Привет, красотка! - Патрик Санчес
Шрифт:
Интервал:
— Уходи, барбос, — посоветовала Ванда, надрывая упаковку второго пирожного. Тако заволновался. Ванда уже поднесла лакомство ко рту, когда в холле послышались шаги Симоны.
— Привет, что-нибудь случилось? — спросила Ванда.
— Нет-нет. Я, пожалуй, пойду готовиться к работе. — Вид у Симоны был расстроенный и огорченный. Не успела она опомниться после встречи с Эриком и его матерью, как позвонил продюсер с неутешительными вестями.
— Ты выглядишь усталой. Все в порядке?
— Вообще-то у меня плохие новости, — с досадой сказала Симона. — Помнишь, я обещала тебе репортаж о полных моделях? Несколько минут назад Стив, мой продюсер, позвонил на сотовый и сообщил, что они выбрали другую манекенщицу.
— Другую? — Ванда не смогла скрыть разочарования.
— Да. Ты уж меня извини. Дело совсем не в тебе… Ходят слухи, что Стив встречается с моделью, которую выбрали в качестве героини сюжета, или она ему просто сосет. Не зовут…
— Можешь не говорить, — перебила Ванда. — Ее зовут Дениза, не так ли?
— Да, — удивилась Симона. — По-моему, Дениза.
— Я так и знала. Вот сука! — крикнула Ванда, ударив ладонью по стойке. — Эта дрянь пойдет на любую низость, лишь бы мне нагадить! Но как она узнала о готовящемся сюжете?
— Не представляю. С прошлой недели ходили сплетни, что выберут другую модель. Болтали что-то о ее связях, вроде бы у родителей есть знакомые на телестудии. В этой сфере все зависит от знакомств.
— Как она могла так поступить? Такой шанс!.. Я столько лет к этому шла, репортаж стал бы моим звездным часом! Я ее убью, Симона, клянусь, я ее пристукну! Темнокожие долго терпят всякое дерьмо, но на этот раз я не отдам своего места под юпитерами!
— Ладно, ладно, никто никого убивать не будет. Успокойся. Может, мне удастся поговорить со Стивом, посмотрим, что можно сделать, — утешала Симона подругу, отлично понимая, что участие Денизы в репортаже — дело решенное.
— О да, я сделаю… Я ей такое сделаю! Приду завтра и выдеру все до единой косички. Боже мой, ты была права, Симона. Нужно было раздавить ее как таракана, пока была возможность!
Прежде чем выйти из машины, Руби взглянула в зеркало, проверяя, не испачкалась ли в сахарной пудре или шоколаде после мусорно-пончиковой пирушки. У самого крыльца ей вдруг остро захотелось, чтобы дома никого не оказалось, — пусть Дорис вернется к себе, а Ванда с Симоной съедут. Меньше всего она годилась сейчас для разговоров. Надеясь, что квартирантки в городе, а мать дремлет. Руби вставила ключ в замок.
— Привет, — встретила ее Ванда.
— Привет, — бросила Руби, с опущенной головой направляясь к лестнице. Скорее всего выглядит она не лучшим образом и на вопросы отвечать совсем не хочется. Руби вообще мечтала только залечь в кровать и спать, сколько получится.
— Заходила миссис Дженкинс, забрала Дорис на ленч. Они вернутся через час.
— Хорошо.
— Что-нибудь случилось? — спросила Ванда, почуяв неладное.
Руби уже хотела солгать, что нет, но тут на верхней ступеньке лестницы появилась Симона.
— Оцените, — сказала она. — Дорис отдала мне сегодня утром. Разбирала свои вещи и сказала, что я могу это взять.
Увидев, как Симона поворачивается, демонстрируя маленькое черное платье Дорис, Руби крепко зажмурилась на мгновение.
«Слава Богу, это сон, — решила она. — Не может столько неприятностей произойти в один день — рекламный ролик, пончики из помойки, Симона в платье Дорис…» Но когда Руби открыла глаза, она ощутила собственный желудок, набитый пончиками, увидела Симону в прелестном черном наряде и отчетливо вспомнила свое недавнее появление на телеэкране.
