Если б я был русский царь. Советы Президенту - Евгений Сатановский

Сигналы, которые действующая власть страны посылает окружающему пространству, противоречивы. Будет ли Россия страной свободного бизнеса или деприватизации, сколько олигархов подпадет под репрессалии и чем это отзовется для их кампаний, останется ли в массовом пользовании информационная свобода или возобладает зажим электронных и печатных СМИ – вопросы не праздные. Ответы на них определят путь, по которому продолжит движение тряская телега «Третьего Рима» в новом тысячелетии. Отметим все же, что путь этот, хоть и извилист, скорее свидетельствует об эволюции, чем о регрессе или движении по кругу. По поводу скорости эволюции можно скорбеть, лишь не учитывая тот факт, что в политике излишняя поспешность вредна. Родная история учит этому на примере Владимира Ильича Ленина, пожелавшего, вопреки классикам марксизма, найти в отсталой России локомотив мировой революции и страну, способную построить новый, коммунистический мир. Сегодня Ленин покоится в мавзолее, так и не найдя упокоения на кладбище, но Россия новый мир так и не построила, хотя изрядно раскурочила мир старый, вернувшись век спустя в дореволюционное состояние. Стоило торопиться…

Отечественные политики и политологи до хрипоты спорят о том, почему демократия в России развивается не так, как им представляется правильным. Демократы скорбят по поводу количества выходцев из спецслужб, заполнивших коридоры власти. Патриоты – по поводу того, что выходцы эти не пересажали демократов. Некоторый оптимизм по поводу очередного президентства Владимира Путина внушает факт, упускаемый из виду большинством комментаторов: во второй раз в истории России верховная власть была добровольно передана одним главой государства другому. Не посмертно и не вследствие свержения главы государства. Американцы с этого начинали и не представляют иной системы. Для них, третью сотню лет играющих в эту игру и накопивших огромный опыт того, как такого рода передача власти осуществляется, уход в отставку Бориса Ельцина в канун 2000 года – русская экзотика, а фактическое назначение им преемника – недостаток демократии, а не ее достоинство. То же самое – однократное пребывание на президентском посту Дмитрия Медведева, то ли в качестве президента, то ли «исполняющего обязанности президента», этакого современного Симеона Бекбулатовича. «Тоже мне бином Ньютона» – смена власти в стране… для тех, кто не понимает, как в стране эта власть испокон веку менялась.

Для русских Путин, пришедший во власть и из нее ушедший, пусть в премьеры, и с возвращением на круги своя – это первый удачный эксперимент такого рода за тысячу лет государственности. Безо всякой иронии – это достижение, достойное восхищения. Для тех, кто понимает, что такое традиция, исторический опыт и прецедент, – гигантский шаг на пути от мобилизационного государства, построенного по принципу военного лагеря, к государству современному. Шаг этот не меньший, чем первый в истории страны уход в отставку главы страны без его физического уничтожения в случае Хрущева. Во втором случае, с Горбачевым, обошлось даже без ограничения свободы его передвижения и контактов с внешним миром. Сегодня, как сказано выше, понятно, что по завершении определенного периода пребывания во власти второй-четвертый президент России передаст ее пятому, обеспечив для себя и своего окружения гарантии будущего, соответствующие его видению этого будущего. Для политических снобов – варварство. Для страны – свет в конце тоннеля длиной в тысячелетие.

Россия – страна выпивающая и таковой останется вне зависимости от того, каким у нее будет состав населения и каких вероисповеданий оно будет придерживаться. Российского ислама это тоже касается. Об этом свидетельствуют среднеазиатские дастарханы и столы, накрываемые на Северном Кавказе, в Татарстане, Башкирии, Турции и странах арабского мира. О пиве и анисовой водке – араке – умолчим. Вино там подают исключительно в светских компаниях. Но количество водки, виски и коньяка, употребляемое мужчинами, не чуждыми мусульманской традиции, поражает. То ли запретный плод сладок. То ли мир так устроен, борись с этим – не борись. Нет ничего причудливее первого тоста, когда ведущий стол торжественно провозглашает: «За Аллаха!», после чего застолье, собственно, и начинается. Разумеется, в таких странах, как Саудовская Аравия или Иран, где, вследствие наличия агрессивной религиозной полиции, это может плохо кончиться, пьют либо в строго засекреченном режиме, либо выезжая за границу. Но уж тут, судя по свидетельствам профессионалов-ближневосточников, пьют в дозах, близких к летальным. Как справедливо отметил, выбирая веру, Владимир Красно Солнышко: «Веселие страны есть питие». Чем, до Николая II и Михаила Горбачева с их крайне неудачными попытками введения сухого закона, и закрыл тему. Не исключено, что оба эти эксперимента по протрезвлению страны, предпринятые ее правителями-неудачниками, кончились и для государств, которые они возглавляли, и для них самих плохо из-за случайного совпадения. Но народная молва твердит, что именно из-за этого-то все у них и развалилось. Очень может быть, что соломинка, которая дважды на протяжении ХХ века сломала спину российского верблюда, изначально была вставлена в стакан.

