому что вход вверх был закрыт гранитными пробками, которые в этом узком отверстии, как в горлышке бутылки, — встали и стояли наглухо.

Я думаю, что жрецы с самого начала намеренно так все сделали, чтобы только этот проход был доступен, а обходной оставили для тех, кто знает. Явно не для похорон была сделана пирамида. Она была сделана как место для посвящений, инициаций.

Они смогли обойти эти пробки, смогли попасть внутрь как раз по этому восходящему тоннелю, по коридору. Я по нему тоже шел. Как сейчас помню свои ощущения. Если ты идешь просто в обычном состоянии, клаустрофобия у тебя может разыграться, нервозность — неприятно. Но когда ты в состоянии активизированного монадического тела, то оно в это время уплотняется, входит с тобой во взаимодействие, и напряжение внутреннее на порядок выше. В этом состоянии я вышел к подиуму, от которого горизонтально шел тоннель в камеру царицы, а выше была большая галерея с таким же ступенчатым потолком, как в Красной пирамиде, но здесь он был намного выше, метров семь-восемь. Это была большая галерея. Мне сказали посидеть какое-то время, осмотреться. Я остался на этой развилке между камерами царя и царицы. Либо следовать по горизонтали, либо по вертикали.

Камера царицы была закрыта на решетку. Там стоял гафир (охранник) и показывал, что путь идет наверх, а здесь — закрыт. Я объяснил ему: «Подожди. Я посижу, пока мне не скажут: куда идти дальше», — внутренне скажут, разумеется. Я посидел минут пять в этом состоянии, пока восстановилась связь с монадическим телом. Оно было сжатое, должно немножко в новом пространстве распрямиться. Когда я почувствовал, что связь налажена, отправился в камеру царя.

При этом я чувствовал, я слышал, что мне твердят постоянно: «Держи связь, держи связь». На каком-то этапе говорят: «Остановись здесь». Там по бокам от центральной дороги было по 27 ниш: справа 27 и слева 27. Это три раза по девять. Пустых. Возможно, там стояли когда-то статуи. Нижние части их с прямоугольными отверстиями — как будто это место, куда можно было статую поместить. То ли во времена Аль-Мамуны их вытащили, то ли еще что, но там уже ничего не было. И нет. И вот каждый раз, когда я проходил мимо очередной ниши, мне командовали: «Стоп». Я шел довольно медленно. На каждом этапе останавливался и слушал: что происходит в монадическом теле, что в физическом? Было ощущение всплытия, как будто ты со дна моря как пузырек всплываешь. Из более высокого давления ты попадаешь в зону низкого давления и расширяешься в объеме. Это требовало некой адаптации к новому уровню, чтобы не было кессонной болезни, как при резком всплытии. Чтобы не вышло энергетической аномалии, требовалась некая адаптация.

Мне, честно говоря, надоело медлить, потому что я поднимался минут пятнадцать. Там 47 метров, которые можно пройти за минуту. Люди, которые шли сзади, меня давно обогнали, уже спускались навстречу и смотрели, что я там еле-еле иду. Гафир какой-то подошел:

— У тебя все нормально?

— Все нормально. Делаю свой хадж.

Он на меня глянул повнимательнее и не стал приставать.

Я и дальше так же двигался, но попросил: «Покажите мне, как вы видите то, что происходит». Необходимости чего-то бояться не было, потому что, если тебя ведут, ты уже имеешь право спрашивать: «Что дальше? Покажите, что происходит», — какой-то аспект сотрудничества нарабатывается. Мне в ответ любопытную показали историю, которую я только потом, гораздо позже понял, когда изучил сакральную геометрию пирамиды.

Мне показали, что в центре пирамиды есть своего рода солнце, некая энергетическая структура, а вокруг нее, как гало, различные сферы. Таких сфер, по-моему, около четырнадцати было. Проходя из одной сферы в другую, ты как бы приближаешься к центру этого солнца, но оно не здесь, где камера царя, а выше. Ты как бы проходишь эти сферы немножко по наклонной, но к центру не попадаешь, не по радиусу идешь, а немножко ниже. Камера царя это 1/3 высоты снизу.