Кризис человечества. Выживет ли Россия в нерусской смуте? - Михаил Делягин

На мой взгляд, имея в виду наше отличие от Римского клуба, — крайне важно было бы, чтобы у нас были фантасты, чуть-чуть энтузиасты, но были бы и профессионалы. Спасибо.

Вячеслав Владимирович Шеянов:

— Уважаемые коллеги. Разрешите представиться. Меня зовут Шеянов Вячеслав. В настоящий момент — генеральный директор ОАО «Управляющая компания „Российская авиаприборостроительная компания“ — дочернее предприятие ГК „Ростехнол огии“.

Я с удовольствием выслушал различные мнения и даже упреки в адрес Михаила Геннадьевича относительно его позиции. Мне бы хотелось попытаться показать и предугадать возможную трансформацию тех вызовов, которые сегодня бросил так называемый кризис. По моему убеждению, в его горниле проступает абрис нового мира, в основе своей имеющего новые идеи. Что я имею в виду?

Представляется очевидным абсолютная экономикопсихологическая подоплека всех отрицательных явлений, выпукло показываемых человечеству финансовым кризисом. Американская элита блестяще воплотила в жизнь библейский завет «Вначале было слово» и создала рай на земле в отдельно взятой коммунальной квартире.

Произведена тонкая настройка финансовой системы (монополизировано производство всеобщего эквивалента с безумной рентабельностью, что-то под 100 000 %, принимая во внимание, что себестоимость производства купюры в $100 — $0,07), общественный базис опирается на логически безукоризненные политическую и культурологическую системы, в основе которых лежит, как ни крути, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, понятная каждому отдельно взятому члену общества. Изъян у данного принципа общественного устройства в том, что он должен опираться на доминирующие экономические позиции в смысле масштаба (грубо — размера ВВП), в противном случае кто же захочет отдавать свой труд за сомнительный всеобщий эквивалент? А не лучше ли экспортировать свой?

Взглянем на Поднебесную. Дэн Сяопин в своем знаменитом лозунге: «Обогащайтесь!» запустил в эту гонку великую нацию, и за четверть века она повторила путь американской империи, приблизившись по экономическому масштабу к лидеру. Отсюда и кризис; выход же в том, кто мощнее окажется экономически. Кто будет эффективнее работать, а для этого гражданам империи нужно дать МЕЧТУ, стремясь к которой, они запустят новую гонку. В этом и есть проблема китайцев: они копируют чужой опыт, а копия всегда хуже оригинала.

Посмотрим внимательнее, какой наши американские и западноевропейские коллеги видят выход? По логике должна быть какая-то ИДЕЯ, оперевшись на которую, можно сделать рывок.

Ведь до последнего времени вполне работало социальное соглашение — машина, дом, пенсия, психологический комфорт — гражданину, государство обеспечивает кредит на приемлемый стандарт. В СССР было ровно то же, и мы прекрасно жили в полной уверенности, что лучше не нужно (технологии управления массовым сознанием уже тогда были на высоте).

Идея будущего есть, она уже родилась и созрела в недрах западного мира, звучит примитивно и укладывается во фразу «средняя продолжительность жизни». Этим сказано все, это безошибочная ставка на человеческое эго, которая приведет Запад к невиданному доселе экономическому доминированию. Судите сами, за доступ к таким технологиям граждане будут цементировать общество без всяких понуканий и окриков. Всеобщий эквивалент — доллар — трансформируется в технологические возможности, например, 1 год полноценной жизни! Одна маленькая деталь, дающая нам немаленькую уверенность в занятии достойного места в «золотом миллиарде», — РЕСУРСЫ. Любые технологии материальны, а мы ресурсно богаты.

Представляется верным вектор движения, заданный нашему обществу за последние 10 лет. Сформулируем его как ресурсный национализм, основанный на гармонизации социальной политики, проводимой авторитарным политическим руководством. В книге «Мир наизнанку», мы, как нам представляется, достаточно полно проанализировали возможные пути движения и обоснованно остановились на авторитарной модернизации как единственно верной в сегодняшних условиях логике движения.

Сергей Анатольевич Батчиков:

Я буду говорить тезисно, поскольку мы все здесь по большому счету единомышленники. Единомышленники не потому, что одинаково мыслим, а потому, что у нас общая цель — выйти на понимание того, как сделать нашу жизнь и жизнь наших детей в нашей стране лучше.

С моей точки зрения жизнь — это не сбор, обработка и хранение информации об окружающем мире, а прежде всего самотворчество разума. В этой парадигме огромное значение имеет развитие индивидуального, коллективного и общественного сознания. Еще Эйнштейн отмечал, что изменить сознание чрезвычайно трудно. В свое время ему понадобилось 15 лет на то, чтобы убедить ученый мир, что мы живем уже в другой парадигме, его теорию относительности многие считали просто проявлением сумасшествия. А потом он сам 15 лет не воспринимал идею квантовой физики. Кстати говоря, и кибернетику с генетикой душили больше всего ученые, а не какие-то функционеры. Это наглядно показывает, как непросто изменить сознание.

Многие придерживаются точки зрения, что бытие определяет сознание. По мнению других, сначала идет революция сознания, а потом это обновленное сознание формирует новую реальность. Скорее всего, правомерно говорить о коэволюции социальноэкономических форм организации человеческой жизни и человеческого сознания.

Кризис, катастрофа, хаос — это некие состояния нестабильности общества. В то же время они представляют собой неизбежные и необходимые элементы эволюции и общества, и человеческого сознания. Чем чаще возникают состояния хаоса, тем быстрее происходит эволюция. Советским ученым на определенном этапе принадлежал приоритет в изучении состояний нестабильности, в изучении теории хаоса, теории сложности. В частности, в Институте прикладной математики РАН имени М.В. Келдыша под руководством одного из основателей синергетики С.П. Курдюмова проводились чрезвычайно интересные исследования по нелинейной динамике и эволюции сложных систем. Потом этот приоритет был в значительной мере утрачен, поскольку это чрезвычайно перспективное направление исследований не получило широкой поддержки ни в научной среде, ни у функционеров. На Западе же этой проблемой занимаются большие научные коллективы и целые институты, в частности американский Институт сложности в Санта-Фе. На основе их разработок создаются совершенно конкретные политические технологии, ищутся способы осуществления крупных изменений путем малых воздействий. Примером может служить технология проведения «оранжевых революций».

Я во многом разделяю точку зрения Р.А. Уилсона на то, что будущее существует сначала в воображении, потом — в воле и в действии, а потом уже в реальности. Все, что человек себе однажды представил, вообразил, рано или поздно будет реализовано. Очень яркий пример с Циолковским привел нам Г. Г. Малинецкий.

Сегодня еще живы некоторые из тех ребят, которые когда-то считали Циолковского городским сумасшедшим, гоняли палками и забрасывали гнилыми помидорами и камнями. А сегодня они пользуются мобильными телефонами, космической связью, спутниковым телевидением и не вспоминают о том, что наша сегодняшняя реальность в значительной мере была определена воображением и полетом творческой мысли нашего великого соотечественника.