Бермудский любовный треугольник - Татьяна Луганцева

– Еще нет, – ответил он.

– О чем речь? – повернулась к ним Валерия. – Какие секреты от меня?

– Да так… ерунда! – отмахнулась Зинаида.

– Нет, скажите!

– Говорю – ерунда! – повторила Зинаида, и стало понятно, что она ничего не скажет.

– Тогда скажи мне, почему у тебя такие знакомые, которые бросают тебя в сарай? И нас, твоих друзей, заодно с тобой? – переключилась Валерия. – А тебя что, пытали? Почему ты вся мокрая и бледная, как утопленница? И кто эта девочка рядом с тобой, так внимательно на меня смотрящая и так скромно себя ведущая? – подмигнула Маше Лера.

Девочка смутилась.

– Я видела вас в кино.

– Ну и как?

– Здорово! Я, когда вырасту, тоже стану актрисой или биологом… еще до конца не решила.

– Ну, так какие проблемы? Мы с Зиной поможем! Я к тому времени состарюсь, перестану сниматься, сяду в приемной комиссии театрального вуза отбраковывать молодые дарования. И тут ты… И говоришь, а помните, мы с вами вместе в сарае сидели? Ну и все! Я, чтобы скрыть сей позорный факт моей биографии, сразу затыкаю тебе рот самым высоким проходным баллом, и ты принята!

Все рассмеялись, но ждали объяснений Зинаиды.

– Это такая длинная история… – начала Зинаида, – и такая путаная… Боюсь, что вы мне не поверите…

– После всего того, что я о тебе узнала в последнее время, я с охотой поверю во что угодно, – сказала Валерия, а Маша с испугом взглянула на Зинаиду, боясь, что ее секрет станет всеобщим достоянием. Но Зина, опустив некоторые подробности, рассказала им, почему они с Машей оказались в речке с быстрым течением, где запутались в рыболовных сетях, и уж совсем злую шутку сыграла с ними судьба, снова приведя Зину в «Конниково».

– Парадоксально! – удивился Тимофей.

– А зачем ваш ветеринар так жестоко поступил с вами? – спросила Валерия.

– Я не знаю… пусть милиция сама это выясняет, – отвела глаза Зина.

– А я тебе всегда говорила, что поплатишься ты за свою доброту! Подобрала бомжа-алкоголика – и вот расплата за доброту! Они же все психи!

– Хватит! – скомандовал Тимофей и попробовал стенку сарая на прочность. Она не поддавалась, несмотря на хлипкий вид.

– Ну, не убьют же они нас в самом деле? Я – известная актриса… меня будут искать, – попыталась прокомментировать его действие Валерия.

– То, что на нас может напасть мой сотрудник, я тоже не предполагала, – отметила Зинаида.

– Я согласен с Зиной, – сказал Тимофей и подергал дверь. – Бесполезно… Что будем делать?

– Будем считать! – вдруг громко и четко произнес Рафик, и все присутствующие от неожиданности вздрогнули.

– Что? – кинулась к нему Зинаида. – Рафик, ты как себя чувствуешь?!

– Как ни странно… хорошо! – Он не без помощи Зины сел, близоруко щурясь. – Что-то меня шарахнуло, пронзило и вправило…

– Кулак одного из головорезов мозги тебе вправил, – пояснила ему его «коллега по научной деятельности».

– Надо же, так ясно вдруг стало…

– Да что тебе ясно-то стало? – не выдержала Валерия. – Что не надо было ехать с нами искать Зину?

– Нет… то, что настоящая опасность грозит Зине, а не ее мачехе, – ответил Рафик, как-то странно ощупывая свою голову, словно она была сборным кубиком Рубика.

– Мне? – переспросила Зина, прижимая голову друга к себе. – Бедный Рафик, все хуже, чем могло показаться с первого взгляда.

– Бедная Оксана никому не была нужна, нужна ты… только я не могу догадаться, вычислить, для чего, – гнул он свою линию.

– Ребята, что он говорит? При чем здесь Оксана? – не выдержала Зина.

Лера водила тонким пальчиком по деревянным доскам сарая.

– Лера?! – позвала ее Зинаида.

– Оксану убили, – пришел ей на выручку Тимофей и рассказал все, что произошло, добавив в конце: – Прости, что пришлось сообщить тебе в такой обстановке…

Зина, мгновенно почувствовав внутреннее опустошение, словно потеряла близкого родственника, прошептала:

– Бедная Оксана, страшная кончина, как и у моей матери, и у моего отца… Бедная Оксана.

– Умерли все, а подбирались к тебе, – снова выдал Рафик, и Лера не выдержала:

– Да при чем здесь Зина?

– Рок поглотил ее семью.

– Точно – тронулся, – покачала головой Валерия, начиная нервничать, что не может закурить.

– Вы еще попомните меня, – сказал Рафик.

– А ты что? Умирать собрался? Попомните меня! – передразнила его Лера. – Тебя и твою маму разве забудешь!

– А она не моя мама, – вдруг сказал Рафик, и в сарае наступила жуткая тишина.

– Он не буйнопомешанный? – обратилась Лера к Зине, задвигаясь на всякий случай за спину Тимофея.

– Моя мама призналась, когда мне исполнилось двадцать лет, что усыновила меня, но это не изменило моего отношения к ней. Я всегда считал ее матерью и буду считать. Она еще большая мать, чем родные матери для своих детей, так как ей намного сложнее было научиться меня любить, – сказал Рафик, как-то по-идиотски улыбаясь.

– Надо же… никогда бы не подумала… Руфь Рамзесовна действительно очень привязана к тебе, – удивилась Зинаида.

– Мама тогда работала бухгалтером в детском доме и помогала воспитателям. Там-то она и привязалась ко мне, сначала стала уделять больше внимания в самом детском доме, затем – брать на выходные, ну а уж потом и окончательно взяла… Я очень благодарен ей за это… Конечно, я этого всего не помню, мне был в то время всего один год с небольшим, – сказал Рафик четко, чем сразу отмел предположения о бреде после сотрясения мозга.

– Как интересно… – задумалась Зина, – мы в ответе за тех, кого приручили. Но твоя мама слишком буквально понимает эти слова.

– Да нет… это просто я к жизни неприспособленный.

– Это она тебе так внушила! – возразила Зинаида. – Нормальный ты!

– Так, может быть, мы вместе… ну, это… если выберемся отсюда…

– Во-первых, Рафик, что за упадническое настроение? Конечно, мы выберемся. А во-вторых, Рафик, я тебя не люблю! Запомни это раз и навсегда!

– Вот это – сюрприз! – прервала их беседу Валерия. – По-моему, сюда приехал тот, кому ты, подружка, не отказала бы в любви.

Лера, не отрываясь, смотрела через щелку наружу.

– Ты о ком? – не поняла Зина.

– Подойди сюда – узнаешь…

Зинаида с интересом прильнула к щелке. По дорожке от ворот к Федору вальяжной походкой шел Артур собственной персоной. Лицо его было абсолютно бесстрастным, спокойным.