Обнаженная жара - Ричард Касл

Через два часа Таррелл, Каньеро, Хит и Рук сидели за своими рабочими столами, просматривая расписание поездок Падильи за месяцы, предшествующие увольнению. Это было не многим увлекательнее, чем просмотр ленты из пишущей машинки Кэссиди Таун, но монотонная бумажная работа вела к фактам. Детективы еще не знали, какие факты им нужны, но надеялись найти что-то или кого-то, связанного с делом.

Каньеро налил себе свежего кофе, покрутил головой, разминая занемевшие мышцы, и тут Таррелл подал голос:

— Вот оно!

— Что у тебя, Тэрри? — спросила Хит.

— Имя пассажира — мы недавно с ним беседовали. — Таррелл выдернул из папки листок с нарядом и вышел на середину комнаты.

Когда остальные собрались вокруг, он прижал листок подбородком к груди, чтобы имя было видно всем.

На новом стадионе «Янкиз» в этот день не было тренировки «Полосатых».[120]Тренер и игроки команды стояли за спиной Тоби Миллса, который медленно замахивался битой, утяжеленной «бубликом». Было странно видеть Миллса в такой роли. В Американской лиге подающие нечасто выходят на площадку, за исключением редких соревнований между лигами, как в играх «Сабвэй»[121]и, конечно, Мировой серии,[122]проводимых на стадионах соперников. Готовясь к решающей схватке с «Бомберами», команда желала проверить свою звезду. Все пристально наблюдали за легким плавным замахом подающего, но интересовало игроков не его искусство, а состояние опорной ноги после недавней травмы. Всех тревожило одно: окончательно ли он поправился, готов ли к игре?

Еще две пары глаз наблюдали за Тоби Миллсом из первого ряда.

— Для подающего у него обалденный замах, — заметила Никки, не сводя глаз с игрока.

Дождавшись удара, Рук отозвался:

— Не понимаю, как ты это определяешь. То есть если он попадает по мячу, я скажу: «Браво, хороший удар», а так… Для меня это просто пантомима. Или бой с тенью. Как ты в этом разбираешься?

Никки повернулась к нему.

— Рук, ты хоть раз играл в Малой лиге?[123]— Увидев его смущенную улыбку, она добавила: — Ну, хоть матчи-то смотрел?

— Отстань. Я воспитан королевой Бродвея. Разве я виноват, если во мне больше от «Проклятых янки»,[124]чем от настоящих «Янкиз»? Разве это принижает меня как личность?

— Нет. Это превращает тебя в автора любовных романов.

— Вот спасибо! Рад, что ты не хочешь меня задеть.

— О, просто ты живешь в выдуманном мире — в мире фантазий. На плантациях прошлого века в Саванне — мисс Сент-Клер!

— Кажется, мы договорились? — крикнул кто-то сзади.

Обернувшись, они увидели, как Джесс Риптон несется к ним по ступеням. Менеджеру оставалось преодолеть еще добрых десять рядов, но он рычал издалека:

— Мы же условились, что вы обращаетесь ко мне, а не к моему клиенту!

Риптон надвигался на них, но был еще достаточно далеко, и Рук успел шепнуть Никки:

— Понимаешь теперь, почему я не хожу на стадион? Психи!

— Добрый вечер, мистер Риптон, — пытаясь говорить непринужденно, начала Хит. — Мы решили, что не стоит вас беспокоить. Всего пара коротких вопросов к Тоби.

— Нет уж! — Риптон, отдуваясь, остановился у ограждения. Пиджак он снял и держал на руке. — Никто не будет его дергать. Он впервые после травмы вышел на поле.

— Знаете, — доверительно проговорил Рук, — для подающего у него обалденный замах.

— Мне известны все его достоинства… — Брандмауэр осекся и взмахнул руками, словно отгораживая посетителей от своего подопечного. — Говорите со мной, а потом уже подумаем насчет допуска.

Никки подбоченилась: при помощи этого отработанного движения она сдвигала полу пиджака, открывая взглядам полицейский значок на поясе.

— Мистер Риптон, кажется, мы с этим уже покончили. Я расследую убийство, и у меня есть вопросы к Тоби Миллсу.

— Который, — подхватил Брандмауэр, — оправляется после травмы, подорвавшей его уверенность в себе. Вам понравился замах? Вот что я вам скажу: для Мировой серии мальчику необходима стопроцентная уверенность. А ему еще приходится выступать перед камерой. Он в таком напряжении, что всего час назад мне пришлось отменить договоренность с «Дисней-уорлд». Я не мешаю вам работать, детектив, но в данном случае убедительно прошу уступить.

— Ух ты! Вы отказали Микки и Минни? — не удержался Рук.

И тут из круга их окликнул Миллс:

— Все нормально, Джесс?

Менеджер блеснул зубами и замахал рукой.

— Все хорошо, Тоби! Думаю, они поставят на твою игру.

Он засмеялся. Миллс задумчиво кивнул и продолжил отрабатывать удар. Риптон повернулся к Никки уже без улыбки.

— Видите? Неужели нельзя объясниться со мной?

— Вы решили стать еще и его адвокатом? — Никки взяла достаточный замах, чтобы выбить менеджера с поля. — Вы говорили, что вы юрист по образованию. Занимались уголовными делами?

— Собственно, нет. Я был советником в «Левайн и Айзек Паблик Релейшн», а потом организовал собственную фирму. Надоело за скудное жалование вытаскивать из беды всех этих Уорренов Ратлендов и Сист Страйф.

Никки помнила Систу Страйф — ударившуюся в спиритизм актрису, которая завела неприятную привычку по рассеянности приносить заряженный пистолет на собрание спиритического общества. Прославилась она тем, что обвинила администратора труппы в сексуальных домогательствах и выставила иск на восьмизначную сумму.

— Я начинаю проникаться к вам уважением, Джесс. Вы справлялись с Систой Страйф?

— Никто с ней не справлялся. Я только расхлебывал кашу, которую она заварила. — Менеджер начал оттаивать, но только по самому краешку. — Так все-таки, нельзя ли нам договориться, детектив?

— Мы занимаемся убийством бывшего водителя лимузина. При этом всплыло имя Тоби Миллса.