Когда пришла чума - Василий Сахаров

Мороз кивнул, и снова в разговор вступил Наёмник:

– Я считаю так. Сегодня ночуем здесь, маскируем вертушку и готовимся. Выдвигаемся завтра. Здесь останутся Людмила и Мика, сторожить припасы. Остальная группа идёт к бункеру, без спешки, осторожно. За пару дней подберёмся к цели, проведём разведку – и работаем.

– Не согласен, – покачал головой Мика.

– Что тебе не нравится? – нахмурился Наёмник.

– Всем идти надо, а припасы пусть в вертушке останутся. Если её замаскируем, никто не найдёт. А во время боя каждый ствол на счету будет.

– Ты ещё хромаешь.

– Ничего. Тридцать километров не так уж и много. Мне сил хватит.

– Вага? – Наёмник покосился на дядьку.

– Пожалуй, Мика прав. Не стоит дробить силы. Нас и без того мало.

Этот вопрос решили. Идём все. И всплыл следующий вопрос, который пришлось поднять мне.

– Что с гражданскими, которые будут в бункере?

Понятное дело, все знали, что в убежище не только мужики. Наверняка там ещё женщины и, возможно, дети. Только раньше эту тему не задевали, а теперь пришлось. Но никто не торопился отвечать первым, слишком уж щекотливый вопрос. Поэтому пару минут возле костра царила тишина, до тех пор, пока не высказалась Людмила:

– Женщины и дети не опасны. Не берите грех на душу, мужики. Бункер большой, и наверняка найдутся свободные помещения для тех, кто не опасен. А если страх одолевать начнёт, то есть вертолёт, и женщин можно вывезти к большой реке, с теплыми вещами и продуктами.

Людмиле ответил Андрей Иванович:

– Ты, Люда, права и одновременно нет. Я тоже за то, чтобы женщин и детей не трогать. Убежище в самом деле большое, места хватит всем. И ты среди нас единственная представительница прекрасного пола, моя женщина. А остальным мужчинам как быть? Письки в туалете во время зимы теребить? Нет. Это не дело. Поэтому баб оставим. Как и детей, которых воспитаем и сделаем частью своей семьи.

– А в чём же я не права? – услышав от дядьки «моя женщина», заулыбалась Людмила.

– В том, что кого-то можно отпустить. О бункере, кроме нас и тех, кто в нём, никто не знает. Это хорошо. Дополнительная гарантия безопасности. И дальше должно оставаться так же.

С Андреем Ивановичем все согласились. После чего, обсудив несколько незначительных вопросов, компания поужинала и занялась маскировкой вертолёта, который закидали ветками, мхом и сухими водорослями. Получилось добротно, с двадцати метров смотри – и не поймёшь, что стоишь рядом с летательным аппаратом.

Только это сделали, как на землю опустилась темнота, и мы отправились спать. Ночь пролетела быстро, а с утра, позавтракав, все вооружились, накинули на плечи рюкзаки и двинулись к вожделенному бункеру.

В тот момент, когда группа Наёмника и Вагрины покинули место приземления вертолёта и начали движение к бункеру, бывший генерал ФСБ Валерий Аркадьевич Голиков лежал на деревянном топчане в карцере. Он был в одних кальсонах и майке. Тело в синяках и кровоподтёках. На голове грязная повязка, по его лицу катились крупные слёзы.

