Обнаженная жара - Ричард Касл

— У тебя здесь редактор? — спросила Никки, когда он подошел. — Я вижу здесь много редакторов, но редакции «First Press» вроде не числится.

— Да, они во Флэтайроне.[114]

— И «Vanity Fair» тоже нет?

— Они в Конде-Наст,[115]на Таймс-сквер. — Рук тронул Никки за локоть. — Нам, наверное, пора в участок?

Хит проигнорировала мольбу в его голосе.

— Итак, если здесь только книжные издательства, что это у тебя за редактор? Ты пишешь книги?

Помотав головой, Рук проговорил:

— В некотором смысле, да.

— Так, эта Терри, насколько я помню, вошла на девятом этаже.

— Боже мой, Никки, ты не могла бы на минутку забыть, что ты коп?

— А на девятом этаже… — она пробежала пальцем по списку, — на девятом этаже располагается «Ардор-букс». Что это за издательство?

Охранник, наблюдавший за ними из-за стойки, улыбнулся Никки.

— Мадам, «Ардор-букс» издает любовные романы. Никки обернулась к Руку, но того уже не было. Он, хоть и понимал, что спасения нет, во всю прыть устремился к выходу на 5-ю авеню.

Через двадцать минут вместе с Руком войдя в участок и увидев толпу перед телевизором, Никки решила, что идет очередная спецоперация или опять обнаружен подозрительный автомобиль. Впрочем, в таком случае она услышала бы переговоры на полицейской частоте еще в машине.

— Что стряслось? — обратилась Хит ко всем сразу. — Еще кто-то в знак протеста поджег свою помойку?

— Такой сюжет! — воскликнула детектив Гинсбург. — По всем каналам идет. Служба защиты и контроля над животными загнала койота в северный конец парка Инвуд.

— Но зверь не сдается, — добавил Таррелл.

Рук подошел к обступившим телеэкран зрителям.

— А им известно, что это тот самый, который добрался до Койотмена?

Каньеро повернулся к журналисту:

— Слушай, не называй его так, ладно?

На разделенном пополам экране, показывавшем одновременно вид с земли и с воздуха, офицер службы готовился выстрелить в койота иглой с транквилизатором. Никки, которая смотрела телевизор только по очень серьезным поводам, испытала странное чувство при виде загнанного в кусты зверя, выглядывавшего из зарослей над Спайтон-Дайвел-крик. Наземная камера вела съемку издалека, изображение было несколько искаженным, но под тем же углом, под каким Никки сама видела койота в то утро перед кафе «Лало». Та встреча, хотя и растревожила ее, одновременно подарила редкую минуту контакта с диким, неприрученным животным, в одиночку рыскавшим по городу. И по большей части остававшимся невидимкой. А сейчас зверь был выставлен напоказ. Наблюдая за ним вместе со всеми, Никки слишком хорошо поняла, что видела тогда в его глазах.

Когда игла вонзилась ему в шкуру, койот вздрогнул, но тут же бросился бежать, скрывшись в зарослях на крутом склоне. Репортер с земли сообщил, что игла попала в цель, но то ли прошла вскользь, то ли не сработал механизм инъекции. Воздушная камера тщетно обшаривала склон.

Детектив Хит пультом выключила телевизор, выслушала жалобные стоны и собрала отдел на утреннюю летучку.

Эксперты, осмотревшие квартиру Дерека Сноу, пока не нашли никаких связей между тремя жертвами. Для полной уверенности надо было закончить анализ отпечатков пальцев и образцов. Никки доложила о беседе с Солей Грей в «Еще позже», а также о встрече с помощником продюсера, сообщившим, что Кэссиди Таун готовила некое скандальное разоблачение. Рук прокашлялся, и Никки послала ему предупреждающий взгляд. Потом снова повернулась к команде.

— Эта информация подтверждается нашей беседой с издателем. Однако он уверяет, что о предмете книги ему ничего не известно и рукописи у него якобы нет.

— Дерьмо собачье! — буркнула Гинсбург.

Никки, слышавшая достаточно сквернословия на улицах, не приветствовала его в участке.

— Полагаю, Шерон, ты выразила мысль, которую разделяют все. — Потом она улыбнулась. — Но у остальных хватило приличия ограничиться мыслями.

Когда смех стих, Таррелл предложил:

— Как насчет ордера на обыск?

— Я собираюсь этим заняться, Тэрри, но даже самый благосклонный судья, боюсь, заупрямится, учитывая Первую поправку.[116]Многих одна только мысль о полиции, перерывающей материалы издательства, наводит на неприятные ассоциации с тоталитаризмом. Но я все же попробую.

Тараканы доложили о своих успехах в квартале Падильи. Они уперлись было в тупик, заметил Каньеро, но под конец узнали кое-что интересное.

— Оказывается, наш неприметный шофер не так давно водил лимузины. Досадно, что это выяснилось только сейчас. Мечтаю о времени, когда наладится общегородская база данных.

— И чем тогда займемся мы? — саркастически вопросила Никки, сорвав несколько смешков.

— В общем, мы отправили запрос в Комиссию по такси и лимузинам,[117]— продолжал Таррелл, — и получили имя прежнего работодателя Падильи.

— И связались с хозяином нынешнего грузовика, — подхватил Каньеро. — Тот рассказал, что мистер Падилья обзавелся адвокатом и собирался предъявить компании по прокату лимузинов иск о необоснованном увольнении. Мы решили прежде отыскать адвоката, а уже потом разбираться с лимузинщиками. Чтобы понимать, во что влезаем.

— И знаете, кто его адвокат? — спросил Таррелл. — Не кто иной, как Ронни Стронг!

Детективы дружно застонали и нестройным хором принялись декламировать слоган из рекламы, которую все видели по телевизору: «С вами дурно обошлись? Ронни Стронг наладит жизнь!»

— Отличная работа, Тараканы! — похвалила Никки. — Конечно, прежде всего повидайтесь с адвокатом. После встречи не забудьте вымыть руки с мылом, — судя по рекламе, зараза еще та. — Собирая папки, Хит добавила: — Только имейте в виду — если кто-то из вас вернется в шейном корсете, он для меня мертв.

Вернувшись к своему столу, детектив Хит обнаружила, что ее дожидается подарок: сообщение из Национального центра расследований уголовных преступлений в Квантико. Аналитик, с которой она успела подружиться прошлой ночью, прислала письмо, и, открыв его, Никки увидела в верхней половине экрана цветное фото техасца. Ниже располагался фоторобот, составленный по ее данным, — сходство было налицо. Рассматривая изображение, Никки затаила дыхание. То ли это было волнение при воспоминании о недавней схватке, то ли гордость за точное попадание, но сердце у нее замерло.