От межколониальных конфликтов к битве империй. Англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII - начале XVIII в. - Юрий Акимов

Хотя данный проект не был реализован, для нас он представляет большой интерес как пример отношения колониальных лидеров к окружавшим их реалиям. Ля Тур (в тот момент еще отнюдь не порвавший с Францией) предлагал своим соседям заключить договор, условия которого шли вразрез с рядом фундаментальных принципов колониальной и внешнеэкономической политики французского абсолютизма!

В октябре 1642 г. в Новую Англию прибыл новый представитель Ля Тура. Это был Жак Летан — один из ближайших помощников и соратников. При себе он имел послание Ля Тура, адресованное губернатору Уинтропу, и «полное комплиментов» английским властям. В письме Ля Тур открыто просил власти Массачусетса оказать ему помощь в борьбе против д'Онэ.[436]

В ходе визита, чтобы привлечь симпатии бостонцев, Летан и прибывшие с ним французы посещали протестантские богослужения и вели долгие почтительные беседы со старейшинами колонии, пытавшимися растолковать им основы пуританского вероучения. Однако власти Новой Англии и на сей раз решили не вмешиваться в конфликт, происходивший в Акадии, и ответили вежливым отказом. Правда, пребывание Летана и его людей в Бостоне все равно принесло большую пользу Ля Туру. За время своего визита они смогли продать привезенные ими с собой меха и закупить товары, жизненно необходимые их патрону, в том числе оружие и боеприпасы.

Как видим, Массачусетс поначалу занял достаточно осторожную позицию, предпочитая не вмешиваться в конфликт Ля Тура и д'Онэ. В то же время смута в Акадии была, безусловно, на руку англо-американцам. Она осложняла положение соседней колонии, поглощая силы обоих соперников, и позволяла жителям английских колоний бесконтрольно эксплуатировать природные ресурсы Акадии.

Весной 1643 г. ситуация в Акадии обострилась. Д'Онэ, получив наконец из Франции подкрепления, блокировал форт Сен-Жан. Однако Ля Туру удалось выскользнуть из своей осажденной цитадели и добраться до корабля, на котором он тотчас же отправился в столицу Новой Англии.

Появление Ля Тура в Бостоне произошло весьма эффектно. 12/22 июня 1643 г. в бостонскую гавань вошел большой вооруженный корабль под французским флагом. На подходе к городу люди Ля Тура заметили лодку, в которой находилась женщина с детьми. Один из спутников Ля Тура, ранее бывавший в Бостоне, узнал в ней жену Эдварда Гиббонса. Ля Тур решил засвидетельствовать ей свое почтение и приказал спустить шлюпку. Увидев приближающихся к ней вооруженных незнакомцев, миссис Гиббоне перепугалась и поспешила к берегу, где попала прямо в губернаторский сад. Вслед за ней причалила шлюпка Ля Тура, и губернатор Массачусетса Джон Уинтроп (рис. 8), прогуливавшийся там со своим семейством, неожиданно для себя столкнулся лицом к лицу с Шарлем де Сент-Этьеном де Ля Туром. Ля Тур, не мешкая, объявил Уинтропу, что его старинный враг д'Онэ хочет захватить его форт, и он прибыл умолять помочь ему вернуться в его владения. Очевидно, слегка ошеломленный Уинтроп ответил, что он не может сказать ничего определенного, до тех пор пока не посовещается с другими должностными лицами колонии, и предложил Ля Туру отправиться в город.[437]

Рис. 8. Джон Уинтроп старший

Надо сказать, что внезапное появление Ля Тура в саду губернатора, а вооруженного иностранного судна — на бостонском рейде вызвало в столице Новой Англии очень сильную тревогу. Ее жители стали спешно вооружаться, чтобы идти па выручку губернатора, который, как они опасались, мог быть схвачен французами. Бостон, состоявший в то время из нескольких десятков домов, окружавших Дом собраний («Meeting House»), был совершенно не готов к обороне. Показательно, что когда корабль Ля Тура, проходя мимо бостонской цитадели, отсалютовал ей, там не нашлось никого, чтобы сделать ответный выстрел. Как достаточно самокритично писал Уинтроп: «…здесь Бог дал нам случай заметить нашу собственную слабость, так как если бы у Ля Тура были в отношении нас дурные намерения, то он имел для их осуществления такую возможность, какую, как мы надеемся, ни он, ни кто-либо другой не будет иметь когда-либо еще».[438]

На следующий день губернатор собрал заседание, на котором присутствовали высшие чиновники колонии и депутаты колониальной ассамблеи. Ля Тур предъявил им два письма: одно — от вице-адмирала Франции, второе — от агента Компании Новой Франции (Компании ста участников), где он именовался королевским наместником в Акадии. С точки зрения специалистов первый документ, скорее всего, был подлинным (очевидно, письмо было написано в тот момент, когда приказ об аресте Ля Тура еще не был издан, либо о нем еще не было известно чиновникам), а второй — поддельным.[439] После того как собравшиеся ознакомились с этими бумагами, Ля Тур обратился к ним с подчеркнуто скромной просьбой — помочь ему проникнуть в его собственный форт.

Власти Массачусетса оказались в известной растерянности, так как в ноябре 1642 г. д'Онэ прислал в Бостон письмо, к которому была приложена копия официального распоряжения об аресте Ля Тура.[440] В конце концов, собравшиеся заявили, что они не могут решать вопрос о предоставлении какой-либо помощи Ля Туру без участия представителей других колоний — членов конфедерации Новой Англии, однако позволяют ему нанимать в Массачусетсе корабли, вербовать наемников и т.п.[441] Ля Тур также получил разрешение присутствовать на очередных учениях бостонской милиции и даже принял в них участие с отрядом своих солдат, которые поразили англичан своей прекрасной выучкой. Французов радушно принимали в домах губернатора и других лидеров колонии, а в воскресенье, когда Уинтроп пригласил Ля Тура посетить богослужение, в его честь был даже выставлен почетный караул.

Однако часть жителей Массачусетса негативно восприняла появление людей Ля Тура, среди которых были как гугеноты, так и католики, в «Граде на холме». Особо фанатичные пуритане заявляли, что «паписты» принесут только беды, и «в Бостоне прольется много крови».[442] Многие упрекали губернатора за то, что он разрешил Ля Туру нанимать бойцов и фрахтовать суда. В обстановке всеобщего возбуждения Уинтроп снова созвал совет, на котором помимо членов магистрата присутствовали также и религиозные лидеры колонии. На обсуждение были вынесены два вопроса. Первый: «Позволительно ли христианам помогать идолопоклонникам и как далеко могут заходить контакты с ними?» и второй: «Не будет ли опасным для нашей колонии, если он [Ля Тур. — Ю. А.] получит от нас помощь против д'Онэ?».[443]