— С тобой все в порядке? — испугалась Симона, глядя вниз на побагровевшую Руби.
Руби снова посмотрела на Симону, и гнев, копившийся тридцать два года, достиг апогея. Руби видела на другой платье, которое всю жизнь мечтала носить сама, вспоминала, как мерзкие тетки в рекламе «Тонкого и звонкого» напялили на нее огромные одежки и нарисовали круги под глазами. Она вновь услышала третьеклассницу Хизер Уоткинс, вопящую:» Руби и так толстая, могла бы и нам оставить!» — и Мэтью Грина, громко мычавшего, когда она пыталась незаметно пристроиться в конец шеренги в летнем спортивном лагере. Она вспомнила свой рот, обсыпанный сахарной пудрой. Руби стало нестерпимо больно и, черт побери, ОНА НЕ СОБИРАЛАСЬ БОЛЬШЕ ЭТО ТЕРПЕТЬ!
— Снимай!! — пронзительно заорала Руби. От крика дрогнули стены, а Тако кинулся спасаться под кофейный столик.
— Что? — вырвалось у Симоны, ошарашенной таким взрывом чувств.
— Снимай! — потребовала Руби и метнулась вверх к Симоне. В ее воплях звучало такое неистовство, что Симона, не на шутку испугавшись за собственную безопасность, расстегнула молнию и принялась стаскивать платье.
— Вы, тощие стервы, всю жизнь брали мою долю, но это платье вы не получите. Оно принадлежит мне! Знаю, моя толстая задница в него не поместится, но оно мое и, если ты решила его забрать, советую передумать, пока есть время.
— Конечно, конечно. — Симона подняла с пола платье и протянула его Руби, говоря с ней, как со сбежавшей пациенткой психлечебницы, где-то раздобывшей пистолет. — Успокойся, все в порядке. Я уже сняла.
— Руби, что происходит? — спросила Ванда, поднимаясь с дивана. Симона, не находя слов, в состоянии шока замерла в тонкой комбинации. — Что стряслось, милая? — мягко спросила Ванда, стараясь успокоить Руби.
— Что стряслось? Ах, что стряслось?! — заорала Руби. — Я толстая! Я очень толстая! Я страшно толстая! Я всегда была толстой и останусь таковой до конца жизни! Пока мы треплемся, мою чудовищную тушу показывают по телевизору в рекламе «Тонкого и звонкого» как пациентку до лечения. Только до лечения! Какая-то фигуристая вешалка с рыжей башкой, откуда-то из Кентукки, играет меня после курса диеты. Потом я приезжаю домой и вижу Пенелопу Крус в моем платье. — Руби ткнула пальцем в сторону Симоны и неистово закричала Ванде: — А ты? Я несколько лет сохну по Престону Да Сильве, а ты втерлась, похлопала глазами и получила приглашение на свидание! Так вот, к вашему сведению, я только что сожрала полдюжины пончиков из… — Руби осеклась. Она была вне себя, но понимала, что нельзя признаваться в поедании пончиков из урны — это уж слишком. Замолчав, Руби прошла к дивану, опустилась на него и закрыла лицо руками.
Симона и Ванда подошли к Руби.
— Детка, — сказала Ванда. — Я понятия не имела насчет Престона.
— Извини меня за платье, — подхватила Симона. — Клянусь, я не представляла, что оно для тебя значит.
— Я знаю, знаю, — сказала Руби, вытирая глаза и уже успокаиваясь. — Простите, я веду себя как последняя дура. Не знаю, что на меня нашло. Увидела тебя в черном платье и просто с ума сошла. Глупо, но я помню это мамино платье с самого детства. Она была в нем такой красивой, и я надеялась однажды… — Руби не стала договаривать. Нелепо надеяться, что у нее есть хоть крошечный шанс когда-нибудь натянуть на себя черное платьице Дорис.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!