Стражи Сердца. Единственная для пустынников - Кира Евгеньевна Полынь

то положение. Поэтому лишь жалобным взглядом провожаю Тайпана к месту перед собой, пока он, поднявшись на крепкие ноги, медленно обходит нас по кругу.

Его силуэт очерчивает свет костра, волосы развеваются змеями от теплого воздуха, а у меня внутри все сжимается в комок от щемящей преданности, на которую, как я думала, никогда не была способна.

Доверяю безоговорочно, слепо, и рада этому, как ничему в жизни.

— Вдвоем? — на мгновение прекратив исследовать поцелуями-укусами мою кожу, прошептал Ворон. — Или по одному?

— Вдвоем? — спросила хрипло, сорванно, не осознавая, что мне предлагают, но мужчина за спиной не собирался отступать.

— Ты правильно поняла, пустынница. Все будет именно так.

(1) — пустынник.

Глава 59

От первобытной, дикой фантазии помутилось перед глазами, стоило на секунду представить себя тесно сжатой между пустынниками. Как огонь будет рисовать на наших телах теплые пятна, как в его свете будет блестеть влага, бисером выступившая на коже. Как меня утопят в поцелуях, таких жадных, что сердце сломает ребра от бешеного ритма.

— Не боишься? — не тая заботы в голосе, уточнил Корвус, ладонью разводя полы моей рубашки в стороны.

Взгляд невольно вернулся к лицу Тайпана, наблюдавшего за этим с высоты своего роста, и природный алый блеск в его глазах стал еще ярче при виде моей обнаженной груди.

— Немного.

— Делай только то, что хочется. Мы не торопим, кадын.

Кивнув, доверчиво откинула тяжелую голову назад, на мужское плечо, прислушиваясь к гуляющим по телу рукам. Чуткие пальцы очертили косточки ребер, собрали в теплые ладони мягкие полушария, осторожно сжимая соски. Сладкие импульсы били в низ живота, вновь зазывая бедра войти в пляс этого дикого танца, и я с иступленным стоном приподняла бедра, позволяя стянуть с себя штаны. К пояснице тотчас прижался горячий затвердевший ствол, сообщая о взаимности, и хриплый рык только подтвердил ее.

Мужчина напротив стоял каменным изваянием, не торопясь присоединяться, и я жалобно заскулила, вглядываясь в прикрытое тенью лицо.

Мне нужно было… Нет. Мне было необходимо, чтобы он был рядом. Чтобы смотрел на меня прямо, с привычным заботливо-горящим взглядом, сжимая в ладонях лицо. Чтобы под их натиском я сдалась, не думая ни о чем.

— Тебе будет тесно с нами двумя, — ответив на мою мольбу, Тайпан спустился к нам, усаживаясь рядом, и протянул руку, прочерчивая полосу от ямки между ключиц до пупка. — Не торопись.

— Я так хочу, — ответила со стоном, потянув мужчину на себя.

Только столкнувшись с ним пересохшими губами, для себя приняла, что обратной дороги нет. Я отдам им все, что у меня есть, и они ответят мне тем же, руша представления о жизни и ломая мои глупые, не имеющие смысла принципы. И страхи… Отгонять страхи они умели лучше, чем воевать.

Жар к жару, кожа к коже, и вот я уже сама кусаю мужские губы, выпивая из них воздух, сгоревший вокруг. Послушно тяну бедра вверх, ощутив, как к узкому входу прижимается обжигающей температуры плоть, и медленно, мучительно неторопливо опускаюсь, поддаваясь сильным рукам.

— Ш-ш-ш, — успокаивающе прошипел Корвус, не позволив мне спешить. — Нельзя так, кадын. Может быть больно.

— Хорошо, — пьяно ответив, вновь попала под град поцелуев Тайпана. — Я никогда не…

— Мы знаем.

Как же Ворон был прав!

Стоило мне поддаться силе притяжения, как в сознании вспыхнул алый пожар, сожравший уверенность.

Теснота была настолько невыносимой, что в первые мгновения мне показалось, будто это невозможно! Он не поместится! Так не бывает!

Но затаивший дыхание пустынник плавно раскачивал меня мелкими толчками, дав время привыкнуть к его размерам, успокоиться и впустить в себя.

Мягкое движение, и мышцы поддаются, уступая в неравном бою. На мгновение мы оба замираем, пытаясь привыкнуть, понять ощущения, и Корвус, все еще державший мои бедра буквально на весу, прошипел:

— Тесная… Какая же ты тесная… Черт…

Его вспотевший лоб прижимается меж лопаток, оставляя влажную отметину, которую тут же обжигает дыхание. Давший мне секунду на вдох Тайпан опустился губами ниже, жадно и голодно втягивая соски губами по очереди и засасывая их так чувственно, что я невольно потеряла контроль над телом, опускаясь еще сильнее.

Боги, молодые и старые… Как же его много…

Моментами мне казалось, что это никогда не закончится, и ошпаривающие давление не утихнет, так и не дав мне расслабиться. Но коснувшиеся бедер ягодицы подвели жирную черту под моими усилиями, сливая тела во что-то общее, трепетное.

— Вот я и в тебе, Лирель, — прошептал Ворон, дав мне еще пару секунд на смирение. — Твой, пустынница. Весь твой.

Почему-то именно в этот момент я услышала высокий женский голос своей жадности. Собственница мечтала оплести их руками и ногами, словно лентами, и примотать к себе так тесно, чтобы не вырвались.

Не делиться ими… Ни с кем… Зная, что и меня они делить не станут.

Тот самый момент, когда до затянутого туманом разума дошли их слова о верности, подтвержденной запечатленностью.

Всегда для одной… Для одной меня…

— Мой, — хрипло прорычала, обхватывая плечи Тайпана руками, как и хотела. — Мои…

Первый же толчок дался мне надрывно и полно. Сам факт непривычной близости будоражил не хуже реальности, в которой это происходило. Я сама принялась двигаться навстречу, набирая свой темп, который Корвус не собирался менять, отдав правление в мои руки.

— Тайпан…

— И я твой, жадина, — уловив намек в моем зове, хмыкнул пустынник. — Твой, и больше ничей.

— Покажи-и-и…

Глава 60

Пояс штанов буквально захрустел у меня под пальцами, когда я рыча потянула его на себя. Впервые я искренне благодарила богов за то, что пустынник не носит рубашки, отделившей бы меня от его идеального тела, к которому тянуло до металлического хруста.

— Уверена?

— Шаан! — прохрипев сквозь зубы, с сытым удовлетворением ощутила, как спущенные до колен штаны плавно текут вниз, оголяя мои белые ноги и руша последнюю преграду.

Теперь я могла свободно развести колени, что и сделала. Упираясь носочками в покрывало, выгнулась, подставляя себя на обзор. Развратно, откровенно