Пьют не только в России и не только в депрессивных диктатурах, не знающих света демократии. В Соединенных Штатах, Великобритании и Скандинавии местное население пьет в условиях развитой демократической системы, имеющей глубокие парламентские корни. Что такое английские джиновые бунты, финские водка-туры и американское бутлегерство, среднему отечественному потребителю и не снится. Пьющий человек способен примириться с окружающей действительностью и несовершенством мира. Терпеть придирки и несправедливость. Без отвращения глядеть на власть – церковную или светскую, центральную или местную, вне зависимости от того, утруждает она себя проведением выборных процедур или ограничивается сухой констатацией того, что правитель есть помазанник Божий, как в арабских монархиях и африканских племенах. Потребление алкоголя в умеренных дозах полезно для здоровья, говорит Минздрав. В любом количестве, добавляет Михаил Жванецкий. И немедленно выпил, эхом отзывается Венедикт Ерофеев. Что и спасает Россию от многих неприятностей, особенно при дополнении выпитого острой и горячей закуской, в соответствии с заветами Михаила Булгакова. Появление на прилавках страны гигантского ассортимента напитков различной крепости по приемлемым ценам, а также приличных продуктов питания во многом возместило напрасное ожидание ее населением обещанного Хрущевым к 1980 году коммунизма, вместо которого были проведена Олимпиада и введены войска в Афганистан. Собственно говоря, для многих это и есть коммунизм – чего еще хотеть бедному крестьянину? Баре где-то что-то делят. Челядь заполняет залы заседаний и ходит с флагами. Волхвы о чем-то спорят в телевизоре. Выпить есть? Есть. Закусить есть? Есть. Войны нет? Пока вроде нет. Чего вам еще надо, б-ди?

Конечно, вред от пьянства есть. Готовность большой массы населения уйти в запой во многом следствие нежелания глядеть на окружающее трезвыми глазами. Не потому, что жизнь в России так плоха на самом деле: есть много стран с куда более тяжелой судьбой. При этом даже камбоджийцы, не до конца уничтоженные во времена Пол-Пота собственным начальством, оптимистичней жителей Российской Федерации на порядок. Жители азиатских пустынь и африканских джунглей, где любой человек с большой вероятностью может не дожить до рассвета следующего дня, не отличаются британским сплином, который на российских просторах более чем распространен. При всем ее криминале, терроризме и безобразиях властей, России далеко до Пакистана, Йемена, Судана или Конго. О Сомали или Афганистане умолчим. Незаселенные пространства, лес и реки, пополняемые регулярно идущими дождями или снегом, – это преимущества, которых не замечаешь, если не провел длительное время в местах, где пить нечего. В смысле совсем нечего, и дождь не идет – пойдет на полчаса через полгода. Туча на небе портит настроение только тому, кто не знает, что такое такыр, хаммада или рег, не говоря уже о солончаках. Скорее уж российская хандра, сопутствующая похмелью, происходит от общенационального перфекционизма ожиданий. Внутренней готовности поверить в то, что где-то есть добро и справедливость, при понимании того, что их на самом деле не так много, и полной уверенности в том, что нам-то их недодано с лихвой. Помимо прочего, трудно вселить в страну большой оптимизм и веру в будущее при наличии непросыхающего дни и ночи напролет батюшки-царя или гаранта конституции, на протяжении длительного времени напряженно работающего с документами. Хотя, рассматривая последствия сугубо трезвого поведения отечественных верхов, при сохранении налаженных коррупционных схем и схем распила, нельзя не вспомнить о китайском: «Сын неба взошел на престол и немедленно удалился в дворцовый павильон, где повернулся к стене и все свое царствование провел, вознося молитвы богам. И страна процвела». Но это не наш случай. Не дождемся.