Женский хор - Мартин Винклер

Она подмигнула мне. Я размяк. Но я все-таки не такой дурак. Интересно, с чего это она вдруг так ко мне прониклась. Я предложил:

– Если хочешь, можешь изменить внешность. Особенно сейчас, когда черные волосы как клеймо.

– Интересная мысль.

Она послала мне воздушный поцелуй. Я долго смотрел на Дина, он отвернулся, пожал плечами и покачал головой. Я не понял, то ли он хотел сказать, что никак не возьмет все это в толк, то ли что он тут ни при чем.

Я снова пошел к двери.

«Гаррет.»

Вот всегда так. Как только я соберусь куда-нибудь пойти и что-нибудь сделать, так все начинают отнимать у меня время.

Я вошел к Покойнику:

– Что?

«Скажи капитану Тупу, что по размышлении я пришел к выводу, что вчера произошло лишь похищение. Конфетка будет убита только сегодня вечером в урочный час. Так что если капитан, что весьма вероятно, оставил усилия и ждет, когда обнаружится труп, то он…»

– Бегу.

Я помчался на улицу. Через квартал я заметил хвост. Какой-то мальчишка, мелкая сошка в Организации, еще не научился вести себя неназойливо. Краск и Садлер хотели, чтобы я знал, что они за мной следят. Опытный хвост оставался бы в тени, пока я не приступлю к серьезным поискам.

Я их обдурю. Я вообще не буду искать.

* * *

Найти Тупа оказалось несложно. Я пошел в Управление Стражи, чтобы узнать, где его разыскивать, и – здрасьте, пожалуйста! Там он сидел как ни в чем не бывало.

– Какого черта вы здесь торчите? – спросил я.

– Вчера мы ничего не достигли. Я задействовал пятьсот полицейских, чтобы прочесать все улицы. Они ничего не нашли. После полуночи я всех отозвал. Надежды не осталось. Насколько мы знаем, все убийства происходили около полуночи.

– Вы ждете, пока найдут труп. Покойник так и сказал.

Туп пожал плечами:

– Я жду ваших предложений. Если только вы не потребуете еще тысячу марок за то, что вам придется раскрыть рот.

– На этот раз услуга бесплатная. Покойник просил вам передать, что девушка жива. Ее не убьют до сегодняшнего вечера. Убийца никогда не нарушает расписания. Вчера он лишь похитил ее, так как знал, что позже мы будем настороже.

– Все еще жива? – Туп схватился левой рукой за подбородок и принялся его потирать, раздумывая над моими словами. – Все еще жива. – Снова молчание и раздумья. – Я опросил всех знакомых Уинчелла, пытаясь разгадать, где он прячется и кто ему помогает.

– Возможно, никто, кроме Рипли.

– Возможно. Лаудермилл! Появился типичный штабной сержант. Классический экземпляр, задница вдвое шире плеч.

– Вызывали, сэр?

– Есть что-нибудь об Уинчелле и Рипли?

– Уинчелл не пытался связаться ни с семьей, ни с друзьями. Рипли еще проверяют, но пока о нем тоже нет сведений.

И тут меня осенило.

– Может, попробуем подойти с другой стороны. – Неожиданная мысль всегда поражает. Моя мысль поразила меня самого. – Над чем работал Уинчелл?

– А?

– Чем он занимался по службе? Послушайте, Туп, я в курсе, что в ваши обязанности входит больше, чем вы говорите всем, кроме, пожалуй, принца. Хотите произвести сенсацию, когда вам дадут волю. Как бы то ни было, мне все равно. Но в последнее время некоторые ваши подчиненные, как и положено настоящей полиции, проводили серьезную работу. Был ли среди них Уинчелл? Что он делал? Может быть…

– Я понял. – Туп никак не мог решиться, по выражению его лица было видно, что он очень не хочет выкладывать карты на стол. Наконец он произнес: – Лаудермилл! Вызовите Шустера и Шипа. Пусть явятся сюда. Как можно скорее.

Лаудермилл удалился с невероятной для человека такого телосложения быстротой. Он наверняка прослужил уже лет двадцать и беспокоился о пенсии.

Туп сказал:

– Эти два парня, Шустер и Шип, вместе с Уинчеллом и Рипли готовили операцию Ловушка. Шустер и Шип вольнонаемные. Сейчас не их смена, так что, может, мы их не так скоро найдем. Мне не пришло в голову опросить вольнонаемных сотрудников.

* * *

Вольнонаемные полицейские явились быстрее, чем ожидал Туп, по-моему, даже слишком быстро, потому что я еще не успокоился. Оба были нелюди. Шустер – метис, какие встречаются редко: наполовину гном, а наполовину смесь еще каких-то кровей. На вид он был безобразный. Но к моему удивлению, он оказался порядочным и приятным в обращении, наследственность и внешность не повлияли на его характер. Видно было, что он фанатично предан идее создания новой Стражи.

Таким же фанатиком был и Шип, происходивший из крысиного народца. Мне не нравится крысиный народец. Моя неприязнь граничит с предрассудком. Я не мог поверить, что передо мной действительно стоит представитель этого вида. Честная крыса – немыслимое сочетание, нонсенс.

Туп сказал:

– Шустер и Шип останутся вольнонаемными, пока нам не увеличат бюджет. Я уже договорился, что нам отпустят достаточно средств, чтобы взять в штат четыре сотни тайных агентов. Эти двое возглавят операцию в одной из частей города, они вас туда отведут.

Страшная штука – тайная полиция. Сначала это будут великие борцы с преступностью – возможно, но пройдет немного времени, и честолюбивый принц поймет, что этих агентов легко использовать для уничтожения существ с сомнительными политическими взглядами. Все будет хорошо до того дня, как…

– Так что же с нашими ребятами? Туп расспросил Шустера и Шипа. Они знали, где могут прятаться Уинчелл и Рипли. При разработке операции они нашли одно укрытие. Они им не воспользовались, но теперь это Уинчелла не смутит.

Туп буркнул:

– Гаррет, идите с ними. Следите за выходом из домика. Произведите разведку. Я подоспею с подкреплением.

И он вылетел за дверь.

Шустер и Шип выжидательно поглядывали на меня, вероятно, принимая за офицера Стражи. Они волновались. Они сделались участниками настоящей крупной операции еще до того, как официально стали полицейскими.

Кивком головы я указал на дверь:

– Пошли.

Элвис Уинчелл и его сообщник были смелыми парнями. Шустер и Шип рассказали мне о предприятии, которое они затеяли, прежде чем волею случая капрал Уинчелл и рядовой Рипли столкнулись с тем, что оказалось им не по зубам.

Территория, где они собирались провести операцию, пролегала вдоль берега и огибала городок великанов. Настоящая бесплодная земля. В самых опасных местах Уинчелл должен был плестись, притворяясь пьяным. А Рипли, Шустер и Шип пытались раствориться в унылом пейзаже, чтобы потом, как только кто-нибудь бросится на Уинчелла, выпрыгнуть из тени.

Я восхищался мужеством Уинчелла, но не принимал его методов. Он произвел всего два ареста, да и то арестованы были довольно безобидные молодые грабители. Но отправил домой группу головорезов, перебив им колени, так что они стали калеками на всю жизнь. Уинчелл решил, что об этом наказании пойдут слухи и другим уголовникам неповадно будет.