Стражи Сердца. Единственная для пустынников - Кира Евгеньевна Полынь

красноволосый коварно улыбнулся, склоняясь ближе к моему лицу и выдыхая прямо в губы:

— Будет, не сомневайся. На природе, все, как ты любишь.

— Кровать тоже была неплоха.

— Согласен. Доберемся и до нее, — промурлыкал он, обещая мне продолжение.

(1) — Ты красивее.

Глава 58

Глава 58

— Ты сегодня удивительно молчалива, — задумчиво выдал Тайпан, взглядом проводив кусочек мяса, который я без стеснения отправила в рот.

Я лежала, удобно устроившись головой на бедре Ворона. Глядела, не моргая, в небо над головой, чувствовала, как греется бок от жара оранжево-красного костра, и словно падала в звездную карту на черном небосклоне, который сверкал россыпью сверкающих точек.

Не зная, с чем связано мое умиротворение и расслабленность, я наконец-то смогла обдумать свои действия, и прийти к выводу, что Тайпан был прав с самого начала. Даже не единожды.

Во-первых, как оказалось, я действительно неспособна сознательно принимать решения. По крайней мере — не могла, ровно до момента, пока женская сущность, закованная в темном подземелье моего сознания, была голодна. Насытившись, эта чертовка сумела докричаться до глупого разума и вернуть ему способность к работе.

Во-вторых, я идиотка. Непробиваемая.

Встретиться с братом лично — самое глупое, что я могла придумать за свой недолгий век. И подтверждает это как минимум несколько весомых аргументов, которые, опять же, озвучивали пустынники с самой первой нашей встречи.

Нельзя выстраивать отношения с человеком, с которым ты даже не знаком! Они заведомо ложные и приукрашенные, тем самым вовсе не обещают оправдать твои ожидания.

Король… он может быть каким угодно, и есть куча вариантов, которые сулят мне прилюдную казнь. Но пришло время осознать, что в первую очередь он мой король, и только во вторую — мой брат.

— Думаю, — с небольшой паузой ответила я, забрасывая в рот остатки зайчатины.

— А лицо такое, словно мысленно какого-то четвертуешь, — хмыкнул красноволосый, накрывая мою ступню горячей ладонью. — Выглядишь кровожадно, принцесса.

— Если и так, то только себя.

— Это еще за что? — удивился молчавший все это время Ворон.

— Не за что, а почему. Вы правы от и до, — оторвав голову от мужского бедра, села, сгибая колени и прижимаясь к ним лбом с громким горестным вздохом. — Мне нельзя в столицу. Точнее, открываться перед братом нельзя. С какой стати я решила, будто знаю его? Будто он прочтет эти записи, ужаснется, и тотчас изгонит Сата, клянясь в незнании и обещая мне защиту! Глупость… Я глупая…

— Кадын, кадын, — миролюбиво протянул Тайпан, зарываясь пальцами в волосы на моем затылке. — Ты не глупая, просто долго была одна. Конечно, когда вокруг никого, хочется видеть оплот даже в тех, кого с натяжкой можно назвать близкими. Так бывает. Но теперь у тебя есть мы, и, признаться честно, я рад, что ты нас наконец услышала. Теперь не придется рисковать попросту, и наши сердца будут за тебя спокойны.

— У вас уже есть план? — удивленно оторвав голову от ног, я столкнулась с алым взглядом, в котором тонули искры, летящие от костра.

— Нет, нету, — улыбнулся Тайпан. — Но мы обязательно что-нибудь придумаем, севгили. Теперь вариантов куда больше, чем когда ты настаивала, что отличной идеей будет открыто всучить брату эти бумажки.

— А пока не думай об этом, — мужчина за спиной успокаивающе боднул меня головой меж лопаток, оставляя теплую отметину на ткани рубашки. — Сегодня хорошая ночь. Теплая, звездная, безветренная. Самое время просто довериться жизни и побыть вместе.

Гипнотический голос Корвуса с легкостью убеждал встревоженное самобичеванием сердце, успокаивая учащенный ритм. На секундочку закрыв глаза, я доверчиво откинула голову в мужскую ладонь и наполнила легкие свежим воздухом, в котором было множество ароматов, сплетающихся в неповторимое воспоминание.

А ночь и правда хороша.

— Кадын?

— М-м? — муркнула едва слышно, но пустынникам хватило и того, что моя грудь дрогнула от низкого звука.

— Ты красивая, когда такая спокойная. Дай мне надежду думать, что это потому, что мы рядом, — явно заигрывая и выуживая из меня нужный ответ, красноволосый мягко помассировал пальцами мой затылок, дав теплой неге течь по телу.

— И как ты хочешь, чтобы я это сказала?

Не собираясь уступать ему в кокетстве, открыла один глаз и хитро уставилась на пустынника, который, заметив маневр, негромко рассмеялся.

— А ты сможешь, как я хочу?

— А ты попробуй, и узнаешь, чел адамы (1).

— Лирель, — понизив голос до проникновенного урчания, Тайпан поднялся на колени, навис надо мной и пронзительно заглянул в глаза. — Когда ты говоришь на елане, это звучит чертовски горячо. У меня даже мурашки выступили.

«У меня тоже! — пропищало сознание. — Когда ты на меня так смотришь!»

— Ты красивая, дьяволица. И что бы там ни говорило твое родовое древо — пустынницы в тебе больше, чем изнеженной вельможной дамы. Дикая, непокорная, стихийная, как сама пустыня.

Он говорил это тихо, негромко, но от его голоса у меня дрожали ресницы, впитывая признание, как нечто очень важное для осознания себя самой. Такой он меня видел, игнорируя тайные страхи, которым было не место в моей душе, и выгоняя их каждый раз, когда ласки становились тесней.

Наверное, мне нужно было самой услышать это хотя бы раз, чтобы поверить в себя, прогнать сомнения, подбадривая их кнутом, и услышать наконец голос сильной, независимой сути, стержнем окрепшей во мне.

Пустынники определенно делали меня сильнее. Каждый день, каждый час не позволяя не верить им и доказывая свои слова снова и снова. Так крепко вбивая мне их в голову, что не услышать было бы невозможно. И проигнорировать тоже.

— Улыбаешься, нежная. Люблю твою улыбку.

— Мысли хорошие, — усмехнулась я, широко распахивая глаза. — В них вы без одежды.

Рывок, и меня уверенно поднимают с дорожной подстилки, силой усаживая на чужие колени лицом к костру. Сильные руки обхватывают талию и сминают кожу так, что хочется захныкать от неповторимости, пока губы Ворона скользят полосой вниз от скулы до шеи. Хочется потянуться бедрами в самом примитивном порыве, но я не могу, не