Голиков не просчитал своих людей, недооценил их и проявил нерешительность. Поэтому проиграл и теперь хотел только одного – умереть. Он ведь как считал? Шарукана зачистили, а Вага и Наёмник в розыске. Следовательно, не опасны. Всё, что было у Аскерова, теперь принадлежит ему, и можно занимать убежище. Начальство его не найдёт, и он станет королём маленького подземного государства, в котором никто не посмеет сказать ему слово «нет». Простые мотивации, логичные цепочки рассуждений, и сначала всё было хорошо…

Группа собралась быстро. Голиков забрал из Москвы жену, двух дочек, студенток МГУ, и престарелых родителей. Иваньков тоже был с семьёй, с супругой и пятью детьми в возрасте от трёх до пятнадцати лет. С Ибрагимовым – младший брат Ильяс, оба с жёнами и детьми. Это командный состав. С ними три полевых агента и пять спецназовцев с родственниками, несколько гражданских специалистов и семья Вепря. Итого: восемнадцать взрослых мужчин, двадцать одна женщина, шесть подростков и двадцать семь детей. Колония сформировалась, и люди благополучно добрались до убежища.

Покойный Вепрь, естественно, предупредил жену и охранников бункера, что вскоре нужно ждать гостей. По этой причине, когда появились полевые агенты Голикова и представились людьми Шарукана, они открыли вход, и мужчины моментально были уничтожены. А Юлия, жена Вепря, передала новым владельцам бункера коды доступа ко всем помещениям и вместе с детьми отправилась на поверхность, в барак для строителей.

Бункер состоял из подземных отсеков (блоков), которые соединялись лестницами и двумя лифтами. А на поверхности имелись два барака без особых удобств, ветряки, антенны, спутниковые тарелки и воздуховоды. Как уже было сказано, наверху осталась жена Вепря с детьми, которым Голиков, находясь в добром расположении духа, милостиво подарил жизнь. После чего он о них забыл, ведь деться им некуда, и главное находилось внизу. Первый уровень – технический: гаражи для автотранспорта, тракторов, квадроциклов и бронетехники, ангары для вертолёта и катера, энергетический отсек с мощными генераторами, крематорий, склад стройматериалов и топливные резервуары. Второй уровень – жилой: комнаты для прислуги и охраны, оружейная комната, камера дегазации, столовая, медблок, спортзал, общая кухня и небольшой бассейн. Третий уровень – жилой хозяйский: комнаты владельца и его близких, друзей, ещё одна оружейная комната, информационный центр, продовольственные и вещевые склады, тренажёрный зал, библиотека и водяная скважина. А также отсек управления, по сути, сердцевина убежища, куда стекалась вся информация с камер видеонаблюдения и систем безопасности. Но был ещё и четвёртый уровень, совершенно пустой и необорудованный, просто прорубленные в скальной породе галереи.

В общем, хозяйство большое и серьёзное. За всем нужен глаз управленца, и Голиков стал отдавать распоряжения. Продовольствие туда, вещи сюда, оружие неси в тот арсенал, ты в эту комнату, а вы в другую. На пару-тройку дней это всех отвлекло, тем более что личный состав попутно изучал бункер. А затем в общей столовой на втором уровне состоялся ужин, на котором Голиков открыл всем присутствующим, кто ещё был не в курсе, что происходит в России и во всём мире, и разрешил включить телевизоры.

Что тут началось! Одни плакали. Другие смеялись. Третьи впали в ступор и никак не желали поверить, что их не разыгрывают. А четвёртые, кто был предупреждён заранее, тихо посмеивались.

Следующим шагом Голикова была заранее написанная речь, которой он очень гордился. Он довёл до всех беженцев, что им выпал счастливый билет, и потому, благодаря ему, они выживут. Однако расслабляться рано, и Голиков требует от колонистов выдержки, беспрекословного подчинения и соблюдения правил безопасности. А кто не согласен, тот может уйти. Двери пока открыты, но назад в бункер дезертиры уже не попадут.

Разумеется, отпускать людей, если найдутся желающие покинуть убежище, Голиков и преданные ему офицеры не собирались. Он сказал то, что должен был сказать, и желающих уйти не нашлось. Слишком страшной казалась колонистам модифицированная оспа, а кто поумнее, тот сообразил, что до ближайшего населённого пункта километров сто, если не больше, и ни у кого нет карт местности. И куда при таком раскладе идти? Некуда. А значит, надо заткнуться и делать, что велено.