Не надо, папа! - Эпсилон Тукана

его до конца. При всей внешней веселости и несерьезности Шисуи была в нем какая-то необъяснимая глубина. Там, на самом дне, дремали чудовища. Шисуи никогда их не показывал; Кирэй их не видела, но точно знала: они есть. Надежно и в то же время страшно. С этим несносным Учихой Кирэй слишком привыкла ходить по краю, и когда его не стало, отыскать замену оказалось невозможно. По сравнению с Шисуи все парни казались плоскими. Даже Тамаго. А ведь в детстве она была от него без ума…

Снаружи донеслись звуки шагов. Кирэй вернулась мыслями в палатку. Запахи дезинфицирующего раствора и медикаментов. Моток мягкого бинта под руками. Эйга не дернулась под ногами на звук. Она осталась в деревне, и Кирэй заново приучалась жить без волчицы.

Чакра хлынула к ушам. Мир ночных звуков распахнулся.

Двое. Первый шаркает ногами. Широ. Второй…

Не узнаю второго. Мужчина. Вес… семьдесят-семьдесят пять…

В палатку ворвались Мадо и Широ. Мадо — пожилой медик-джонин с седыми усами и спутанными жирными волосами до плеч. Широ — его ученик. Тоже джонин. Смуглый, черноглазый с густыми ресницами.

Так это был Мадо. Странно. Почему я не узнала его по походке?

— Кирэй, у нас беда, — задыхаясь, выдавил старик.

— Что случилось, сенсей?

— У нас три трупа, — загробным голосом объявил Широ.

— Трудные из пятой палатки?

Укрепленный чакрой слух улавливал тяжелое дыхание обоих мужчин и стрекот сверчков на улице. Широ покачал головой.

— Нет, я не о раненых.

Внутри все похолодело.

— А о ком?

— Медики. Джонины.

Кирэй сорвалась со стула и бросилась на улицу.

…под белыми простынями. Ногти больно давили в ладонь, настолько сильно она сжимала кулак.

— Убийцу не нашли?

К ней подбежал мальчишка-медик, совсем еще юный.

— Кирэй-сан! Сообщение из лагеря Шизуне-сан! У них тоже… потери.

В лагеря пробрались лазутчики?

Бои сегодня были сложными. Раненые говорили, к отрядам Камня присоединили какие-то белые существа, а подкрепления все не было. Как передали из новостей, теперь и не планировалось. На Коноху тоже напали эти самые Белые Зецу. Хокаге разрывался: направить силы на подмогу к ним или оставить защищать Скрытый Лист?

Сердце Кирэй тоже разрывалось. Она видела, что их фронт едва держится. Но в то же время мысль о том, что Хокаге бросит подмогу сюда, к ним, оставив беззащитной деревню, сводила ее с ума.

Так…

****

— Такеши?

Ребенок сидел на полу и сосредоточенно скручивал хвост волчицы в кольцо. На свое имя он никак не отреагировал. Сакура устало выдохнула. Она не очень понимала, как обращаться с маленькими детьми.

— Так?

Мальчик посмотрел на нее. Черноглазый, с темными вьющимися волосами, совсем как у Кирэй. На его щеках еще не было меток клана Инузука, но Сакура знала: рано или поздно они появятся.

— Ты голоден? — спросила она, обрадовавшись его вниманию.

Он молча покачал головой и снова занялся хвостом.

Сакуру грызло чувство вины.

Это я должна была идти на войну. Саске-кун, и зачем ты в это вмешался, черт возьми!

На границе нужны были медики. Кирэй отправилась туда, а с сыном остался отец, но сегодня из-за этого неожиданного нападения и ему пришлось повоевать. Он почему-то не стал отводить ребенка в убежище. Может, не хотел оставлять с чужими людьми?

Что же, Инузука Такеши. Теперь я твоя нянька, да?

Мальчик изогнул хвост под совсем уже немыслимым углом, и волчица, ворча, прихватила его за лицо зубами, аккуратно, словно это был ее собственный волчонок. За несколько часов наблюдений за этой парочкой Сакура не раз ловила себя на мысли, что забывает о том, что мать этого ребенка — Кирэй, а не волчица.

Надо же. Пойти на войну без волка-партнера. Слышала, для Инузуки это как отправиться в бой без кунаев и аптечки.

Сакура снова тяжело вздохнула. В дверь постучали.

— Войдите!

В кабинет заглянула взъерошенная девочка с бесцветными глазами. Хьюга Ханаби.

— Ой, ты же сестра Хинаты, верно? — тепло улыбнулась Сакура.

Девочка кивнула. Сакура заметила, как она прижимала к груди правую руку, перепачканную темной схватившейся кровью. На глаз определила серьезность повреждения.

Не критично, но все же… хорошо, что пришла.

— Пожалуйста, присаживайся, — Сакура указала на кушетку у стены. — Сейчас, одну минутку.

Людей не хватало. Сегодня сражались даже генины. Но Ханаби была и того младше. Как же Хьюга позволили?

Она достала упаковку стерильного бинта, закрыла дверцу шкафа. И одновременно с этим волчица совершила прыжок.

Сакура от неожиданности выронила бинт. Не поняла, за что ей хвататься. Все произошло слишком быстро, а она не поспевала за ситуацией и не успевала реагировать. Эйга подмяла под себя девочку и разорвала ей горло мгновенно. Не просто волчица — партнер ниндзя. Решение «убить» она принимала сама и действовала не колеблясь.

Сакура, оцепеневшая от ужаса, глядела как пол кабинета заливает кровью. Она была уверена, что волчица не причинит вред Такеши, но вот посчитать сестру Хинаты угрозой… Нет, этого Сакура тоже представить не могла, а, как оказалось, стоило.

Труп девочки вдруг стал меняться на глазах. Кожа побелела, тело вытянулось. Темные волосы укоротились и стали бледно-зелеными. Волчица, довольная удачным броском, сделала пару шагов назад. Теперь, когда ее мохнатое туловище не загораживало убитого Зецу, Сакура увидела в его руке кунай.

Так ты спасла нас?

Эйга вернулась к ребенку и легла рядом. Такеши, с любопытством вытянув шейку, посмотрел на поверженного Зецу и тут же потерял к нему интерес. Хвост волчицы все еще занимал его больше.

****

Створка седзи отъехала в сторону. Итачи отвлекся от медитации и посмотрел на Карин.

— Не помешала?

— Нет.

Он чуть прищурился.

Чтобы Карин спрашивала, не помешала ли она ему? Итачи внутренне собрался. Войдя к нему в комнату, Карин всегда вела себя одинаково. Он выучил последовательность ее поведенческих повадок от и до. Прислониться к дверям, свести колени…

Но сейчас Карин вела себя как нормальная девушка, и уже это было ненормально.

«Что-то не так», — понял Итачи.

В коридоре послышался топот босых ног. Седзи вдруг с грохотом обвалились прямо на Карин, погребя ее под собой, а на них на четвереньках очутилась еще одна Карин.

Так…

Карин-номер-один выбралась из-под створок и, увидев, копию себя, побледнела.

— Ты… ты фальшивка! — воскликнула она, указывая пальцем на Карин-номер-два. — Ты как