Император - Олег Кожевников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 83
Перейти на страницу:

Кац, конечно, был большим специалистом по мозгу и знал многие секреты его функционирования, но меня что-то не прельщала перспектива втирать лёд в свои пальцы. В этом зале дворца и так было не очень тепло, а тут лёд. К тому же никакие зубы у меня не болели, и я предложил другую альтернативу:

– К чёрту твой лед, уже пора идти в Николаевский зал, где будет банкет. Сухой закон отменен, и бокалы уже наверняка стоят на столах. На мой мозг коньяк действует лучше, чем твой лёд. Кстати, ты как главный финансист этого банкета должен знать, каким коньяком будут лечить больной зуб Михаила Второго.

– Каким, каким – самым лучшим из Бадаевских подвалов. Мы с тобой такой даже и не пробовали. Как мне доложил Бунин – ответственный за этот сабантуй, с Бадаевских складов привезли дюжину бутылок сорокалетнего «Мартеля» для самых почётных гостей. Вот и будем лечить твой зуб этим коньяком.

Кац на секунду примолк, обдумывая какую-то мысль, а потом выдал своё очередное откровение, связанное с человеческим организмом:

– Михась, на всякий случай будь осторожней с этим пойлом. Чёрт знает, что можно ожидать от этого коньяка. Всё-таки сорок лет – это не шуточки, и мы таких выдержанных напитков не пробовали. Конечно, за такой срок сивушные масла должны исчезнуть, но кто его знает, что за это время могло в этом «Мартеле» появиться. Так что если так получится, что ты перепил до головокружения, то положи руку на что-нибудь устойчивое. Часть внутреннего уха, которая отвечает за равновесие – купула, – плавает в жидкости, которая имеет ту же плотность, что и кровь. Алкоголь разбавляет кровь в купуле, она становится менее плотной и поднимается, «одурачивая» мозг. Тактильные ощущения руки дают ему другое впечатление, и мир встаёт на своё место. Причём ощущения именно от руки: впечатления от того, что ногами ты стоишь на твёрдой поверхности, недостаточно.

Наверное, Кац и дальше бы рассуждал о периферийных нервных окончаниях и как, воздействуя на них, можно обмануть мозг, но протиснувшись между Максимом и Силиным, к нам подошел барон Штакельберг. Он весьма почтительно, обращаясь ко мне, произнёс:

– Ваше величество, извините, что прерываю вашу беседу с господином Джонсоном, но уже всё готово, и в Николаевском зале вас с нетерпением ожидают.

Хотя у меня уже практически прошло самовнушение делать всё, что предлагает барон Штакельберг, но эти слова совпали и с моим желанием. Глядишь, на этом банкете ещё раз удастся переговорить с понравившейся мне дамой. По протоколу обер-церемониймейстера никаких танцев, в которых я должен был принять участие, не предвиделось. В связи с отсутствием императрицы этот пункт был исключён из программы праздника. А значит, не получится пригласить понравившуюся мне милашку на тур вальса, но, глядишь, всё-таки удастся хотя бы на минуту остаться с этой дамой наедине. А уж там я, как истинный фронтовик, не оплошаю и приглашу эту даму на собеседование в Гатчину – допустим, по поводу помощи бедным сиротам. А то, что у неё есть муж, это, может быть, и хорошо, тем более такой прохиндей. Вон как быстро свинтил, чтобы не мешать своей жене любезничать с новым императором. Гнилой генерал – наверняка думает сделать карьеру, закрыв глаза на шашни своей жены с императором. Противно, конечно, но сейчас практически все тыловые крысы такие. На всё готовы, лишь бы обеспечить себе любимому беззаботное существование. Честь и чувство долга отсутствуют, вот и профукала такая элита Россию. Не зря большевики их зачистили.

Вот о чём я задумался, когда барон предложил пройти в Николаевский зал. Не знаю, какая мысль владела в этот момент Кацем, но он первый отреагировал на слова обер-церемониймейстера, сказав:

– Уважаемый барон, государь неважно себя чувствует – разболелись старые раны, полученные на фронте. Нужно каким-то образом сократить оставшиеся мероприятия.

– Понимаю, господин Джонсон, что его величество только что с фронта и осилить такое грандиозное мероприятие по силам только настоящему помазаннику Божьему. Практически никаких обязательных элементов в обряде венчания на престол не осталось. Только встреча с послами дружественных держав. Они сейчас все в Николаевском зале.

Обращаясь уже ко мне, барон Штакельберг продолжил:

– Ваше величество, можете с послами долго не общаться. Несколько слов об общей борьбе с мировым злом и обещание воевать до полного искоренения раковой опухоли Европы. Так как вы отменили наиболее одиозные требования сухого закона и на столах в Николаевском зале стоит шампанское и коньяк, то вполне допустимо произнести тост за победу русского оружия в этой великой войне.

