Суламифь и царица Савская. Любовь царя Соломона - Валерия Карих

Неожиданно на середину зала выскочил главный жрец храма Солнца – Кархедон. Одетый в тигровую шкуру, главный жрец выкрикивал какие-то заклинания и яростно потрясал золотым копьем. На шее у него висело тяжелое золотое украшение со вставленными в него человеческими зубами и звериными клыками. Черное лицо казалось особенно свирепым из-за угрожающей белой татуировки. Напуганные его яростными криками, старейшины Совета примолкли, трусливо отводя глаза. Кархедон же злобно оглядел притихшее собрание, поднял вверх копье и торжественно провозгласил:

– Я – Кархедон сегодня утром говорил с великим богом Солнце-Ра, и тот под страхом смерти запретил царице покидать пределы страны и пересекать пустыню в этот год. Он сказал, что это повлечет предательство и падение Савского государства! Я так сказал, главный жрец! – Кархедон еще раз для острастки грозно оглядел притихших старейшин и с силой стукнул копьем о каменный пол Собрания. Глаза его блеснули торжеством и злорадством, когда он взглянул на застывшую от страха Македу.

Только благодаря когда-то проявленной ею сильной воле и дальновидности развивались в стране точные науки и книги не оказались под запретом, невзирая на яростное поклонение языческим богам. И сейчас от царицы также потребовались вся ее выдержка и стойкость, чтобы не позволить религиозному экстазу помешать мудрому политическому решению.

Старейшины стали тихо перешептываться между собой и отрицательно качать головами. Вперед вышел главный старейшина и громко объявил, что задуманная царицей поездка в Иерусалим в целях заключения с иудеями торгового соглашения отклонена.

Македа была огорчена принятым решением, но она была вынуждена согласиться. Все важные вопросы государственного управления принимались Верховным Советом старейшин. А она – Савская царица могла лишь наложить вето или разрешить принятое решение. Македа понимала необходимость сотрудничества с далекой Иудеей, но и допустить, чтобы всемогущий бог Солнце-Ра разгневался и наказал из-за нее всю страну и жителей, не могла. Она вздрогнула, когда вспомнила свирепое выражение лица Кархедона и его сверкающие злобой глаза, устремленные на нее.

К тому же она была уверена, что не священный экстаз управляет сейчас Кархедоном и что все его откровения – всего лишь попытка скрыть свои истинные намерения. Кархедон люто ненавидел ее. И она знала за что.

Однажды ранним утром под видом срочного доклада главный жрец пробрался в ее покои и навалился на нее всем телом, когда она уютно и сладко спала, обнаженная и раскинувшаяся в вольной позе на своих белоснежных шелковых покрывалах, укрывшись облаком светло-золотых пушистых волос. Кархедон заломил ей руки и попытался силой овладеть ею. Между ними завязалась отчаянная борьба. Тогда ее спас верный друг – острый кинжал, который царица всегда хранила у себя под подушкой. Приставленное к горлу Кархедона лезвие надежно защитило ее от похоти влюбленного жреца. Как только Кархедон понял, что позорно проиграл схватку с царицей, он поспешно вскочил с кровати и ретировался, заставив царицу Македу весело рассмеяться вслед убегающему в панике голому мужчине – забывшему о своем сане и чести жреца…

Отчаявшись добиться ее любви и чувствуя себя униженным, главный жрец обозлился на гордячку, решив отомстить при первом удобном случае. Однако ему никак не удавалось осуществить свой план. После случившегося, под страхом смерти главному жрецу было запрещено приближаться к покоям царицы на расстояние двух локтей. К тому же теперь всегда возле ее покоев находились два крепких и рослых воина, охраняющих царицу от каких-либо посягательств. Сама же царица после этого случая держалась с главным жрецом холодно и высокомерно.

Но главный жрец не отказался от задуманной мести. На всех Собраниях старейшин он принялся строить всевозможные козни, плести интриги и всячески мешать царице в любых задуманных ею вопросах.

Так было и на этот раз, когда она объявила о поездке… Да и как ему можно было допустить, чтобы красавица Македа поехала к правителю, слава о мужских достоинствах и любовных победах которого идет по всему миру!

Коварный и могущественный Кархедон сказал свое веское слово, которое стало решающим для всех старейшин Совета.

Савская царица была наслышана о мудрости и мужской красоте царя Соломона. Иноземные торговцы, приезжающие в страну, рассказывали ей, что ни одна женщина не может устоять перед его красотой, обаянием, бархатными и пленительными речами, блистательным умом и страстными объятиями. Все эти удивительные истории еще больше подогревали в ней любопытство и интерес к загадочному царю Соломону. «Я не такая, как остальные женщины! Мне ли – царице не устоять перед мужчиной? Что с того, что он божественно красив и умен? Он же не Бог, а всего лишь человек. Кто кроме великого Солнца может быть мне женихом? Но мне было бы интересно просто поговорить с ним о тайнах мироздания и чудесах света. Я хочу убедиться в том, что он так умен, как говорят. Я хочу бросить ему вызов в силе ума и посоревноваться в знаниях об устройстве мира!» – размышляла она, наполняя свое женское сердце гордой решимостью и в то же время испытывая непреодолимое желание увидеть загадочного и мудрого царя Соломона. В своих мечтах об иудейском царе она дошла до того, что сердце ее всякий раз неровно билось при одном только упоминании его имени.

Савская царица была не только очень красива, она также была одной из самых умных женщин своего времени. С раннего детства она обучалась у алхимиков и главных жрецов различным наукам и тайнам клинописи. Она умела не только читать и писать египетские иероглифы, но также понимала смысл и сущность предметов, изображаемых ими. По крупицам собирала она знания отовсюду: из рассказов и подаренных торговцами, прибывающими в Саву со всего света, книг. Торговым караванам, проезжающим через страну, вменялся не только сбор податей в государственную казну, также они обязательно должны были посетить дворец, чтобы рассказать царице, откуда они родом.

Во дворце у царицы была огромная библиотека, в которой хранились подаренные рукописные книги и свитки. За сохранность библиотеки, чтение и расшифровку текстов отвечал придворный поэт и философ Алкионей. Македа любила проводить в своей библиотеке долгие вечера и ночи, посвящая их ученым беседам с философом. Как и Великий провидец, живущий в келье Горбатой горы, Алкионей мог не только слагать в честь царицы стихи и петь для нее одной красивые песни о любви, но и передавал ей знания, почерпнутые им в книгах, объясняя тайны мироздания.

Размышляя об удивительном вещем сне и пытаясь разгадать его значение, возлежала прекрасная Македа на своем царственном и высоком ложе и задумчиво смотрела, как колышется от дуновения ветра легкая шелковая занавесь. Наконец ей надоело бесцельно лежать и, грациозно потянувшись, будто дикая кошка, она легко соскользнула вниз. Одела полупрозрачный и легкий калазирис, обула красивые сандалии из кожи крокодила и позвонила в колокольчик.

Мягкой неслышной поступью в спальню проскользнула служанка-негритянка, царица велела подать апельсиновый сок и передать смотрителю сада, чтобы тот приготовил купель для умывания. Когда та удалилась, царица оглядела свое отражение в огромном позолоченном зеркале и вышла в сад.