Сын лекаря. Переселение народов - Матвей Курилкин

Вообще поведение эльфов показалось мне странным еще накануне. Если их больше сорока, почему во вчерашнем нападении участвовало так мало? Отправься они всем отрядом, могли нанести гораздо больше ущерба. Будем откровенны – вчера нас застали врасплох. Если бы первородных было больше, мы потеряли бы не троих, жертвы как минимум исчислялись бы десятками!

Вчера я подумал, что первородные просто провели разведку боем. В этом случае было бы логично сегодня дать нам расслабиться, заставить людей целый день ждать нападения, а уже завтра или через день можно снова напасть, уже всеми силами. Вместо этого они опять отправляют десяток первородных, а основной отряд остается в лагере. На такое я не рассчитывал, и сейчас нужно было быстро решить, как нам поступить. Пропустить первородных, понадеявшись, что их встретят те, кого отправил Беар? Вроде бы логичное решение, но если эльфы заметят наших первыми, они вернутся в лагерь и снимутся с места. Искать их придется намного дольше. Это если они не прочешут окрестности сначала – догадаться, что их местоположение вычислили, будет несложно. И тогда нас найдут, потому что сейчас нас спасает от обнаружения только то, что первородные не подозревают о нашем присутствии. Напасть на этот десяток? Довольно соблазнительно. Если у нас получится, опасность спугнуть основные силы эльфов исчезнет. Но тут есть две проблемы – во-первых, нам необходимо еще сильнее удалиться от лагеря, чтобы звуки сражения не достигли оврага. Нас сейчас отделяет от первородных около четырехсот метров, чтобы устроить засаду, нужно вернуться по своим следам минимум на километр. Да, первородные идут не торопясь, скрашивая дорогу беседой – даже с расстояния были слышны взрывы хохота. Однако нам-то и вовсе нужно будет ползти! Вторая проблема была еще очевиднее. Эльфов десять. Нас пятеро. Перевес в два раза. Чтобы все провернуть, нужно действовать очень четко, даже ювелирно. В голове пронеслось воспоминание о том, как я обещал Беару не лезть в драку до подхода подкрепления.

Я махнул рукой, сигнализируя оставаться на месте. Решение было принято. Отойти от стоянки достаточно далеко, чтобы устроить засаду, оставаясь незамеченными, – нереально. Такой план мог сработать только при большой удаче, а я не люблю полагаться на удачу в последнее время. Слишком часто она меня подводит. Но и оставаться возле лагеря было бы глупо. Не похоже, что первородные собираются отсюда уходить в ближайшее время. Дождавшись, когда эльфы пройдут мимо, я вновь привлек внимание напарников.

«Следуем за ними», – показал я знаками. Глаза Тимо радостно блеснули. Передав указание дальше, он шустро пополз за мной.

Сохранять ту же скорость, что и двигающиеся неспешным шагом эльфы, было очень тяжело. Мы пропустили их на две сотни шагов – больше отставать я не рисковал, боясь потерять их из виду. Если первородные решат вернуться и к тому же будут спешить, для нас их появление может стать слишком неожиданным. Но и оставаться незамеченными, находясь от них в прямой видимости, было совсем непросто. Да что там говорить, мы все просто выбивались из сил, несмотря на тренировки. Постоянно следить за каждым своим движением, чтобы оно было беззвучным, тщательно контролировать окружающее – не дай боги спугнуть какую-нибудь ящерицу или птицу, не поднимать голову над травой. И проделывать это все необходимо достаточно быстро, чтобы не отставать от тех, кого преследуем. Очень непростая задача, особенно тяжело это давалось Говорне – несмотря на то что девчонка на удивление подвижная и шустрая, для нее такой темп оказался слишком высок. Все же она не профессиональный солдат, хотя и старается поспевать везде – и в воинских умениях, и в шаманском ремесле, и в женских занятиях, в которых положено преуспевать юной гоблинше. Время от времени я с тревогой оглядывался и каждый раз видел ее пунцовое от напряжения лицо с плотно сжатыми губами, и каждый раз удерживал себя от того, чтобы велеть ей оставаться на месте и ждать нас здесь. «Нельзя, – говорил я себе. – Девочка мне этого не простит».

Я не удержался от облегченного вздоха, когда в очередной раз осторожно приподняв голову над уровнем травы, увидел, что эльфы остановились и тревожно вглядываются вперед. Показав товарищам, чтобы переползали поближе к протоптанной первородными еле заметной тропе, я достал духовую трубку и снарядил ее смазанной паралитическим ядом иглой. Несложно было догадаться, что такого тревожного увидели перед собой эльфы. Наверняка это отряд, посланный Беаром. Сейчас они посчитают количество людей и решат, что неплохо бы вернуться в лагерь и сообщить друзьям, что пора сменить место стоянки.

