Руины - Скотт Б. Смит

Никто, совсем никто не понимал, что он сделал для Пабло. Матиас все время молчал и старался не встречаться с Джефом взглядом. Эрик ходил кругами и смотрел на свое колено. Эмми, даже не разобравшись, сразу начала кричать и обвинять Джефа.

— О, Господи! — кричала она. — Господи Иисусе!!! Что вы сделали?!

Отвечать что-либо не было смысла, и Джеф молчал.

— Вы отрезали ему ноги! Черт! Как вы могли?!

— У нас не было выбора, — тихо сказал Джеф, даже не посмотрев на Эмми. — Иначе он бы умер.

— И ты думаешь, что это спасет его? Думаешь, ты помог ему, отрезав ноги грязным ножом?

— Мы прокалили его.

— Да ладно тебе, Джеф! Посмотри на чем он лежит!

Да, она была права. Весь спальный мешок, который они подстелили под Пабло, был в моче и грязи.

— Мы переворачивали его чистой стороной. Если нам на помощь придут завтра или даже послезавтра, он…

— Ты отрезал ему ноги! — кричала Эмми.

Джеф посмотрел на нее. Она стояла перед ним, вся потная, в пыли, в джинсах, покрытых зеленым пухом. Эмми была не похожа сама на себя. Все изменилось. Теперь, наверное, никто из них уже не был прежним.

— Как, думаешь, сколько было у него шансов выжить, если бы мы оставили его лежать с гниющими, разлагающимися ногами? — спросил он.

Эмми не ответила. Она стояла как вкопанная и смотрела куда-то в сторону.

— Ну же, ответь, — сказал Джеф.

Губы Эмми тряслись, она поднесла руку ко рту и прошептала:

— Господи…

Джеф посмотрел в сторону, куда был устремлен взгляд Эмми. Там, рядом с носилками лежали отрезанные ноги Пабло, все в крови, брошенные прямо рядом с ним. Джеф не успел закопать их до прихода Эмми. А теперь растение выпустило свой стебель, который быстро полз к носилкам… полз за ногами Пабло.

Оба смотрели в ту сторону: и Матиас, и Эрик. Вдруг немец сорвался с места, схватил нож, подбежал к ногам Пабло и начал резать кровожадные стебли. Но это не помогло, все новые и новые зеленые змеи выползали из зарослей и набрасывались на мясо. Эмми закричала и спряталась за спину Джефа.

— Оставь, Матиас, — тихо сказал Джеф.

Матиас сделал вид, что не слышит его, и продолжал резать стебли.

— Матиас, — повторил Джеф, подошел к нему и взял за руку. Матиас рванулся, но Джеф удержал его.

Через несколько секунд перед ними уже лежало несколько абсолютно белых костей.

Никто не двигался с места. Вдруг повисшую в воздухе тишину разорвал звонок телефона, донесшийся из шахты.

Стейси сидела под своим зонтом, прячась от палящего солнца. Она то и дело поглядывала на запястье, забывая о том, что оставила часы в отеле. Стейси представила, как они лежат на ночном столике у кровати, в безопасности и чистоте. А может, ее опасения оправдались и какая-нибудь служанка уже украла их. Возможно, кто-то уже носил и ее украденную шляпку, и солнечные очки. Скорее всего, какая-нибудь женщина, которая наслаждается сейчас завтраком на пляже. Стейси не хватало всех этих вещей, но больше всего она хотела вернуть солнечные очки. Солнце светило так ярко, что слепило глаза, и очки были бы сейчас очень кстати.

Все мысли Стейси были сейчас о голоде, жажде и жаре. А там, наверху холма, ампутировали Пабло ноги… Она пыталась не думать об этом, но это ей плохо удавалось.

Стейси больше не могла сидеть на месте. Она встала, снова посмотрела на руку и снова вспомнила, что часов у нее нет. Мысли о вещах снова закрутились в голове: ночной столик, служанка, солнечные очки, шляпка, женщина, завтракающая на пляже. Эта женщина, наверное, была сыта, утром приняла прохладный душ, а на столе, за которым она сидела, скорее всего, стояла бутылочка с холодной водой. Стейси ненавидела эту воображаемую женщину, ненавидела за все, что у нее есть, что она в безопасности, что может есть и пить, сколько хочет. А Стейси сидит здесь, на земле, под палящим солнцем, без еды и воды. Она ненавидела и мальчишек, которые украли у нее шляпку и очки на остановке, ненавидела индейцев, которые сидели перед ней и ничем не хотели помочь.

Через некоторое время Стейси заметила, что вся ее одежда покрыта зеленым пухом. Она начала срывать его. Сок обжигал ей руки, а растение быстро пускало новые корни. Оно уже проело несколько дырок в футболке Стейси. Она знала, что скоро от футболки и вовсе ничего не останется: всю ее съедят эти зеленые убийцы.

Стейси ненавидела и это растение тоже: его ядовитую зелень и красные цветы и то, что оно могло двигаться, есть и думать.

Ноги Стейси были в грязи, которая неприятно пахла. «Пахнет, как от Пабло», — подумала она. И снова мысли Стейси вернулись к тому, что сейчас происходит на вершине холма… Она закрыла глаза…

Ненависть, ненависть и еще раз ненависть — только это чувствовала сейчас Стейси. Она ненавидела Пабло за то, что он упал в шахту, за то, что сломал себе спину, наконец, за то, что умирал.

Эрика Стейси ненавидела потому, что он поранил колено, и потому, что растение проросло ему под кожу; за страх, который был в его глазах, за его панику. Джефа — за его самоуверенность и спокойствие, за то, что он ампутировал Пабло ноги. Эмми — за то, что та не остановила Джефа, а Матиаса — за его молчание.

Но больше всего Стейси ненавидела саму себя. Ненавидела за то, что не знала, сколько сейчас времени и сколько ей еще тут сидеть; за то, что перестала верить, что Пабло выживет; что была уверена в том, что греки не придут ни сегодня, ни завтра, и вообще никогда.

Стейси открыла глаза и посмотрела вокруг. Все было по-прежнему. Она опустила зонт и посмотрела на небо. Стейси знала, что Джеф надеется, что пойдет дождь. Он старался спасти их: разрабатывал планы и идеи. Но у всего этого был один большой минус — они строились на надежде и их осуществление зависело не от самих ребят, а от удачи и судьбы. Дождь мог пойти, а мог и не пойти. А от этого, в сущности, зависели их жизни.

Небо было ослепительно голубым, без единого облачка. Ничто не предвещало дождя.

И за это — Стейси знала это — тоже себя ненавидела.

Ребята решили еще раз спуститься в шахту. Это была идея Джефа. Эмми не возражала. Греки уже точно не придут сегодня — это понимали все. А раз так, то найти телефон было последней надеждой на спасение. Поэтому, когда Джеф предложил спуститься в шахту, Эмми поддержала его идею.

Но они не могли оставить Пабло одного. Сначала ребята решили, что Эмми посидит с ним, а Матиас и Эрик спустят Джефа в шахту. Но Джеф настаивал, чтобы Эмми спустилась вместе с ним. Он говорил, что вдвоем будет проще найти телефон.

Эмми не хотела снова оказаться на дне шахты, однако Джеф не спрашивал ее мнения. Он твердо сказал, что она спустится с ним. Это уже было решено.

— Можем подтащить их к шахте, — сказал Матиас. Он имел в виду носилки, на которых лежал Пабло. Джеф кивнул в ответ.