Мозг вне возраста. Протоколы и свидетельства людей, победивших Альцгеймер - Дэйл Е. Бредесен

• Факторы молодости. «Молодая плазма» («плазма молодости») (гетерохронный парабиоз) для тех, кто стареет, все еще находится в стадии изучения[84], но одно из интересных исследований показало, что большинство оздоровительных эффектов может просто быть вызвано устранением «возрастных факторов» с помощью плазмафореза[85], который может быть намного более простым и менее дорогим вариантом. Как указывалось выше, обновление и регенерация посредством использования стволовых клеток имеют замечательный потенциал, и ведущиеся сейчас клинические испытания (даже когда они проходят в форме монотерапии, что не вполне оптимально) должны помочь определить силу воздействия такого лечения на когнитивную деятельность.

• Кратковременные вмешательства. Как указывалось выше, кратковременная гиперактивация такими веществами, как амфетамины, кокаин и аддерол, конечно, может улучшить состояние ума, но за это приходится платить, так как возникают такие эффекты, как зависимость, усталость и васкулит. Однако существуют и безопасные кратковременные альтернативы, такие как нувигил (Nuvigil, который подавляет сонливость и поддерживает бодрость) и группа рацетамов: пирацетам, анирацетам и фенилпирацетам. Рацетамы оказывают ноотрофический эффект, улучшая память и интеллект, и имеют малое количество кратковременных побочных эффектов, хотя у некоторых начинается бессонница или тревожность. Тем не менее они связываются с рецепторами глутамата, и, значит, не стоит их использовать постоянно; пока нет данных о том, что длительное применение увеличивает риск заболеваний, связанных с рецепторами глутамата, таких как пароксизм или БАС, поэтому такие ноотрофики могут быть очень полезны для улучшения памяти и общего интеллекта даже на долговременной основе.

• Открывающиеся возможности. Существуют потрясающие возможности для дальнейшего улучшения своей умственной деятельности: целевые пробиотики формируют штаммы, которые увеличивают специфические трофические факторы и нейротрансмиттеры; исследование микробиомов органов, классически считавшихся стерильными (таких, как кровь[86] и мозг), должно выявить неизвестные микроорганизмы, влияющие на умственную деятельность (как позитивно, так и негативно); CRISPR[87] даст возможность генных манипуляций с ясными клиническими и этическими последствиями; и снимки амилоида сетчатки[88] позволят рано определять скопление амилоида, что, как отмечалось выше, начинается за двадцать лет до диагностирования болезни Альцгеймера, а, значит, это является отличной системой тревоги.

Революции чем-то похожи на землетрясения – своими массивными, серьезными тектоническими сдвигами. Конечно, в ходе революции сдвиги проходят в области идеологии и управления, но количество смертей здесь порой превышает количество смертей при крупных землетрясениях. Во время Гражданской войны за независимость погибло 37 000 человек[89]. Во время Великой французской революции – около 40 000. Во время мексиканской революции – свыше 50 000. А в ходе русской революции – где-то между 5 и 9 миллионами. Но эти страшные цифры отстают от количества смертей во время непрерывной медицинской революции, что удивительно, так как большинство людей вообще не знают, что такая революция происходит. Более того, в то время как во многих революциях в борьбе погибают в основном революционеры и представители существующего режима (без учета «пушечного мяса»), в текущей медицинской революции жертвами являетесь вы, я и многие пациенты (не революционеры, не представители режима), которые, к сожалению, представляют собой слишком малый стимул для существующего режима, чтобы задуматься об изменениях, неважно, насколько неэффективными они будут.

Более 100 лет назад, в 1910 году, Абрахам Флекснер опубликовал знаковый отчет, который сейчас называют Отчетом Флекснера. Он считается библией, определившей религию американского медицинского обучения. Его влияние не иссякло и сегодня, и он оказал самое глубокое воздействие на историю медицинского образования в Америке.

Чтобы изучить состояние дел в медицинских образовательных учреждениях Америки, Флекснер посетил все 155 медицинских школ, тогда обучающих студентов в США, и пришел в ужас от некоторых учебных методик. Учебный план и качество образования очень сильно отличались в разных учреждениях, равно как требования к поступающим. Во многих школах соображения прибыли перевешивали собственно обучение.

Флекснер рекомендовал американским медицинским школам больше ориентироваться на европейских коллег, которые сосредоточены на научных основах медицины, у которых более жесткие вступительные требования, больше практики, больше факультетов, занятых исследованиями, и более строгие правила государственного лицензирования врачебной деятельности. Он также рекомендовал закрыть 80 % медицинских школ (и свыше 50 % в конечном итоге закрыли).