Когда страсть сильна - Блейк Пирс

Райли рассмеялась.

– Понимаю, – сказала она. – Я буду в Сиэтле ближе к вечеру. Вы не могли бы позвонить ему и договориться с ним о встрече со мной?

– Конечно. Послать кого-нибудь встретить вас в аэропорту?

– Нет, я арендую машину. Я пока не собираюсь встречаться ни с кем из сотрудников ФБР.

Рофф одобрительно хмыкнул.

– Можете не продолжать. Если кто-то спросит, я даже не знаю, что вы здесь. Да и вообще я о вас ни разу не слышал. Я лишь скажу: «Агент Пейдж? А кто это?»

Они повесили трубки как раз тогда, когда Райли уже пора было садиться в самолёт.

*

Спустя шесть часов Райли сошла с самолёта в Сиэтле и взяла машину напрокат. Она села за руль и поехала, соблюдая указания GPS навигатора, к дому Лэнса Миллера. В Сиэтле была только середина дня, но из-за разницы во времени Райли казалось, что времени уже намного больше.

Приближаясь к дому Миллера, Райли задумалась, почему она так себя чувствует. Она постоянно путешествует, и обычно у неё не бывает проблем с адаптацией. Сегодня-то что не так?

На небе пролетали редкие облака, светило солнце. Она проехала мимо городского парка, где гуляли люди и играли дети, с удовольствием воспользовавшись переменой погоды. Вид людей, которые весело проводили время с друзьями и семьёй, ответил на её вопрос.

«Мне одиноко», – поняла она.

Её семья была на другом краю страны, а она, по-видимому, не могла посвятить себя ей целиком, как ей следовало бы. Её обычные коллеги отвернулись от неё, включая Билла. И теперь во всем мире у неё осталось ровно два союзника.

Один – чудак, который ей прямо сказал: «Я не очень хорошо лажу с людьми».

А другой – злобный убийца, помешанный на цепях.

Что это говорит о ней?

Она всё ещё не надевала золотую цепочку, которую ей подарил Шейн Хэтчер, хотя она лежала в её сумке. Она не знала точно, зачем взяла её, хотя она относилась к тем редким вещам, благодаря которым она чувствовала свою принадлежность к человеческому роду.

Казалось правильным, что теперь она слушает указания от компьютеризированного женского голоса, подсказывающего ей направления.

Дом Лэнса Миллера находился в районе класса выше среднего в Дистрикт Унивесити Сиэтла. Она припарковалась перед большим, но уютным самодельным бунгало, покрашенным в приятный голубой оттенок. Со всех сторон его окружали ухоженные растения и кустарник. По крутым ступенями Райли зашла на крыльцо и позвонила в дверь.

Дверь открыл приятный на вид мужчина с песочного цвета волосами и веснушчатым лицом. Райли показала ему значок, представилась и спросила, с Лэнсом Миллером ли она говорит.

– О, нет, меня зовут Гари, – сказал мужчина, с улыбкой пожав Райли руку. – Но Лэнс вас уже ожидает.

Гари провёл Райли в гостиную, где из кресла поднялся стройный, похожий на учёного мужчина в круглых очках и с коротко стриженной бородкой.

– Меня зовут Лэнс, – представился он. – Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома.

Райли села и стала быстро изучать дом и двух его жителей. Оба мужчины носили обручальные кольца и, по-видимому, были женаты друг на друге. Райли предположила, что они оба – довольно успешные профессионалы, возможно, профессора университета.

– Оставлю вас наедине, – сказал Гари, поднимаясь по лестнице.

Лэнс сел и наклонился к Райли.

– Мужчина, который мне звонил, сказал, что вы расследуете какие-то отравления, – сказал он. – Это как-то связано с тем ужасным происшествием, что случилось с Амандой Сомерс? Кажется, там какая-то путаница – не то она покончила с жизнью, не то её убили. Это очень печально.

– Верно, – сказала Райли, решив не уточнять, что вероятней всего смерть Сомерс была убийством, а не самоубийством.

Она сказала:

– Насколько я поняла, полтора года назад вы какое время пролежали в реабилитационном центре Рилайанс.

Лэнс вздрогнул.

– Это очень странное место.

– Мне сообщили, что вы жаловались на персонал.

– О, да. Меня пытались отравить. Я до сих пор в этом совершенно уверен.

Райли достала блокнот и начала записывать.

– Я слышала, что вами занималась внештатная медицинская работница по имени Хэйли Стиллианс.

Райли немного поразила улыбка, которая появилась на лице Лэнса.

– Да, Хэйли. Вы с ней знакомы? Странное создание, она не совсем от мира сего, но очень милая. Не знаю, удалось бы мне вылечиться без неё.

Такого ответа Райли совершенно не ожидала, если, конечно, она права и Хэйли Стиллианс действительно одна из личин убийцы.

– Расскажите мне, что произошло, – попросила Райли.

Лэнс, вспоминая, погладил бороду.

– Ну, у меня был сердечный приступ. Хотя мне было всего сорок шесть лет, мне следовало бы его предвидеть. Мой отец умер от сердечного приступа в раннем возрасте, как и отец моего отца. Это генетическая проблема, и я был просто тикающей бомбой. Мне следовало быть предусмотрительней. Теперь уже я не чувствую себя таким неуязвимым.

Он остановился, задумавшись.

– Мне делали операцию в больнице Саус Хиллс, после которой я был ужасно слаб и обессилен. Так что я обратился в Центр Рилайанс, и Хэйли сразу же начала вместе со мной работать над физической реабилитацией. Мы сразу друг другу понравились. Она была так мило старомодна, что ли. Она довольно молодая, но, казалось, принадлежала к ранней эпохе. И она угощала меня вкуснейшим чаем.

Лэнс поморщился.

– Но буквально на следующий день я почувствовал себя ужасно больным – меня тошнило и рвало, в ладонях и ступнях я ощущал жуткую боль. И я… ну, я был в совершенном замешательстве и ничего не мог понять. Честно говоря, не думаю, что я был совершенно в своём уме. Я бредил. Боюсь, я мог ляпнуть что-то неловкое.

«Отравление таллием», – поняла Райли.

Пока то, что говорил ей Лэнс соответствовало другим убийствам.

– Как на это отреагировала Хэйли? – спросила Райли.

– О, сомневаюсь, что когда-либо встречал более заботливое и чуткое человеческое существо. Клянусь, она так обо мне беспокоилась, что чуть сама не заболела. Она так и сказала, что заболела. И она говорила довольно странные вещи…

Его голос оборвался.

– Что она говорила? – спросила Райли.

– Она всё время повторяла: «Это мир. Это всё этот ужасный мир. Это из-за него мы болеем. И я болею из-за него». Что ж, думаю, в каком-то роде это верно. Большинство людей стало такими чёрствыми и циничными, мы перестали думать о том, насколько тяжело в этом мире другим людям. Хэйли в этом плане была очень чувствительна.

Он снова сделал паузу.