Шаги навстречу - Кевин Алан Милн

Я, силясь выдавить улыбку, объясняю:

— Просто не могу смириться с мыслью, что наша малышка выросла и небольшой обед может стать вратами во взрослую жизнь.

Эмили тут же серьезнеет:

— Если бы только ей повезло.

Я не нахожусь, что ответить, поэтому что-то мычу, сердито сдвигаю брови и следую за ней на кухню.

За обедом я по большей части просто сижу и наблюдаю, как Тэннер общается за столом. У каждого был к гостю вопрос, и, скорее всего, каждый преследовал свою цель. Вопросы Эмили, короткие и легкие, всегда нацелены на то, чтобы ответы стали преамбулой к лестной похвале Энн. Кейд просто рад, что в доме появился еще один мужчина, поэтому, когда он заговаривает, обычно дальше следует констатация факта, что у них много общего: они не девчонки. Ну а каждое слово Бри преследует одну явную цель: чтобы Тэннер отметил ее вместо Энн.

Во время десерта Тэннер перехватывает инициативу за столом и сам начинает задавать вопросы. Мне задавать.

— Мистер Беннетт, что вам нравится в работе адвоката?

Думай, Грязный Гарри, думай!

— Наверное… я испытываю кайф оттого, что вижу, как преступник получает по заслугам. Да будет тебе известно, скольких панков, твоих сверстников, я помог упечь за решетку за… ну, не знаю… нарушение комендантского часа, проявление чувств на публике и тому подобные вольности.

— Ты юрисконсульт, папа, — встревает Энн, — а не прокурор по уголовным делам. И ничто из перечисленного тобой не является уголовно наказуемым деянием.

— Хорошо. Но у меня друзья — окружные прокуроры. Целых два. И они могут узнать всю подноготною того, о ком я попрошу. К тому же мой двоюродный брат служит в полиции. — Я с прищуром смотрю на Тэннера. — Офицер полиции с настоящим оружием. — Я намеренно надолго умолкаю, чтобы дошел смысл моих слов, а потом добавляю: — Без обид!

— Не позорь себя, — в лоб просит Энн.

— И нас, — эхом добавляет Бри.

Я с готовностью признаю, что мне хотелось бы сбить Тэннера с толку, но, несмотря на мои неприкрытые угрозы, парень кажется спокойным: просто сидит и улыбается, как будто получает удовольствие от происходящего.

— Мистер Беннетт, у меня складывается впечатление, что вы немного нервничаете из-за моего сегодняшнего визита. Я прекрасно вас понимаю.

И это сказал недалекий подросток?

— Неужели?

— Да. Я вчера по телефону общался с отцом, и он предупредил меня, что такое возможно. Понимаете, вы отец девушки-подростка. Если уж быть точным, двух девушек, и вы, вероятно, просто хотите их уберечь, поэтому все молодые люди обязательно будут заставлять вас нервничать. Отец сказал, что это естественная реакция — защитить дочерей.

Я начисто лишаюсь дара речи.

— Будь я на вашем месте, тоже гиперопекал бы дочерей.

— Гипер-что? Неужели?

— Разумеется. И по совету отца я взял на себя смелость и подготовил характеристику на себя в надежде успокоить вас. — Он достает из заднего кармана аккуратно сложенный листок, который передает через стол. — Надеюсь, с этим документом вы разрешите мне пойти на свидание с вашей дочерью.

У меня отвисает челюсть. Краем глаза я замечаю, что Энн тоже от удивления открывает рот, но в хорошем смысле.

Я поспешно разворачиваю листок с рекомендациями и просматриваю несколько имен и титулов: пастор, начальник отряда бойскаутов, учитель и… ну разумеется, офицер полиции.

Пока мои глаза и мысли поглощены документом, который держу в руках, я слышу, как с противоположного конца стола Бри спрашивает:

— С какой из дочерей?

— Бри! — одергивает Эмили.

— Что? — Бри разыгрывает невинность. — Я уже достаточно взрослая, чтобы ходить на свидания.

— Тебе только в августе будет четырнадцать, — напоминаю я дочери. — Тебе еще пару лет придется помечтать, прежде чем бежать на свидание.

Все взгляды обращаются к любезно улыбающемуся Тэннеру.

— Бри, ты отличная девчонка, но я имел в виду Энн. — Он поворачивается к своей соседке справа: — Я собирался пригласить тебя наедине, но раз уж заговорили… Ты согласна пойти со мной на свидание? Не просто прогуляться. На настоящее свидание. В среду. Мама пообещала дать мне свою машину. — Он тут же поворачивается ко мне: — Которую она велела поставить у дома к половине одиннадцатого.

Волнение Бри тут же стихает.

Энн от счастья на седьмом небе.

— С удовольствием! Пап! Мам! Я же могу пойти на свидание?

Мы с Эмили переглядываемся, понимая друг друга с одного взгляда.

— Это означает «да»? — с нетерпение спрашивает Энн.

— Я должен проверить подлинность рекомендаций…

— Делл! — предупреждает Эмили, угрожая мне моим же собственным именем.

— Хорошо, — нехотя разрешаю я Энн. — Но ты ведь помнишь уговор, Энн. Расскажи ему, и можешь идти.

Ее лицо за секунду из пепельно-серого становится пунцовым.

— О, это будет интересно, — с сарказмом заявляет Бри. — Эй, Тэннер, не забудь обо мне, когда услышишь признание Энн.

Бри не успевает договорить, как Эмили вскакивает с места и указывает дочери в сторону коридора:

— Бри Грейс Беннетт! Немедленно в свою комнату! И не вздумай оттуда выйти! Я позже поднимусь, поговорю с тобой.

— И я с готовностью поучаствую в этом разговоре, юная леди, — рявкаю я, качая головой. — Немыслимо!

После ухода Бри повисает неловкое, продолжительное молчание, все оглядываются, не зная, кто его нарушит.

Наконец-то лед ломает Энн:

— Тэннер… я… похоже… нам нужно поговорить.

— Я уже догадался. Я сделал что-то не так? — Впервые за этот вечер он, кажется, абсолютно не в своей тарелке.

Отлично!

Она качает головой:

— Нет. Все так. Но… нам просто нужно поговорить. — Энн минуту пристально смотрит на Тэннера, потом через стол на нас с Эмили. — Я хотела бы поговорить с ним наедине. Можно?

Мы с Эмили опять обмениваемся взглядами, потом киваем.

Когда Энн поворачивается к Тэннеру и берет его за руку, я непроизвольно сжимаюсь.

— Вставай, — зовет она его, помогая подняться. — Идем на улицу.

Энн

Летнее солнце еще высоко стоит над горизонтом, когда я веду Тэннера через заднюю террасу, по небольшой зеленой лужайке к пляжу. Мы доходим до песка, я отпускаю его руку, потому что от того, что я собираюсь ему сказать, у меня обязательно вспотеют ладони, а держаться потными руками — только отвлекаться.

Моя нервозность не остается незамеченной.