Мы успели. И по сторонам от тропы расположиться, и даже распределить, кто в кого стреляет. Когда эльфы стали возвращаться – надо отметить, гораздо быстрее и не так вальяжно, чем когда шли в сторону Кеймура, мы первым залпом из духовых трубок сложили пятерых эльфов, а потом сразу, еще до того, как упали пораженные ядом, разрядили в остальных арбалеты. Удачно получилось, так оно, наверное, и должно быть. Больше суток подготовки, долгое изнурительное преследование и много-много терпения, а потом две секунды, и враги мертвы. Победа вышла маленькая и, казалось бы, незначительная, но для меня она была очень важна – впервые план сработал так точно, без сбоев. Честно говоря, я был горд и видел то же чувство на лицах бойцов. Говорна и вовсе скакала вокруг, повизгивая от счастья. Странное, на самом деле, зрелище – девчонка, которая так искренне и по-детски радуется тому, что ловко убила разумных существ… Но у меня, хоть убей, не получалось ее осуждать. Не мог я воспринимать первородных за разумных, совсем не мог. Может, если бы Иштрилл была жива, я бы думал иначе, попытался бы объяснить гоблинше, что это просто работа, которую мы должны были выполнить, а вовсе не повод для радости, но сейчас я понимал, что это было бы лицемерием. Не теперь, когда еще вчера эти разумные существа убивали ее соплеменниц, которые просто обрабатывали землю. Даже не солдат, мирных женщин.

Мы не успели толком перевести дух после этой маленькой победы, когда появился отряд, так напугавший первородных. Возглавлял его Беар.

– Что, не усидел? – подколол я друга. – А как же ответственность за общину? На кого ты их оставил?

– Лотар прекрасно справляется, – махнул рукой бывший вор. – Все равно эльфов больше не видно. А что ж вы не оставили хоть одного для допроса? Сейчас бы узнали, зачем они сюда приперлись, и, главное, сколько их.

– Вот тех, кто в основном лагере, и оставим, там их много, будет из кого выбрать. Главное, все сделать так же хорошо, как сейчас. Ты не многовато ли народа взял? – Бойцов было около сотни, а значит, в Кеймуре осталось всего около четырехсот солдат. Не то чтобы это было мало, но я вдруг подумал – а что, если такой лагерь здесь не один? И сейчас остальные решили напасть на город?

– Все наши сидят в городе, нос за стены не высовывают, а легионеры распределены по стенам и пялятся по сторонам. Даже если их тысяча припрется, с ходу город не возьмут. И эта громыхалка, о которой ты рассказывал, им не поможет. Нас не стены защищают, а ловушки в городе. А нам здесь численное преимущество понадобится – не хочу, чтобы кому-то удалось уйти.

В результате оставшихся на стоянке первородных мы просто расстреляли, окружив со всех сторон. И тоже дольше готовились, сама схватка много времени не заняла. Даже часовые не составили проблем – трех эльфов, сидевших на краю оврага, усыпили из духовых трубок, так что они даже не упали, так и оставшись сидеть, опустив головы. Большинство обитателей лагеря не только не успели схватиться за оружие, но даже и не проснулись, так и умерли во сне. В результате у нас набралось аж трое пленных – даже больше, чем было необходимо, причем удалось захватить командира с двумя десятниками. Раненых и усыпленных сонным зельем добили. Делать это было неприятно, но особых моральных терзаний никто не почувствовал. Можно было набрать больше пленных, но помешал вопрос – чем их кормить? У нас и без того каждая курица на счету, тратить драгоценную провизию на бесполезный балласт в ущерб своим было бы преступно. Возвращаясь обратно, я заметил некоторое даже уныние в рядах соратников. То ли из-за того, что пришлось поработать палачами, мародёрами, а потом и могильщиками, то ли потому, что военная операция, к которой так долго готовились, прошла столь быстро и легко. Слишком быстро и слишком легко. Мне и самому было не по себе от этой легкости. Казалось, за такую легкость придется расплачиваться в дальнейшем. Такое уныние необходимо было прекращать. Если бойцы поделятся своим настроением с остальной общиной, ничего хорошего это не принесет. Для нас сейчас очень важна была уверенность в своих силах, уверенность в том, что мы все делаем правильно. Своими мыслями я поделился с Беаром, отозвав его на несколько шагов от основной колонны: