Когда пришла чума - Василий Сахаров

Лётчики с полевого аэродрома всё-таки починили свой вертолёт и решили лететь в Пермь. Однако в районе Сыктывкара были сбиты зенитной ракетой. Почему? Кто знает? Возможно, по той причине, что ухтинские боссы уже успели насолить соседям, и они посчитали, что летит вражеский разведчик.

Чердын, как и предполагал Иван, был принят в штат разведгруппы и занял землянку Вагриных. Там Женька, которая извелась и не знала, что делать, показала ему записку Людмилы, и он всё понял. Вагрины не разбились, как предполагал полковник Кораблёв, который доверял Наёмнику, а сбежали. Следовательно, скорее всего, они не вернутся. Поэтому он становится их наследником и говорить о своих догадках отцам-командирам не стоит. Так всем спокойней.

Через неделю Женька и Чердын стали жить вместе, как муж и жена. А ещё через месяц, когда на лесную общину вышли заражённые боевики из города, они забрали из лагеря беженцев родственников Женьки и вовремя ушли в дебри. А там Чердын встретился с семьей Щербатовых, которые в очередной раз перегоняли скот и во главе большого обоза, несмотря на осенние дожди, двигались в верховья Кедвы. Им требовались охранники, и Чердын возглавил небольшую группу сопровождения, которая благополучно довела лесных кочевников до безопасного места и поселилась рядом с ними.

Кстати, неподалёку оказался прапорщик Сергиенко. Он тоже успел сбежать из лагеря до того, как в него проник вирус. Но в новой общине его таланты никому не пригодились. Желающих содержать торгаша не было, и он в одиночку отправился на охоту, где его задрал медведь-шатун. И когда Чердын разбирал вещи покойника, то не обнаружил ничего по-настоящему ценного. Пять килограмм золотых изделий и немного барахла. Поэтому сначала он хотел раздать украшения соседям. Но Женька, которая к тому моменту уже носила под сердцем ребёнка, уговорила мужа оставить всё себе, и он её послушал.

Смертоносный вирус всё-таки добрался до общины Кораблёва. Однако она, в отличие от городской, уцелела. Многие погибли от болезни, от холода и голода, а ещё больше людей сбежало. Но полковник Кораблёв выжил, а где есть лидер, там организация, и весной следующего года вокруг военного лагеря появилось поселение. Людей относительно немного. В общине оставалось всего четыреста сорок семь человек, включая детей и нескольких стариков. Причём многие, как выяснилось, имели иммунитет, и полковник смотрел в будущее с оптимизмом. А чего не смотреть? Бронетехника есть. Бензин, дизтопливо и небольшой запас продовольствия в наличии. Оружие имелось у всех, а окрестные земли опустели. Значит, можно развиваться и расширяться.

Тиманский кряж большой, его длина – почти девятьсот километров. Он находится на Восточно-Европейской равнине, тянется от Баренцева моря до истоков реки Вычегда и условно разделяется на три части: северную, среднюю и южную. Северная расположена в тундре и лесотундре, состоит из невысоких гряд Косминский Камень, Тиманский Камень и других. Максимальная высота гор достигает 303 метров. Средняя более густо покрыта лесами, там самые высокие горы кряжа, с наивысшей точкой Четласский Камень, 471 метр. А что касается южной части, то это плато, которое полностью находится в тайге, и есть ряд возвышенностей высотой от трёхсот до трёхсот пятидесяти метров.

Соответственно климатические зоны в каждой части Тиманского кряжа разные, и если бы от меня что-то зависело, то убежище нужно было строить поближе к Уральским горам, в тайге. Но в данном случае я всего лишь щепка, которая движется по течению. Не я решал, где будет строиться бункер, и для меня он был абстракцией, безопасной точкой, в которой мы наконец успокоимся и остановим наш бег по бескрайним просторам матушки России.

Поэтому я к старшим не лез, сидел на скамейке и наблюдал за тем, как вертолёт проносится над реками, горами, лесами, озёрами и болотами. Иногда замечал внизу лодки или речные судёнышки, которые скользили по водной глади, порой видел дымы. Кто там, внизу? Чем они занимаются? Куда пытаются уйти, уплыть, убежать? Мне без разницы.

Мерно гудели движки «восьмёрки», и всё было спокойно. Никто не дёргался и не волновался. Покой. Он обволакивал и заставлял меня расслабиться. Настолько, что я едва не заснул. Но как только закрыл глаза, мы стали снижаться, и Людмила толкнула меня в бок.

– Что? – посмотрел я на женщину.

– Иваныч, – так она с недавних пор называла дядьку, – сказал, чтобы держались. Посадка может быть жёсткой.

– Понял.

Итак, мы прошли по маршруту, который проложил мой родственник. Вдоль реки Ижма к Печоре, а потом поворот с выходом на другую реку. Не Цильма, как мы собирались двигаться на лодках, а Сула. Бункер невдалеке от её истока, но мы к нему не полетим. Опасно это, и было принято разумное решение приземлиться в тридцати километрах от убежища, а затем подойти к нему пешком. Главное, мимо не пролететь. Но вроде пока норма. Дядька в навигации немного соображал, и у нас есть всё, что нужно путешественнику для ориентирования, GPS-навигатор и лётные карты. Так что не промажем.

Бум! Вертолёт приземлился на площадку возле небольшого чистого озерца, которое находилось рядом с невысоким горным пиком, и первым наружу выскочил Мороз, а за ним последовала лайка. Я вылез третьим и сразу же отступил в сторону, выставил перед собой автомат и присел на одно колено, а затем огляделся и вздохнул.

Что сказать? Примерно так я себе северную часть Тиманского кряжа и представлял. Прохладно. Неприветливо. Деревьев мало, и все чахлые. Под ногами не трава, а мох. Одно слово – север. А мне всегда больше нравился юг. Чтобы климат мягкий, а вокруг густые старые леса и горы. Чтобы солнце светило триста шестьдесят дней в году и неподалеку находилось море. Вот бы Шарукан построил убежище там. Но нет. Его потянуло на север, за полярный круг, и мы имеем, что имеем. Суровую природу и холодный климат. И это хорошо ещё, что пока нет дождя или снега.

Мы с Морозом начали осмотр территории. Он стал обходить площадку справа, а я слева, и спустя десять минут мы вернулись к вертушке и доложили старшим, что следов присутствия человека рядом не обнаружено. После чего развели костёр. Людмила, как обычно, взялась за приготовление ужина, а мужчины собрались вокруг огня, и прошёл военный совет.

– В общем, друзья-товарищи, – начал Наёмник, – мы в одном броске от цели. Времени на раскачку нет, скоро наступят холода. Поэтому давайте думать, как станем действовать. План по захвату бункера у нас с Вагой есть, но перед этим необходимо провести разведку. У кого какие мнения, вопросы и предложения?

– А что за план? – спросил Мика.

Наёмник и Андрей Иванович переглянулись, обменялись лёгкими кивками, и дядька ответил:

– У нас есть схемы бункера. Самые полные. И нам известна лазейка в убежище. Вепрь, который строительством занимался, её лично сделал, для себя и шефа. Следовательно, новые жильцы бункера о ней ничего не знают. Вот по ней вниз и спустимся. В тот момент, когда нас никто не ожидает.

– А что за лазейка? – задал вопрос Мороз.

– В бункере есть воздуховоды, которые выходят на поверхность, и к одному прорублен небольшой тоннель. Обнаружить его изнутри или снаружи практически невозможно. Только тот, кто знает, где искать, найдёт.