Мерцание экрана - Терри Пратчетт

– Тогда, возможно, ей следует научиться быть чуточку скромнее?

– С чего бы ей скромничать? – вскинулась нянюшка.

Но Летиция, как многие другие внешне зефирные люди, обладала твердым несгибаемым стержнем.

– У этой женщины явный природный дар, и ей следовало бы возблагодарить…

Тут нянюшка Ягг перестала слушать.

У «этой женщины». Вот, значит, как. Подобное случается почти в любой профессии. Рано или поздно находятся «умники», которые решают все организовать. Причем, будьте уверены, организаторами станут не те, кто, по всеобщему признанию, достиг вершин мастерства – такие постоянно вкалывают, и им, как правило, некогда. Но и не самые худшие, откровенно говоря. Тем тоже приходится усердно работать.

Нет, организаторами выступают те, у кого полно свободного времени и врожденная склонность к суетливой беготне. Впрочем (опять-таки если не кривить душой), мир нуждается в тех, кому нравится бегать и суетиться. Но испытывать к ним симпатию? Нет уж, покорнейше благодарю…

Внезапно наступившая тишина подсказала нянюшке, что Летиция закончила.

– В самом деле? – проговорила нянюшка. – А вот взять, к примеру, меня. Уж я-то действительно даровита от природы. У нас, Яггов, ведьмовство в крови. Колдунство для меня – раз плюнуть. Эсме – совсем другое дело. У нее есть дар, это правда, но вовсе не такой великий. Просто она умеет трудиться, да и упорная, как демон. И вы собираетесь пойти к ней и сказать: «Завязывай с этим, дорогуша»?

– Вообще-то мы надеялись, что это сделаешь ты, – молвила Летиция.

Нянюшка открыла было рот, чтобы с чувством выпустить на волю пару-тройку страшных ругательств, но передумала.

– А знаете что, – сказала она. – Завтра вы пойдете и скажете ей об этом сами, а я попробую сделать так, чтобы никто из вас серьезно не пострадал.

* * *

Когда ведьмы показались на дорожке, матушка Ветровоск собирала Травы.

Обыденные травы кухонь и больничных палат носят в названии слово «обыкновенные». Среди матушкиных трав обыкновенных не водилось. Только «сложноцветы труднопостижимые» и другие, не менее редкие виды. И никаким священнодействием с красивой корзиночкой и изящными ножницами здесь не пахло. Матушка орудовала огромным кухонным ножом. И табуреткой, исполняющей роль щита. Кожаная шляпа, перчатки и фартук составляли вторую линию обороны.

Удивительно, но даже она не знала, откуда происходят некоторые травы. Корешки и семена она приобретала со всех концов Плоского мира, а может, и из мест куда более отдаленных. Иные цветы поворачивали бутоны, когда кто-то проходил мимо, другие плевали шипами в пролетающих мимо птиц, а третьи приходилось привязывать к кольям, но вовсе не затем, чтобы они не упали, а чтобы на следующий день увидеть их на прежнем месте.

Нянюшка Ягг, никогда не утруждавшая себя выращиванием трав, которые нельзя было курить или, положим, кидать в куриный бульон, услышала, как матушка цедит сквозь зубы: «Ужо я вас, паршивцы…»

– Доброе утро, девица Ветровоск! – громко поздоровалась Летиция Увертка.

Матушка Ветровоск застыла, затем очень осторожно поставила табурет на землю и обернулась.

– Я матушка, – буркнула она.

– Не важно, – отмахнулась Летиция и бодро продолжила: – Надеюсь, у тебя все хорошо?

– Было до этой минуты, – ответила матушка, вяло кивнув трем прочим ведьмам.

Наступила гулкая тишина, от которой сердце нянюшки Ягг тревожно застучало. Согласно неписаным правилам, матушка Ветровоск должна была пригласить их на чашечку чая или еще чего-нибудь. Ужасно дурной тон вынуждать гостей стоять на пороге. Но не настолько дурной, как назвать пожилую незамужнюю ведьму «девицей».

– Вы пришли поговорить об Испытаниях, – произнесла матушка.

Летиция чуть не грохнулась в обморок.

– Э-э… А почему ты…

– Потому что ты выглядишь как член комитета. Тут и раздумывать нечего, – отрезала матушка, стянув перчатки. – А ведь раньше никаких комитетов не требовалось. Один слух, и вот мы тут как тут. А теперь – здрасте пожалуйста! – нужно все организовывать. – На мгновение взгляд матушки отразил жесточайшую внутреннюю борьбу. Наконец, она бросила подчеркнуто небрежным тоном: – Чайник греется. Заходите, раз пришли.

Нянюшка с облегчением выдохнула. В конце концов, существуют обычаи, которым не в силах противиться и матушка Ветровоск. Даже если к вам пришел злейший враг, вы обязаны пригласить его в гости и напоить чаем с печеньками. Собственно, чем злее враги, тем дороже должна быть чайная посуда и вкуснее – печенье. Можно пожелать им мучительного ада позже, но пока они под твоей крышей, ты обязан кормить их, как на убой.

Темные маленькие глазки нянюшки приметили, что кухонный стол намедни тщательно отмывали.

После того как наполнились чашки и состоялся обмен любезностями (точнее, любезности расточала Летиция, а матушка их молча принимала), самоизбранная председательница комитета поерзала на стуле и сказала:

– В этом году Испытания вызвали большой интерес, дев… матушка Ветровоск.

– Хорошо.

– Похоже, ведьмовство в Овцепиках переживает своего рода ренессанс.

– Хм… Ренессанс? Надеюсь, это не опасно?

– Испытания дают отличную возможность юным девам проявить себя, и…

Нянюшка знавала многих людей, способных срезать собеседника острым словом. Но матушка Ветровоск умела убийственно внимать. Она могла превратить сказанное в глупость, всего лишь выслушав.

– Хорошая у тебя шляпа, – сказала матушка. – Это бархат, не так ли? Явно нездешняя работа.

Летиция коснулась полей своей шляпы и натужливо рассмеялась.

– Шляпа от Куччи. Из Анк-Морпорка, – ответила она.

– Ух ты! В магазине купила?

Нянюшка Ягг покосилась в угол комнаты, где на подставке стоял потрепанный деревянный конус. К нему были пришпилены ивовые прутья и куски черного коленкора – основа будущей весенней шляпы матушки.

– Сделано на заказ, – ответила Летиция.

– Шляпные булавки даже есть, – продолжила матушка. – Все эти кошачьи фигурки, полумесяцы – прелесть, да и только…

– А ведь у тебя тоже есть брошка-полумесяц, верно, Эсме? – решила сделать предупредительный выстрел нянюшка Ягг.

Когда на матушку накатывало ядовитое настроение, она могла много чего наговорить ведьмам, обвешанным украшениями.

– Верно, Гита. У меня есть брошь в форме полумесяца. Отличная, знаешь ли, форма. Для закалывания плаща удобнее полумесяца ничего и не придумать. Но я не имела в виду ничего обидного. Во всяком случае, ты прервала меня в тот момент, когда я хотела похвалить госпожу Увертку за исключительно удачный подбор булавок. В них она смотрится почти как настоящая ведьма.

Нянюшка, вертевшаяся, как зритель на теннисном матче, бросила взгляд на Летицию, чтобы проверить, достигла ли смертоносная шпилька цели? Но, к огромному ее удивлению, женщина улыбалась. Есть все-таки люди, которые неспособны заметить очевидное даже на бойке десятифунтового молота.