– Хорошо, барон, я вас понял. Постараюсь выдержать последний аккорд этой церемонии. Даже больше того, пожалуй, пообщаюсь с подданными в более неформальной обстановке. Всё-таки нужно будет устроить небольшой бал. У меня в корпусе офицеры ощущали праздник, только когда устраивались танцы. Во время таких импровизированных балов они ощущали себя настоящими кавалерами. И это несмотря на то, что дамы, как правило, были провинциалками в устаревших нарядах, но ощущение праздника после танцевальных па возникало. Вот и сейчас нужно оставить у присутствующих ощущение праздника, а не то, что им в силу своего положения пришлось участвовать в скучном мероприятии. Понятна мысль, барон?

– Да, ваше величество! В концертном зале вполне можно провести такое мероприятие. Сцена, на которой будут располагаться музыканты, там есть. Сам зал большой и уже освобождён от стульев. Вы сами это видели. Именно в концертном зале к вашей процессии, сформированной в Малахитовом зале, начали пристраиваться остальные участники церемониального шествия.

– Помню, помню, – именно там нас начала сопровождать музыка.

– Да, ваше величество. Музыканты всё ещё находятся на сцене – они будут играть во время праздничного ужина. Концертный зал расположен недалеко от Николаевского, и при открытых дверях музыка будет хорошо слышна вашему величеству и гостям.

– Вот и славно. Музыка будет способствовать хорошему настроению гостей. Может быть, и я после своей речи покружу в вальсе какую-нибудь даму. Пусть народ радуется приходу нового царя, а не занимается бесконечными разговорами о надвигающихся трудностях. Барон, я не знаю, как буду себя чувствовать после танца – вполне вероятно, что организм, утомлённый предыдущими мероприятиями, потребует отдыха. Если это случится, то пойду, полежу немного в кабинете рядом с Малахитовым залом. Это то помещение, где меня утром, перед началом мероприятия, пудрили и причёсывали. Там стоит большой диван, вот на нём и отдохну. Думаю, пару часиков полежу и восстановлю свои силы. Так что, барон, ужин не сворачивайте – пусть гости веселятся дальше, если даже виновник торжества временно отсутствует. Не мне вас учить, как это объяснить. Развлекать гостей в своё отсутствие поручаю господину Джонсону и вам, барон.

Я строго взглянул на барона Штакельберга, а повернувшись к своему другу, улыбнулся ему и подмигнул. В этот момент душа у меня пела. Всё-таки я придумал, как обмануть обстоятельства и организовать себе романтическое свидание с Нинель. Да, именно так звали симпатичную даму, с которой я успел сегодня полюбезничать. Когда она представилась – Нинель Шахова, и назвала свой титул – графиня, я еле удержался от улыбки, мне вспомнилось, что мы вытворяли в спальне с моей женой – графиней Брасовой. Вот бы с этой графиней так покувыркаться. Тогда мой игривый настрой нарушил Кац, но мысль об этой женщине никуда не пропала. А сейчас в процессе разговора я придумал целую многоходовую комбинацию, чтобы всё-таки взять штурмом эту графиню. Продумал, как нейтрализовать Каца. Место, где мой замысел может осуществиться, и тактику, по которой буду действовать. Решил косить под старого солдата, который не знает слов любви, а когда окажусь с графиней наедине, буду действовать, как поручик Ржевский в анекдотах двадцать первого века. Главное, напор и решительность, тогда крепость падёт, ну и, конечно, коньячка побольше. Пока мы шли с бароном и Кацем в Николаевский зал, я продумал и этот вопрос. Решил задействовать в этом деле Первухина. А то что он ходит как привязанный позади меня. Пусть займётся привычным делом – подготовкой поляны для отдыха своего командира. Так как я не привык тянуть с намеченным делом, то, приостановившись, подозвал к себе Первухина и дал ему все нужные поручения. А именно – подготовить в комнате, где меня причесывали, все для секретного разговора с одним из гостей. Дал я инструкцию и своим адъютантам. Их задача была, находясь в Малахитовом зале, никого не допускать в кабинет, где мной будет заниматься доктор. Это женщина – специалист по релаксации. Она будет заниматься принятой в Англии процедурой иглоукалывания. Максим, а тем более Силин впервые услышали слова релаксация и иглоукалывание. Но они поняли слово докторша и то, что пока императора будут лечить, никого не допускать в комнату, где Михаил Второй принимает оздоровительную процедуру. Про себя я усмехнулся над такой интерпретацией естественного желания давно не встречавшегося с женщинами мужика. А ещё подивился своей изобретательности в этом вопросе. Можно сказать, продумываю вопрос удовлетворения своего сексуального желания, как какую-нибудь важную стратегическую операцию.

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?