День бумеранга - Кристофер Бакли

– Массимо, – промолвил он серьезно. – Я чрезвычайно вам благодарен и польщен доверием, которое вы мне оказали. Но должен вам признаться – я не уверен, что это правильный образ действий в Америке. Вы, безусловно, лучше меня знаете свою паству. Но, по-моему, американцам не нравится, когда – прошу прощения – иностранец дает им указания.

– Ги-идеон. Папа не иностранец. Он глава вселенской Церкви.

– Да-да, понимаю. И могу только выразить глубочайшее почтение. Я всего-навсего хочу заметить, что если Папа издаст какую-нибудь буллу – кстати, «булла» здесь слово довольно-таки рискованное, я боюсь потока каламбуров,[78]– словом, если он примется издавать буллы, это может сильно испортить тут положение дел.

– С точки зрения Рима, Ги-идеон, оно и так уже в Америке сильно испорчено. Но я вас понимаю и, разумеется, передам ваше мнение в Рим.

– Не волнуйтесь, это «восхождение» скоро будет мертвей, чем раздавленный енот на шоссе. Уж я об этом позабочусь. Скажите вашим кардиналам, что за дело взялся кардинал Гидеон. – Он подмигнул. – Великолепное вино, между прочим.

– У вас в багажнике уже лежит ящик такого вина, – улыбнулся монсеньор Монтефельтро.

– Ваша щедрость лишает меня дара речи.

Что такое опять? – подумал Фрэнк Коуэн, снова увидев имя дочери среди новостей, отобранных для него системой Google. Не женщина, а терминатор. Он прочел сообщение вслух.

Включена в комиссию по «восхождению». Боженька ты мой. Она и этот ее дружок сенатор Джепперсон.

О создании комиссии его уже проинформировал Бакки Трамбл. Тут есть, заявил Бакки, кое-какие подспудные моменты, которых он не может раскрыть. Больше он говорить не стал, сказал только, что в комиссию включили Гидеона Пейна в качестве «пожарного заслона». И еще намекнул, что они хитростью вовлекли в нее Джепперсона, чтобы он меньше маячил как борец за «восхождение».

Отношение Фрэнка к Гидеону Пейну было сложным. В глубине души он его не выносил, как и всех южных святош. Этот вечно фигурировал в новостях: то болтал о постройке какого-то нелепого памятника зародышам – зародышам! – в центре Вашингтона, то торчал со свитой репортеров у постели коматозного больного, у которого двадцать лет назад произошла смерть мозга, и взывал о вмешательстве к силам небесным вкупе с федеральными властями.

Запутывало ситуацию то, что Фрэнк Коуэн вступил с Гидеоном Пейном в деловые отношения. В высшей степени конфиденциальные переговоры с «Тихой гаванью» прошли успешно. Гидеонова сеть домов престарелых стала первым пользователем RIP. От каждого будущего обитателя «Тихой гавани» требовали соответствующую анкету (ДНК, история семьи, образ жизни). «Тихая гавань» аккуратно посылала подальше всякого, кому RIP предсказывал долголетие, и принимала тех, кому остались считанные годы, забирая при этом все их сбережения. За полгода использования RIP смертность в домах корпорации подскочила на 37 %. А доходы – на 50 %!

Фрэнк, который был столь же смекалист как бизнесмен, сколь талантлив как инженер, настоял на десятипроцентной доле доходов «Тихой гавани». Все, таким образом, получали убийственную выгоду.

Поэтому Фрэнк Коуэн держал свои личные антипатии к Гидеону Пейну при себе. Что касается Гидеона, он испытал некоторый шок, когда узнал, что разработчик RIP – отец его главной врагини Кассандры Девайн. Впрочем, его вполне успокоило осуждение Фрэнком дочери как «морально отталкивающей» персоны. Он сказал Фрэнку:

– Наверняка это у нее от матери.

Фрэнк видел ту знаменитую «Встречу с прессой», когда Касс заявила Гидеону, что не хочет выслушивать лекций от человека, скинувшего собственную мать с обрыва. Он от всей души тогда посмеялся. Ершистая у него выросла девчушка. Со смешанными чувствами он подумал, что его гены тут, несомненно, сыграли роль.

Сейчас ему вспомнился телефонный разговор с Бакки Трамблом несколько недель назад, когда тот предложил ему осудить ее публично: Президент был бы очень вам благодарен, если… Потребовать такое от отца!

Белый дом продиктовал ему формулировки. Морально отталкивающее? Черт… Не жестковато, Бакки? Но Бакки ответил: Нет, Фрэнк, уж делать – так делать как следует. Фрэнк сдался – но записал разговор на пленку. Он все телефонные разговоры записывал. В жизни, как и в работе, Фрэнк Коуэн старался действовать наверняка.

Неделю спустя его служба безопасности зафиксировала взлом телефонной системы компании. Самое примечательное, что источником атаки был сервер в Уинчестере, штат Виргиния, принадлежащий одному из низовых подразделений Министерства финансов США. Почему вдруг правительство заинтересовалось телефонными разговорами его компании? Потом пришла мысль: Уж не стоит ли за этим Бакки Трамбл? Не заподозрил ли он, что Фрэнк его записал? Не посылает ли Фрэнку предупреждение?

Сосредоточиться, приказал себе Фрэнк. RIP, RIP, RIP. Эта программа сделает тебя одним из богатейших людей планеты.

Зазвонил его мобильный. На экране высветилось: Лиза. Он поколебался, прежде чем ответить.

– Да, Лиз? – Он постарался придать голосу торопливость, чтобы разговор не затягивался. – Что?.. Когда?.. О, господи, Лиза! Он думает, колледж – это что такое? Эксгибиционистский конкурс красоты продолжительностью в четыре года? Я же говорил – это безумие посылать его в Йель! Самым подходящим для него местом было бы… Это я к нему несправедлив? Я просто смотрю правде в глаза. Я, черт возьми, и слова ему не сказал! Да он и не понял бы. Ты совершенно права – я злюсь. Мне в десять миллионов встало запихнуть этого олуха в… Нет, этого я не имел в виду… Лиза… Лиза… Ну что с тобой… Да пошла ты сама туда же!

Фрэнк швырнул телефон через весь кабинет. Вдалеке взревел морской лев, объевшийся лососиной.

Ранди и Касс лежали в постели. При всех его недостатках, хорошо было к нему вернуться. Она видела его насквозь – но для мужчины это может обернуться источником некой спасительной благодати. Предсказуемость сулит отпущение грехов.

Касс лежала к нему вплотную, прислонив голову к его плечу и лениво поигрывая прядью его песочных волос. Ей было хорошо и спокойно. Ей не хватало этого сильней, чем она готова была признать.

– Я еще кое-что узнал от моего агента Спека, – сказал Ранди.

Странный выбор темы для разговора в постели, подумала она.

– Да?

– Угадай, кого выперли из Йеля.

– Джорджа Буша? – спросила она не слишком заинтересованно.

– Твоего сводного братца. Как его – Берд? Бойд.

Касс не знала, как ей быть с этой информацией.

– Я никогда не думала о нем как о сводном брате. Я даже и не видела его ни разу.

– Судя по всему, больше любит повеселиться, чем поучиться.