Охота на орлов - Бен Кейн

– Сладкие речи – лучшее оружие Арминия. Благодаря им он брал верх и над мужчинами, и над женщинами, – проворчал Сегест сердито и указал на дом слева от них: – Она здесь. Интересно, как поведет себя Арминий, когда узнает, что его беременная жена находится под опекой Рима?

– Мой брат любит Туснельду и всегда хотел наследника. Думаю, он будет в бешенстве, когда узнает, что потерял их, – сказал Флавий, и его глаза сверкнули.

Он отдал приказ, и дюжина воинов ворвались в дом. Оттуда донесся возмущенный крик, потом другой. Вскоре воины показались в дверях вместе с Туснельдой, которая лягалась и сопротивлялась, как дикая кошка, так что четверым мужчинам приходилось держать ее. У одного на щеке красовалась кровоточащая царапина, второй хромал.

– Она отважна, – заметил Флавий.

– Да, – согласился Тулл. Он не сочувствовал Туснельде, жене своего ненавистного врага. Теперь им предстояло добраться до ближайшего расположения римских войск, но прежде уйти от погони, которую неизбежно отправят по их следу. Зато они не только освободили тестя Арминия, но и нанесли гордому германцу еще более болезненный удар. Теперь его ярости не будет границ, и когда он в следующий раз столкнется с войсками Германика, то не станет держаться сзади.

Повторения бойни, которую вождь херусков устроил в лесах и болотах, не будет, с облегчением думал Тулл. Восемь легионов Германика разгромят Арминия и его союзников.

Арминий гнал коня. По его расчетам, до поселка оставалось меньше трех миль, и он уже узнавал изгибы и повороты лесной дороги. Вон там, чуть левее, в речушке, хорошее место для рыбалки. Вдали уже показался невысокий холм, облюбованный местными жрецами.

Некоторое время вождь скакал, как шальной, и его конь начал пошатываться на бегу. Изо рта животного сбегала слюна, на шее выступила пена. Бока избороздили струи пота, но Арминию было наплевать. Плети не нашлось, и когда конь сбивался с шага, он лупил его по крупу мечом. Если скакун сдохнет под ним – пусть. Добраться до поселка как можно скорее – только об этом думал Арминий.

За последние два дня под ним уже пал один конь, и нескольких вождь довел до изнеможения. Воины его отряда давно отстали, но он не обратил на это внимания.

– О, будь ты проклят! – закричал Арминий, снова ударяя коня по крупу; животное взвилось от боли, но прибавило ходу, хотя и ненадолго. Вождь хотел ударить снова, но конь начал спотыкаться, и он передумал. Ферм поблизости не было, и если конь падет, то он потеряет драгоценное время, пытаясь найти свежую лошадь или добираясь до селения пешком. Оставалось ехать медленнее, чем ему хотелось.

Новости о похищении Туснельды и освобождении Сегеста не могли застать его в худшем месте. Он находился на дальнем берегу реки Эльба, в гостях у племени семнонов, которые жили к востоку от земель херусков. Сначала Арминий легко отнесся к тому, что вождь семнонов уехал поохотиться дальше на восток. Потом присланный Мело воин разыскал его и сообщил страшные вести. Вождь до сих пор помнил страх в глазах гонца – тот боялся его, Арминия, гнева – и слышал переданные ему слова Мело, от которых кровь стыла в жилах. «Твой брат Флавий напал на деревню. Твоя жена похищена, а Сегест освобожден. Наших лошадей угнали, но я послал погоню». Ярость застлала глаза, в голове оглушительно застучало, мир вокруг померк. «Туснельда!» – рвалось с языка.

«Мело ошибся», – твердил он себе. Глупец залил мозги пивом, и это все привиделось ему в бреду. Но обмануть самого себя не удалось. Он знал, что Мело предан и привязан к нему больше, чем другой воин. Скорее звезды упадут с небес, чем он отправит такое сообщение по ошибке. Арминий стиснул зубы. «Я найду тебя, Флавий, братец, – думал он, – и вырежу твое бьющееся сердце, но не раньше, чем заставлю тебя сожрать собственные яйца».

