Переговорный процесс - Максим Волосатый

– Много чего, – Соловей внимательно рассматривал меню, медленно перелистывая страницы. – Я бы тебе рекомендовал обыкновенное мясо. Стейк. Побольше. И овощей. Остальное пивом доберешь.

– Всегда «за». – Степа несильно хлопнул ладонью по столу. – Шойс, а ты что думаешь?

Толстый сакс возрастом Соловью не уступал ничуть, но космоштурма Степе на «ты» называть не получалось никак, хоть тресни, а Декстера – запросто.

– Я? – задумался сакс. – А я бы, наоборот, заказал бы «Желтый Закат», это бойджеровское фирменное блюдо, его даже у нас на Марции делают. Но с «побольше» согласен полностью. Есть хочется.

– Не слушай его, мальчик, – подал голос Соловей, не отрываясь от изучения меню. – «Желтый Закат» – это мясо, натертое бойджей, фаршированное бойджей, запеченное в соусе из бойджи и сверху посыпанное ей же.

– Ой, – Донкат представил и содрогнулся. – Ни за что.

– Да что ты ребенка пугаешь, – прогудел сакс и посмотрел на Степу. – Там вся штука в том, что из-за такого количества вкуса бойджи как таковой практически не чувствуется. Ты что думаешь, ты один, кто перец не любит? Попробуй. Вкусно.

– Вкусно, согласен, – космоштурм наконец отложил меню, закончив выбирать. – И вкуса бойджи там и вправду не чувствуется. Но концентрацию-то никто не отменял.

Он указал на бокал, из которого Степа сделал еще один глоток, запивая желтую полоску. Та растаяла на языке, оставив еле уловимый вкус знакомого уже перечного меда. А вкусно… Еще как. Донкат тут же цапнул с тарелки следующую.

– Но вот с пивом она даст такой коктейль, что мы тут дня на два зависнем, – он перевел взгляд на Степу. – Помнишь, как тебя на гала-люксе вырубило?

– Оставь, – не поверил Декстер. – Что там будет? Сплошное удовольствие. Зачем на Бойджер едут, как не за кайфом? Это если бы мы виски пили, тогда да, согласен. «Желтый Закат» и грамм триста, да под пиво, – это нечто. Я почти летал, помнится.

– Ты толстый, – безжалостно ткнул в его живот пальцем Соловей. – Тебе пара пива с «Закатом», как «Жабе» импульсник, а ему с устатку – здоровый сон на сутки.

– И чего? – не понял сакс. – Зато отдохнем.

– Отдыха не будет, – Соловей остался серьезен. – Мы сюда поесть пришли. А расслабляться будем по завершении задания.

Появившийся официант прервал обмен мнениями, поставив перед Соловьем пиво и приготовившись слушать пожелания.

– Два стейка, – Соловей решил не рисковать и заказывать самому. – Гарниры: этот и этот.

Он ткнул пальцем в меню и посмотрел на сакса.

– Нашему большому другу – «Желтый Закат» и все к нему полагающееся.

Декстер расплылся в довольной улыбке и подмигнул Степе.

– И еще по бокалу всем. Спасибо.

Космоштурм захлопнул меню, отдал его официанту и уделил внимание потеющему перед ним бокалу с пивом.

– Так что не надо торопиться в первый же день пробовать все удовольствия, – порекомендовал он Декстеру, отхлебнув почти половину бокала.

Соловей поставил бокал на стол, взял лежащую перед ним плотную тканевую (богато живут) салфетку неимоверных размеров и почти укутал свои ноги. Степа покосился, но ничего не сказал.

– Так потом можем и не успеть, – сакс с удовольствием принял предложение поболтать. – Нам еще…

Ветераны начали добродушную неспешную беседу, а Степа откинулся на спинку стула. Вот один в один, как на гала-люксе, х-ха. Вечереющий ресторан потихоньку заполнялся людьми, и Донкат с интересом начал рассматривать посетителей.

Как он уже понял, в одежде местные отдавали предпочтение удобству и практичности. Неяркие тона, прочные материалы. Что интересно, очень много натуральной ткани. Интересно, почему? Нет, уже понятно, что местное производство неизбежно влияет на выбор одежды, но она же дорогущая, эта ткань. Не проще завезти сюда пару грузовиков с синтехлопком и ему подобными материалами и нашить сколько влезет? Он же и прочнее, и ухода за ним, считай, никакого. Дышит, не мнется.

Появившийся официант неслышно поставил на стол две плошки с жидкими соусами. Судя по запаху, с бойджей, естественно. Степа тут же макнул в одну желтую полоску закуски. Попробовать. Аккуратно слизнул. Ничего так, вкусно. Нет этого жгучего привкуса, которого он боялся.

И тут же получил разъяснение по поводу местных предпочтений в одежде. Маленькая капелька соуса сорвалась с полоски и капнула на рукав его легкой куртки, как раз из синтехлопка. Небольшое пятнышко мгновенно начало расползаться в стороны, и через секунду на рукаве красовалось грязно-желтое пятно.

– Черт, – Степа заметался взглядом по столу в поисках воды.

– А, да, я забыл тебе сказать, – заметил его проблему Соловей. – Ты поаккуратнее с бойджей. Она на синтетканях дает реакцию. Въедается сразу, потом ничем не ототрешь и не отстираешь.

– Спасибо, – раздраженно прошипел Степа. – Я уже заметил.

– А еще эта реакция не останавливается сразу, – поднял палец Соловей. – Дней пять-шесть, и будет, ну, не дырка, но ткань истончится – это точно.

– Замечательно, – Степа расстроился дальше некуда. Все, конец куртке.

Соловей указал на свои колени, укутанные салфеткой. Донкат тут же схватился за такую же салфетку и с остервенением замотал в нее колени. Еще не хватало остаться без штанов. Хорошо, он хоть переговорный костюм сюда не одел.

Закутавшись, Степа усилием воли заставил себя забыть об испорченной куртке и продолжил осматриваться. Как выяснилось, осматривался не только он. Их колоритная троица тоже привлекала всеобщее внимание. Еще бы. Лысый русский космоштурм, огромный толстяк Декстер и молодой парень, одетый с иголочки по внепланетной моде (пятно Степа старательно прятал).

То и дело ловя на себе заинтересованные взгляды, Донкат попытался классифицировать собравшуюся публику. Итак, кто у нас тут собрался? Мужчины. Тут все, как обычно: два типа. Инженеры и менеджеры. Эту нехитрую классификацию Степа придумал себе давным-давно и старался при первом же знакомстве определить встретившегося человека в одну из них. Условно он старался представить: делает ли человек что-нибудь руками или нет? Если делает, неважно что, программы или станки, – «инженер». У них особое отношение к жизни, к результатам своего труда и к людям, их использующих. С ними общаться просто – сможешь повернуть использование его продукта в свою пользу – все, он твой. С «менеджерами» сложнее и одновременно проще. Они не так держатся за конкретику, и если технологический процесс изготовления, скажем, кофемашины кардинально изменить невозможно, то схема мышления и действия «менеджеров» может меняться как угодно. Неизменным остается одно – цель. И вот его привязать к себе одной лестью, например, невозможно. Зато с ними можно (и нужно) договариваться. И уж дальше как получится. С «инженерами» зато сложно в другом. Если его продукт к тебе никакого отношения не имеет, можно смело прощаться, разговора не получится. Они просто-напросто не умеют говорить о том, чего не знают.