Красный властелин - Сергей Шкенев

— Чуешь что?

— Ага, печёнкой и седалищной частью спины.

— Ладно, разберёмся.

— Твои слова да Владыке в уши.

— Обойдётся Владыка без моих слов, — непонятно усмехнулся Баргузин. — Сами справимся в случае чего, чай, не дети.

В кают-компанию можно попасть, не выходя на верхнюю палубу, но Михась упросил старших товарищей сделать небольшой крюк и осмотреть закреплённый самоход. Вольдемар Медведик настоял перед командованием бригады на включении противодраконьей установки в состав своего подразделения, но взвалил заботы и ответственность за состояние на десятника Кочика. Вот и приходилось пользоваться любым подходящим моментом для проверки, а то мало ли чего… Бойцы из третьей роты, говорят, на борт лошадь с телегой протащили, так её моряки прямо на следующий день сожрали. Нет, телегу просто в воду выбросили.

Вроде бы всё нормально? Ну, матросня, только попробуйте что-нибудь сотворить!

К тысяцкому успели без опозданий, но Вольдемар уже собирался отправиться на поиски:

— Где вас кагулы носили?

Профессор пожал плечами:

— Чего волнуешься, воеводы всё равно ещё нет. А внизу, между прочим, водяная тревога.

— Знаю.

— Так какого хера мы тут делаем?

— Мы собрались в ожидании мудрых приказов.

— Разве такие бывают?

— Конечно! Только глупые мы — никогда их не понимаем.

— А если понимаем, то обязательно неправильно.

— Примерно так, да. Ладно, давай послушаем, вот он идёт.

Тысяцкий явился позже всех, давая командирам время настроиться на рабочий лад. Ченчик вошёл походкой целеустремлённого и уверенного в себе человека, готового в любой момент вступить в бой. Об этом говорили и воронёная кольчуга двойного плетения с начищенными до блеска зерцалами, и пояс с мечом и кинжалами, и перевязь с тремя малокалиберными огнеплюйками в кобурах, и шлем с поднятым пока забралом. Герой и надежда Роде-нии. Не меньше! Любимый дедушка, устроивший Алехио на хорошую должность в бригаду специального назначения, наверняка бы гордился внуком, если б смог увидеть. Ничего, скоро вся страна услышит и ахнет в восхищении!

— Итак, мной получен приказ! — тысяцкий не стал растекаться мыслию и сразу взял кагула за вымя. — Приказ о высадке на пиктийское побережье и захвате плацдарма. Нам выпала великая честь ознаменовать трёхтысячную годовщину основания Цитадели ударным ратным трудом, товарищи!

— Без всякой тренировки и средств усиления? — с места выкрикнул Медведик.

Ченчик поморщился. Ему сразу не понравился вечно улыбающийся старший сотник, и будь его воля… Но тот назначен командованием бригады, так что приходится терпеть выскочку. Остаётся надеяться — недолго терпеть.

— Приказы не обсуждаются, они выполняются!

Не объяснять же тупому ротному необходимость проявления разумной инициативы? Вдруг он такой же трус, как начальник штаба тысячи, не далее как час назад попытавшийся убить своего командира ударом циркуля в ухо? И особистом ещё грозился, сволочь, еле скрутили.

Кстати, особист тоже не сможет помешать подвигу — измученного морской болезнью сотника ещё утром опоили отваром синского мака, и до самой высадки он безопасен. А уж славу от удачно проведённой операции как-нибудь поделят — Алехио никогда не считал себя жадным человеком. Коллективное геройство — оно тоже геройство, и нет в том умаления чести каждого участника.

— Вы отказываетесь выполнять приказ, товарищ старший сотник? — воевода бросил на Медведика победный взгляд.

Вольдемар промолчал.

— Не отказываетесь, — удовлетворённо кивнул Ченчик. — Есть ещё недовольные и сомневающиеся? После задания можете пожаловаться хоть самому Верховному Главнокомандующему, но пока…

Пауза, может быть, и показалась бы многозначительной и зловещей. Но тысяцкий сам испортил впечатление — мощно отрыгнул, распространяя на десять шагов вокруг запах используемого для поддержания здоровья и бодрости духа легойского игристого. Но если посмотреть на вопрос с другой стороны, то с чего бы командиру тысячи нагнетать обстановку? Ротные, а их всего-то трое, и полусотники числом аж в девять человек не должны бояться! В их обязанности входит уничтожение проклятых имперцев под мудрым руководством Алехио Ченчика! Э-э-э… в том смысле, что пиктийцами руководит кто-то другой. Что же до приказа о высадке… разве не это собирался предпринять Владыка, отдавая распоряжение построить десантные корабли? А путь к победе начинается с маленького шага! И кому-то нужно сделать его первым!

Обер-кадет Юлиус Камерун всегда мечтал о подвигах и потому с детства не видел жизни своей без службы в драконирском полку. Покойный отец, сгоревший в небе над Тиураной в войне с солнцепоклонниками, являлся примером для подражания — уговоры матери пойти в целители успеха не имели. Кого лечить-то? Истинные аристократы сами владеют магией и болеют разве что с похмелья, а заниматься чернью, пусть и за хорошие деньги… Слава Благому Вестнику, поместье ещё в состоянии поддерживать достойное существование семьи без столь сомнительных и неблагородных источников дохода. Впрочем, есть ещё лишённые дара дворяне, да. Но им нужнее заклинание эвтаназии, чем родовитый лекарь.

Учёба давалась Юлиусу легко, и в знак признания успехов и способностей сам начальник школы конт Хельвеций подобрал дракона юному дарованию. К большому сожалению, к тому времени отмеченные Эрлихом Белоглазым тёмные смогли уничтожить столичный питомник, и о гэльских варрах оставалось только мечтать, но и доставшийся очень даже хорош. Причём хорош настолько, что завидует весь курс. Им-то приходится летать на недомерках, забракованных приёмной комиссией лорда-протектора. Раньше подобных полуросликов содержали из жалости — у благородного д'ора не поднимется рука лишить жизни даже неполноценного дракона, а сейчас они идут на пополнение таких вот полубоевых соединений.

Да, школу отправили выполнять посильную задачу, не связанную с непосредственными действиями на фронте. Для охраны и патрулирования побережья вполне подойдут недоучки, разбавленные выздоравливающими после ранений ветеранами. Простая и безопасная работа — два раза в день пролететь над морем в поисках возможных роденийских кораблей. Хотя, честно сказать, встретить их сейчас можно только в горячечном бреду упившегося до помутнения рассудка наблюдателя, приставленного от корпуса Стражей Тумана. Мучается бедолага бездельем, пьёт круглосуточно с местным бургомистром подлого происхождения и от нечего делать усложняет и усложняет полётные задания.

Впрочем, сложности не огорчают — Юлиус всегда с ответственностью подходил к выполнению любых упражнений, а прошедший слух о замене выпускных экзаменов на аттестацию по итогам боевой практики заставляет стать ещё серьёзнее. Да и самому очень хочется побыть в одиночестве — дракон совсем не мешает и не отвлекает от мыслей, а за пять лет обучения в школе боевых магов поневоле научишься ценить редкие минуты уединения.