Зеркальный лабиринт мести - Антон Леонтьев

Но тогда он упустит возможность хоть мельком бросить взгляд на то, что находилось в секретной комнате. Ибо — и в этом он тоже был уверен — даже если он и Злата станут любовниками, она добровольно ему комнату не откроет!

Значит, требовалось пойти на хитрость. И, что ужаснее всего, принять решение и сделать выбор. И сделать его как можно скорее…

Пашка почувствовал, как у него даже слегка закружилась голова. И почему всегда так? Почему он должен делать этот самый пресловутый выбор? И отчего нельзя, прямо как в мультфильме, получить сразу и то, и другое — и сгущенку, и мед, и, если можно, без хлеба?

Он осторожно приблизился к ванной комнате, из которой доносился шум низвергающейся воды. Вот если бы сейчас он увидел, что Злата заканчивает принимать душ и вообще вытирается полотенцем…

Тогда бы, конечно, было бы уже поздно идти и подсматривать в секретную комнату — времени все равно бы не хватило. И, соответственно, никакого выбора делать не потребовалось бы!

Если бы в жизни все было так легко!

Но Пашка по собственной нелегкой судьбине знал, что в жизни все обычно очень сложно и запутанно. Хотя многие решения, которые позволяют кардинально изменить ситуацию, на самом деле просты и легки.

Только все ли способны на подобные кардинальные меры?

Понимая, что думает о какой-то ерунде и намеренно тянет время, Пашка вздохнул и отвернулся от двери ванной. Как мужчина опытный, страстный и коварный он должен был тотчас присоединиться к Злате.

А вот как жаждущий сенсации журналист, хотя бы и начинающий, он должен был узнать, что скрывается за этой неведомой дверью!

Поэтому он быстро развернулся и подошел к металлической двери. Приоткрыл ее, опасаясь, что та предательски скрипнет, но этого не произошло: дверь была совсем новая.

Он очутился в небольшой комнате, конечно же, темной. Пашка попытался нащупать на стене выключатель и в самом деле наткнулся пальцами на рычажок. Он перевел его вверх, а потом в ужасе подумал: а что, если это ловушка для тупых взломщиков и на самом деле так подается сигнал, что в секретную комнату проник посторонний?

Но вместо воя сирен зажегся свет. На секунду прикрыв глаза, Пашка опять распахнул их, ожидая всего, чего угодно, вплоть до голов и прочих частей тел бывших любовников Златы. Она ведь сама пошутила на этот счет — а вдруг это совсем не шутка?

Но никакой кунсткамеры и паноптикума ужасов в комнате, конечно, не было. Пашка увидел, что небольшое помещение сплошь заставлено рядами металлических полок, на которых покоятся папки. И никаких тебе заспиртованных голов и отрезанных языков…

Едва сдержав стон разочарования, Пашка понял, что Злата его не обманула. Так и есть, это ее частный архив с компроматом или, скорее всего, любопытными сведениями в отношении известных и не очень людей.

Пашка быстро просмотрел первую попавшуюся папку. Какой-то политик, к тому же выпавший из обоймы. Взял другую. Актрисулька, тщательно скрывающая свой алкоголизм. Гм, настолько тщательно, что он точно никогда бы не подумал, что она любит приложиться к бутылке.

Пашка понял, что делать ему здесь нечего. Наверняка попроси он Злату, она бы открыла ему свою тайную комнату. И показала все эти сокровища компромата.

Внезапно в голову ему пришла мысль, и очень дельная. Пашка заметил, что папки расположены в алфавитном порядке. Он быстро отыскал стеллаж под интересовавшей его буквой «И».

Ирдышин… Вот кто его занимает. Интересно, а Злату? Однако его ждало разочарование: никакого компромата на доктора Ирдышина он не обнаружил. Ни даже тонюсенькой папочки! Пашка внимательно осмотрел стеллаж — нет, Злату этот тип не интересует.

Он понял, что потерял счет времени. Быстро подскочив к двери, высунулся в комнату и обнаружил, что вода в ванной уже не шумит. Черт, Злата вот-вот выйдет!

И в самом деле увидел, как она, прикрытая одним только полотенцем — вышла.

Пашка запаниковал, не зная, что делать. Он нырнул за первую попавшуюся полку и притаился. Главное, чтобы Злата не поняла, что он тут копошился. Иначе наверняка будет очень плохо и до ужаса стыдно!

Он прислушался, и вдруг его взгляд упал еще на одну папку. Она была озаглавлена: «Моя семья».

Заинтересованный, Пашка снял ее с полки и раскрыл. На пол спикировала старая пожелтевшая фотография. Пашка присел, чтобы поднять ее, и остолбенел.

С фотографии на него смотрела красивая женщина, похожая на Злату, — явно ее мать. На руках у нее был ребенок, девочка, с огромными синими бантами в темных волосах. И, несмотря на то, что малышке было вряд ли больше четырех, Пашка не усомнился, что это Злата, — имелось несомненное сходство.

Но на фотографии присутствовал и третий человек. Пашка всмотрелся в его лицо и понял, что оно ему знакомо. Это был — пусть еще молодой — Олег Петрович Ирдышин!

Пашка перевернул фото и прочитал надпись: «Наша дружная семья — мама, папа и дочка».

И эта надпись не допускала никакого иного вывода, кроме как тот, что Злата — дочь доктора Ирдышина!

Пока Пашка собирался с мыслями, раздались шаги, затем в секретной комнате потух свет, а после этого раздалось лязганье и щелчок. Пашка оказался в полной темноте.

И с ужасом понял, что Злата попросту заперла дверь снаружи!

Дмитрий Алексеевич, глава агентства «Закон и порядок», был в ярости, да еще в какой! Егор Шубин, наблюдавший за ним, никогда еще не видел шефа в таком состоянии и с таким пунцовым лицом.

Однако хуже всего, что Дмитрий Алексеевич не мог дать своему гневу вырваться наружу, ибо ему пришлось сидеть и слушать, о чем вещает бесцветный человек в элегантном темном костюме и ярком галстуке.

— И то, что произошло, является, безусловно, и вашей виной! — произнес тип вкрадчиво. — Кстати, думаю, что это будет концом вашего агентства. Впрочем, вам ведь предлагали в свое время продать его за неплохую сумму, но вы отказались…

Егор быстро глянул на шефа, тот был явно готов прыгнуть и измочалить этого типа, но понимал, что любое неосторожное слово, не говоря уже о жесте, приведет к настоящей катастрофе. Ибо тот, кто позволил себе делать им наставление, был высоким чином из ФСБ.

Открытием для Егора стало то, что комитетчики пытались перекупить у шефа агентство. Вообще-то шеф и сам когда-то работал в ФСБ, но, видимо, давно утратил нужные связи и не успел обзавестись новыми.

— А сейчас кто ж его купит? — продолжил комитетчик, сверкая белыми зубами. — Оно и даром никому не нужно. Хотя… Хотя всегда можно войти в ваше положение, уважаемый Дмитрий Алексеевич!

Тот ничего не отвечал, а комитетчик, помолчав для острастки, заметил:

— Итак, что мы имеем в сухом остатке? На данный момент уже три трупа. Этот Баранов оказался вам не по зубам. И куда ж вы сунулись? Думали, что сумеете всех победить? Не сумели — потеряли своих людей, а вместе с ними и лицензию. Да и клиента защитить не смогли… Эх, горе-агент вы мой! Правда, вам неслыханно повезло, что вы сами остались в живых. Могли бы тоже сейчас лежать в морге — в изувеченном состоянии!