Проклятие для Обреченного - Айя Субботина
Шрифт:
Интервал:
И в какой-то момент тянется ко мне губами, как будто просит поцеловать.
В ответ кусаю ее за шею. Ухмыляюсь, когда моя строптивица начинает колотить руками по спине.
Мы вколачиваемся друг в друга глубоко и жестко.
Она уже кричит не сдерживаясь.
Моя спина и плечи в крови исцарапаны в кровь.
Я вколачиваю ее в постель, уже не в состоянии себя контролировать.
Дэми напрягается подо мной всем телом, как будто и правда балансирует на грани жизни и смерти.
На секунду все-таки дарит мне сумасшедший, удивленный, пьяный взгляд.
Возможно, я придумываю, потому что и сам не очень трезв сейчас, но мне видится там радость, что здесь и сейчас в этой постели – именно я.
Поэтому роняет мое имя в каждом из стонов, которые рвутся из нее вместе с удовольствием и дрожью.
Я кончаю сразу за ней: отпускаю напряжение, которое носил в себе все эти недели, выплескиваясь в жену струями семени.
Опускаюсь на нее – и Дэми лежит, притихнув и едва-едва вздрагивая от моих последних движений в ней. Не хочу выходить из нее, хочу продлить это мгновение как можно дольше, оттянуть неизбежный возврат реальности и накала наших недоотношений. Кажется, сейчас именно тот момент, когда мы действительно стали одним целом и, возможно, даже понятным друг другу. Хотя бы немного.
В душу через постель – возможно ли такое?
Не знаю.
Вряд ли вообще хочу знать.
Я очень плохо сплю эту ночь. Наверное, не сплю совсем, а до самого утра плаваю в какой-то тяжелой темной жиже из звуков и цветов.
Окончательно прихожу в себя только к полудню, когда солнце поднимается совсем высоко. Замок давно живет своей жизнью, а меня как сквозь строй солдат протащили. Я усталая и разбитая.
Рядом мельтешит Баса, справляется о моем здоровье, не надо ли чего принести сюда, прямо в комнату, но ее настырность только раздражает. С трудом сдерживаюсь, чтобы не сорваться на нее. Она ни в чем не виновата и просто пытается хорошо делать свою работу.
— Воды. Холодной воды. Целое ведро. Принеси и оставь меня одну.
Я отключаюсь и вновь прихожу в себя, когда служанка аккуратно, но настойчиво, трясет меня за плечо.
— Может, что по женской что? – немного настороженно спрашивает она.
Очень хочется сказать, что по женской части у меня действительно есть небольшие проблемы, но случились они не сегодня, а в одну «прекрасную ночь», когда меня навестили два «добрых господина!. А если она хочет самолично увидеть головы этих господ, то может прямо сейчас это сделать, заглянув в комнату Намары или Геарата.
Но ничего такого я не говорю. Просто дергаю плечом, избавляясь от ее навязчивости.
— Иди, я спущусь позже.
Баса медлит, топчется в дверях, но быстро исчезает, стоит бросить в нее раздраженный взгляд.
Голова очень тяжелая.
Медленно наклоняюсь вперед, сидя на стуле, зачерпываю руками ледяную воду. То что нужно. Сижу так, пока не начинают неметь пальцы и только потом вынимаю руки, напоследок бросив пригоршню ледяной воды себе в лицо.
Вздрагиваю и тяжело выдыхаю. Лучше не стало, но я на это и не рассчитывала. Хорошо, что хоть дышать стало чуть легче и тело подало сигналы, что живет, хоть и болезненно.
Как не после брачной ночи, а… с жертвенника.
Не хочу идти вниз. Не хочу попадаться на глаза Тьёрду. Да и вообще никому. Это отравление. Наверняка отравление. И очень сильное. Но если я самостоятельно поднялась с кровати и сделала несколько шагов – не все еще потеряно. Я далека от мысли, что кто-то нарочно хотел меня отравить. Не того я птица полета. Да и какой смысл? Даже по законам Севера Красный шип теперь принадлежит Тьёрду. Буду я жить или отправлюсь к предкам прямо сейчас – всем плевать, теперь эти земли – его целиком и полностью.
Есть, конечно, добрая сестренка с отчимом во главе. И они вполне могут решиться на что-то подобное. Но почему сейчас? Чего выжидали? Уж возможности у них точно были: Красный шип, хоть и находится под постоянно защитой халларнских воинов, но они стерегут нас снаружи, а внутри мы вполне могли бы перегрызть друг другу глотки.
Но все равно очень странно. Отчим не может не понимать, что окажется в числе первых подозреваемых. А после гостинцев Тьёрда он и так ходит белее мела. Кажется, даже немного похудел от переживаний, хоть Геарат так же далек от худобы, как Север – от Песчаных земель на другом краю мира.
Остаются еще свадебные гости. И если так раздумывать, то отравителем может быть каждый приехавший на свадьбу северянин. А этого разнообразия «зачем и почему» мой несчастный разум уже не выдержит. Но я обязательно подумаю обо всем этом позже. Может, завтра, когда немного приду в себя.
Медленно встаю и разворачиваюсь на месте. Мельком бросаю взгляд в зеркало. Лучше бы и не смотрела. Странно, что вообще дышу с таким-то серым лицом и провалами под глазами. Я точно провела вот так лишь часть ночи, а не прошлые… сто лет?
Мелкими шагами иду обратно в кровать.
Как же все болит... Голова так буквально на части раскалывается. Непроизвольно вспоминаю недавний случай со стариком. Кажется, у него были примерно такие же глаза. А что если со мной происходит то же, что и с ним? Немного иначе, но то же самое. Я же с трудом подавила в себе желание наорать на служанку. Как бы не получилось, что в следующий раз просто вцеплюсь той в горло.
Лежа, чувствую себя лучше. Немного, но лучше. По крайней мере не подворачивает от каждого звука.
В памяти всплывает какой-то огонь. Очень горячее и яркое пламя. Я даже не сразу понимаю, откуда эти образы взялись в моей голове. Просто вдруг вспыхивает словно из ниоткуда: то ли сон, то ли воспоминания из прошлого. Или это еще одно проявление отравления?
Я помню тени в огне. Или одну тень, но очень большую, размазанную рваными краями, словно на ветру. И много людей. Странные, с пустыми непроницаемыми глазами, с совершенно одинаковыми лицами. Как куклы.
Помню собственный крик. От боли? Не уверена. Скорее, от страха и ощущения близости чего-то очень странного и непонятного. На мне нет одежды, кожа горит в горячем душном и безветренном вакууме. Извивалась на каком-то камне, как одержимая. Со мной что-то делают.
Я помню острую сталь и тонкие иглы. Чужие руки, опаляющий свет перед глазами. Из меня что-то вынули. Не могу даже примерно понять, что именно. Но ощущаю себя абсолютно пустой.
Судорожно цепляюсь пальцами в ночную рубашку, задираю ее до самой груди, отчаянно елозя на месте – ничего. Я по-прежнему все та же порченая Дэми с ужасным шрамом на животе. Кривлюсь от омерзения к самой себе. Наверное, у Тьёрда не все нормально с головой, если он может хотеть это. С другой стороны, я никогда не смогу забеременеть и подарить ему сына, которого он воспитает в лучших традициях халларнов, и который когда-нибудь, взяв в руки меч, повернет его в сторону моего народа. Если к тому времени от северян еще кто-то останется.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!