Жизнь военный элиты. За фасадом благополучия. 1918-1953 гг. - Николай Черушев

«Согласно просьбы Главной военной прокуратуры (личное посещение тов. Шаповалова), сообщаю данные о бывшем начальнике высших военно-учебных заведений — Тодорском Александре Ивановиче.

Встретился я с ним в 1924 г. в Военной академии имени Фрунзе. Он был слушателем основного курса Военной академии, а я был слушателем ВАКа при Военной академии.

1924 год был годом жесточайшей борьбы в Военной академии с троцкистами, Дело доходило до того, что организовывалось поименное голосование резолюций ЦК нашей партии и троцкистов.

Александр Иванович Тодорский в то время энергично отстаивал линию Центрального комитета и являлся фигурой, вокруг которой объединялись слушатели академии, стоящие на позициях генеральной линии ЦК партии.

В последнее время я более близко познал Тодорского по работе в центральном аппарате Наркомата обороны. Я был начальником финансового управления РККА, а Тодорский был заместителем начальника ГУРККА.

Тодорский выделялся своей скромностью, умением по-партийному ставить вопросы подготовки кадров, организации частей и соединений. Бывало, когда Тухачевский, Уборевич, Якир, Триандафилов, Егоров и работники Генерального штаба преклонялись перед техникой, забывали, что эта техника находится в руках людей, в этих случаях Тодорский выступал в качестве большевика, указывая вышеупомянутым военным работникам, что техника, безусловно, имеет большое значение, но решающее значение имеет человек, подготовка этого человека, воспитание его в духе преданности Родине, советскому народу и партии. И когда в споре, забывая о первостепенности моральных факторов, которые нужно воспитывать в красноармейце и командире, Тухачевский и Уборевич, увлекаясь военной доктриной и техникой, доказывали преимущество именно этой стороны дела, встречали возражения со стороны Тодорского, который доказывал, что этого недостаточно для того, чтобы одержать победу. Победу можно одержать техникой и военной подготовкой в сочетании с воспитанием высоких моральных качеств в командире и красноармейце.

Будучи начальником Воздушной академии, Тодорский, обладая неплохими педагогическими и методическими навыками, много сделал в поднятии педагогики Воздушной академии имени Жуковского.

Тодорский был не сухим военным специалистом, а партийным человеком, принимавшим активное участие в партийной жизни, активно защищавшим генеральную линию партии, активно принимавшим участие в борьбе с троцкистами и правыми уклонистами.

Тодорский в личной жизни был очень скромным человеком, это мне известно по пребыванию его в санатории «Архангельском», в 6-м корпусе. Тогда, в течение круглого года, он занимал в 6-м корпусе одну комнату.

Тодорский не любил водить компаний, хотя и любил выпить, но пил больше всего в одиночку, но пьяницей не был.

На должность начальника Управления высших военно-учебных заведений Тодорский был назначен товарищем Ворошиловым, как один из наиболее способных руководителей в этом деле, получивший в свое время хорошую оценку со стороны преподавательского состава академии имени Жуковского.

За все то время, которое я знал Тодорского, могу только подтвердить одно, что Тодорский ни в каких группировках, ни в каких оппозициях никогда не участвовал.

Он был очень обаятельным человеком, и к нему, как к обаятельному человеку, относились все с большим уважением.

Он не был задирой, он не был солдафоном, он был очень вежливым и приятным человеком. Марксистски он был достаточно образован, задачи партии он понимал хорошо и один из немногих выставлялся в качестве образца командира, который умеет сочетать боевую подготовку с политической подготовкой, и если мне память не изменяет, то он был в числе первых единоначальников в Красной Армии»[120].

Генерал-лейтенант А.В. Сухомлин, однокашник А.И. Тодорского по учебе в Военной академии имени М.В. Фрунзе, сообщал 9 февраля 1955 г.: «В 1924 г. я с Тодорским Александром Ивановичем поступил в Военную академию имени М.В. Фрунзе. Учились мы три года и в 1927 г. окончили академию и были назначены на работу в армию.

В период учебы в лице Тодорского А.И. я видел хорошего товарища, простота, скромность и трудолюбие которого всегда к нему привлекали. Взаимоотношения со мной и всеми товарищами по курсу у Тодорского всегда были хорошие, а его помощь жизненным, партийным и военным опытом принималась с благодарностью.

Программу академии Тодорский А.И. осваивал хорошо и проявлял большой интерес к военно-научной работе.

Тов. Тодорский принимал активное участие в работе парторганизации курса и академии, избирался членом курсового и академического партбюро.

После 1927 г. Тодорский А.И. работал начальником Военной академии имени Жуковского и длительное время возглавлял Главное управление в центральном аппарате, и его деятельность никогда не вызывала сомнений.

Я знал Тодорского А. И., как командира Советской Армии, преданного делу партии и народа».

На следующий день, 10 февраля, А.В. Сухомлин сделал дополнение к своему отзыву:

1. За время учебы в Военной академии имени М.В. Фрунзе Тодорский Александр Иванович был неуклонным борцом за генеральную линию нашей партии и вел решительную борьбу с троцкизмом и оппозиционными течениями. Партийная организация курса и доверяла Тодорскому потому, что он, как и вся наша парторганизация, стоял за генеральную линию партии.

2. Военно-научное общество (ВНО), организованное по указанию М.В. Фрунзе, имело своей целью разработку вопросов теории военного искусства на основе опыта прошлой 1-й мировой войны и особенно опыта гражданской войны. На ВНО стояли такие вопросы организационные и по боевой подготовке. Однако никогда ВНО не было пристанищем или сборищем для троцкистов. Тодорский А.И. всегда выступал по военным вопросам основательно и использовал свой опыт, добытый в период гражданской войны»[121].

Один из первых Героев Советского Союза генерал-лейтенант авиации Н.П. Каманин очень тепло отзывался о бывшем своем начальнике и воспитателе.

«Главному военному прокурору

По вашему запросу о бывшем начальнике ВВА имени Жуковского Тодорском А.И. могу сообщить следующее. Я был слушателем ВВА с 1934 по 1938 г. Тов. Тодорский был начальником академии в первые годы моего пребывания в академии. В это время у меня было несколько личных встреч с тов. Тодорским в академии и в президиумах различных собраний и конференций. Я знал тов. Тодорского как начальника академии, а он знал меня как слушателя и одного из первых Героев Советского Союза. Большой близости между нами не было, но для меня он всегда казался авторитетным, хорошо знающим дело и людей начальником.

Мне вспоминается такой эпизод: мы сидели рядом в президиуме районной партийной конференции. Тов. Тодорский, слушая выступавших в прениях, одновременно по каждому выступающему делал у себя в блокноте заметки (кто выступает, краткое содержание речи). Так как характер прений не имел никакого отношения к деятельности Тодорского, я спросил его, почему он так тщательно записывает все выступления. Тов. Тодорский сказал: «Советую и тебе делать то же самое. Это нужно для того, чтобы больше и шире знать жизнь, это тренирует память, а кроме того, мы с тобой делегаты конференции и наша парторганизация может с нас спросить, о чем говорили и какие решения принимали на конференции». Тогда я был молодым коммунистом и совет тов. Тодорского принес мне большую пользу. Могу подтвердить, что до ареста тов. Тодорского я нигде, никогда не слышал ничего плохого о нем. Среди слушателей он пользовался авторитетом. Я ничего не могу сказать о конкретной деятельности Тодорского на посту начальника академии, между слушателями академии и начальником академии очень большая дистанция, но мне казалось тогда, что тов. Тодорский добросовестный коммунист и хороший начальник академии»[122].