Теперь он уже увидел первые длинные дома. Шансов на то, что Мело выручил Туснельду, было мало, и все же сердце забилось быстрее.

– Давай же, ты, тварь, – крикнул Арминий, ударяя коня. На этот раз животное никак не отреагировало на удар, и, несмотря на все раздражение, Арминий понял, что конь выбился из сил. Он спрыгнул на землю и побежал.

– Мело? Где Мело? – прокричал вождь, проносясь мимо удивленной женщины, несшей воду в бадьях. Он пробежал так быстро, что не услышал ее ответа и повернул к своему жилищу.

Вместо дома его встречали обугленные руины. Стены сохранились, уцелели и дубовые стропильные фермы на торцах здания, на которых некогда покоилась крыша, но это было все. Даже двери сгорели. Запах горелой плоти – то ли животных, то ли людей – пропитал воздух. Потрясенный, Арминий упал на колени, сгорбившись и повесив голову, и заплакал так горько, как никогда прежде не плакал. Слезы неудержимо текли по его щекам.

– Туснельда, – горько прошептал он.

Арминий мог ждать от римлян всего, только не этого нападения. «Должно быть, узнали, что моих воинов здесь нет и сам я в отъезде», – решил вождь. Он представил себе, как все происходило. Флавий заранее выслал разведчиков к поселку и, обнаружив, что тот почти беззащитен, налетел на него, не только забрав Сегеста, но и захватив более ценный приз – Туснельду.

– Ты здесь, – донесся знакомый, но хриплый голос.

Арминий повернулся и застыл, пораженный. Мело трудно было узнать. Левая рука обмотана грязными тряпками, лицо покрыто грязью и по`том, спутанные волосы торчат в разные стороны, под глазами – багровые синяки, одежда запачкана кровью и грязью. Он сильно хромал и больше походил на труп, чем на живого человека. Арминий поднялся.

– Какие новости?

Мело покачал головой, и вождю показалось, что все его существо пронзила боль.

– Мне жаль, – сказал Мело. – Я послал пеших воинов за Сегестом и Туснельдой сразу после того, как вернулся из деревни моего дяди, а сам занялся поисками лошадей. На это ушла бóльшая часть дня. Потом мы скакали за ними день и ночь, но римляне успели уйти слишком далеко, а Германик в тридцати милях от поселка оставил пять когорт, которые дожидались Флавия. Я все равно напал на них – и потерял больше половины своих людей. Думал повторить нападение, но это было равносильно самоубийству.

Арминий сжал кулаки, глубоко вздохнул, расслабил пальцы.

– Расскажи мне все. Не упускай ни одной мелочи. – Не перебивая Мело, он выслушал его рассказ от начала до конца.

– Мне надо было остаться в селении. Если б я был здесь, то, возможно, сумел бы спасти ее, – сказал Мело, с мукой глядя на Арминия. – Прости меня.

– Разве были причины, по которым ты не мог поехать к дяде? – Слова застревали у Арминия в горле, так велико было его чувство собственной вины. Почему его здесь не было? – Боги, теперь она уже на римском берегу Рейна… Вместе с ее отцом.

– Да. – Мело встретился с Арминием взглядом. – Хочешь, чтобы я собрал отряд и посмотрел, нельзя ли выручить ее?

Арминий вздохнул.

– Ты хороший человек, Мело. Ничего не хотелось бы мне сильнее, но подумай о силе римского войска на западном берегу Рейна. Мы просто погубим себя, погубим воинов, которых приведем с собой. Туснельду сразу повезут в Рим, как трофей. Римляне сделают все, чтобы я никогда не увидел ее и чтобы мой сын вырос без отца… – Объятый страшной тоской, Арминий закрыл глаза.