Горячие дни - Джейн Энн Кренц

— Очень хорошо, — одобрительно произнес Крейгмор. — Я — та самая «Найтсшейд», а еще я уже пятнадцать лет являюсь членом правящего Совета. Как ни грустно, я вскоре исчезну. Я бы предпочел позаседать в Совете еще парочку лет, но сейчас, когда его возглавил Зак, это невозможно. Он слишком умен, он хитрее своего предшественника. Очень обидно, знаешь ли. Мне почти удалось помешать ему занять кресло магистра, но, к сожалению, в последний момент ситуация вышла из-под контроля.

Лютер ничего не сказал. Он больше не мог говорить. Его начало трясти. Стало трудно дышать. Боль усиливалась, опаляя его восприятие.

— А ты сильнее, чем я думал, — сказал Крейгмор. — Другие бы на твоем месте уже давно потеряли сознание. Фэллон Джонс правильно сделал, что не указал в личном деле настоящий уровень твоего дара. Но за десять лет в Совете я узнал почти все тайны Общества, в том числе и как обойти шифровальные коды «Джонс и Джонс». Я знаю, что мисс Ренквист — это тоже нечто большее, чем кажется. Когда я закончу с тобой, я займусь ею. И обрублю все концы.

Грейс… Надо выжить, чтобы защитить ее. Грейс. Одного ее имени оказалось достаточно, чтобы у Лютера на несколько секунд прояснилось в голове.

Он сообразил, что держится на ногах благодаря силе воле и трости. Он судорожно сжимал рукоятку, зная, что не поднимется, если упадет.

Если упадет.

Он позволил себе прекратить сопротивляться действию луча. Его рука лишилась остатков силы. Трость с громким стуком упала на бетонный пол. Он сам, как и ожидалось, тоже упал. Раненую ногу пронзила боль, зато на несколько драгоценных мгновений луч перестал целиться в грудь.

Все его чувства моментально раскрылись. Вокруг снова появился свет. Снова загрохотала музыка, сопровождаемая гомоном толпы. Он снова мог дышать.

Лютер стал заползать под джип, инстинктивно стремясь в темноту, словно какое-нибудь ночное животное, прячущееся от солнца. Фонарик заметался — это Крейгмор искал его, пытаясь опять пригвоздить своим лучом.

Лютер почувствовал, что луч, подобно хирургическому скальпелю, прошелся по его ногам, плечам и спине. Правда, на этот раз он не нанес ему такого ущерба, как когда был нацелен в грудь. Стало больно, однако он не утратил способности двигаться.

Лютеру понадобилось еще несколько мгновений, чтобы полностью забраться под машину, и все это время его восприятие мерцало, как поврежденная электрическая цепь, натянутые нервы едва не лопались от дурманяще стремительных смен тишины и звуков, света и мрака.

Оказавшись в узком пространстве под джипом, Лютер, извиваясь, стал пробираться к другой стороне.

— Довольно, — приказным тоном произнес Крейгмор.

В его голосе появились новые нотки. Возможно, злость. Или оскорбленное удивление. Вот оно — преимущество чтеца ауры. Никто не принимает тебя всерьез.

Крейгмор подошел к машине и остановился в нескольких футах от нее. Вероятно, он сообразил, что бывший коп может иметь оружие.

«Эй, если бы это было так!» — подумал Лютер.

— Я следил за тобой, когда ты шел по улице, — сказал Крейгмор. — Мы оба знаем, что ты не можешь бегать. Куда тебе, с твоей больной ногой. Но даже если бы ты был в хорошей форме, мой маленький фонарик все равно оказался бы быстрее. Можешь вылезать из-под джипа. Я не буду долго тянуть, даю слово.

Адреналин стал великолепным болеутоляющим. Игнорируя острую боль в бедре, Лютер открыл пассажирскую дверь и заполз на сиденье, затем перебрался на водительское место и нажал кнопку блокировки дверей.

Он собирался подвергнуть законы парафизики серьезному испытанию. Если он ошибается, ему конец.

Он полагался на тот факт, что луч от фонарика имеет паранормальную природу. Другого объяснения, почему он так действует на его ауру, нет. Большинство твердых материалов, таких как сталь или бетон, является надежным препятствием для проникновения волн паранормальной энергии. С другой стороны, жидкости не способны остановить такую волну. Кристаллы и отражающие поверхности, пусть и твердые, попадают в третью категорию. Их, если уметь, можно использовать для фокусировки энергии.

Что же до стекла, то с точки зрения парафизики оно относится к четвертой категории. Оно имеет не жидкую и не кристаллическую структуру, но при этом обладает свойствами обоих состояний материи. Как правило, препятствие из стекла в значительной степени замедляет или даже искажает проходящие через него энергетические волны.

К сожалению, когда дело касается стекла, существует множество исключений из правил. Эта субстанция еще плохо изучена в лабораториях Общества Аркан. И причина заключается в том, что этот материал чертовски непредсказуем.

Лютер завел двигатель. Крейгмор направил на него фонарик через лобовое стекло. По телу Лютера прокатилась дрожь. Луч действовал на него даже через стекло, однако не в полную силу. Уклоняясь от него, он нырнул под приборную панель, включил заднюю передачу и нажал на педаль газа.

С визгом джип сорвался с места. Задние боковые стекла разлетелись на мелкие осколки. Черт! У этого мерзавца еще есть и настоящее оружие. Более того, пули подчиняются законам обычной физики. Правда, звука выстрела слышно не было. Глушитель.

Лютер вывернул руль до упора влево, переключил скорость и понесся вперед, на Крейгмора.

Сделав очевидный вывод, что от луча фонарика никакой пользы больше нет, тот прицелился в него из пистолета. Лютер успел спрятаться за приборной панелью, прежде чем лобовое стекло лопнуло. Осколки посыпались на переднее сиденье. И он лишился защиты от луча фонарика.

Однако джип продолжал движение вперед, а Крейгмор сосредоточился на том, чтобы снова нацелить свой фонарик.

Лютер ударил по тормозам и сконцентрировался на ауре Крейгмора. Он запустил в нее сокрушающий поток энергии именно в тот момент, когда противник нацелил на него оба оружия — луч и пистолет с глушителем.

Встречный выстрел — это чрезвычайно трудное дело. И оно здорово осложняется, когда на стрелка вдруг накатывает дикое желание спать.

Крейгмор опустил руки, у него подогнулись ноги, и он осел на пол. Фонарик выпал из его пальцев, куда-то откатился, мигнул и погас.

Лютер передвинул рукоятку коробки передач на «Р», открыл дверцу и выбрался из джипа. Опираясь на машины, он, хромая, пошел к Крейгмору.

Тот лежал на животе на заляпанном маслом бетоне и смотрел на Лютера. Как ни странно, он продолжал обеими руками сжимать пистолет и пытался прицелиться. Его губы были растянуты в зверском оскале. Ему все же удалось выстрелить. Пуля пролетела мимо, но Лютер инстинктивно отскочил в сторону. Это резкое движение вызвало новый приступ боли в раненой ноге. Она подогнулась, и он упал на одно колено. Его концентрация на несколько мгновений рассеялась, и Крейгмор, почувствовав свободу, предпринял новую попытку прицелиться, однако ему так и не удалось сфокусировать взгляд.

Лютер усилил давление на его ауру, с трудом встал на ноги, сделал несколько шагов и всем телом навалился на противника. Заломив ему руку за спину, он одновременно направил всю оставшуюся в нем энергию в дико пульсирующую ауру Крейгмора.