Сети кружевницы - Ирина Грин

– О Робине Гуде? – спросила Ася.

– Да нет, я уже не в том возрасте.

Ивана так и подмывало попросить собеседниц быть ближе к делу, но он чувствовал, что Ася ведет какую-то одной ей понятную игру, и не хотел мешать.

– Капюшон, – вдруг совершенно невпопад сказала Ася.

– Точно, – согласилась Овчинникова.

Очевидно, выражение лица Ивана сделалось настолько обескураженным, что Овчинникова сочла нужным пояснить:

– На самом деле Гуд – это из области трудностей перевода. По-английски фамилия Робина читается Hood, что переводится как «капюшон».

Тут Ася пришла в абсолютно необъяснимое, с точки зрения Рыбака, волнение. Подскочила с дивана и смущенно спросила:

– Можно воспользоваться вашей ванной?

– Конечно, – сказала Овчинникова.

Рыбак обратил внимание, что дома, в меховой жилетке, она совсем не похожа на надменную бизнес-леди из кафе «На помойке», которая не захотела с ними разговаривать.

– Так что вы собирались у меня спросить? – поинтересовалась она, когда Ася скрылась за дверью ванной комнаты. – Я же вижу, что наша женская болтовня не доставляет вам удовольствия. Может, чаю?

– Пожалуй, я бы не отказался, – согласился Иван.

Овчинникова вышла, и Иван остался в одиночестве. Беспокойно ерзая на скользком плюше дивана, он не сводил глаз с двери, за которой скрылась Ася.

Ася, как и Рыбак, пребывала в состоянии крайнего беспокойства. Башня и капюшон – это не может быть простым совпадением. А что, если Инга – это и есть дочь Юлии Овчинниковой, по утверждению Лебедева и его собеседников-уфологов, похищенная инопланетянами? Выяснить это можно только одним способом – сделать анализ ДНК. Образец Инги в лаборатории Тимура имеется. Дело за малым – добыть образец ДНК Юлии Овчинниковой. Самое простое – украсть ее зубную щетку. Опыт подобных дел, хотя и не богатый, у Аси имелся. Конечно же, воровать нехорошо. Но если это преследует благую цель воссоединения матери и дочери, много лет не видевших друг друга, то оно вполне оправданно. Однако в ванной Овчинниковых Асю ждал неприятный сюрприз: мать и сын пользовались электрическими щетками. Были они абсолютно одинаковыми – черными с золотистыми вставками, – и на вид очень дорогими. Брать нужно обе, а это уже не спишешь на простую невнимательность, как в случае, когда берешь со стола чью-нибудь ручку и, вместо того, чтобы вернуть на место, машинально кладешь в свой карман.

Это самый что ни на есть умысел. А если учесть, что пришли они вдвоем, то кража группой лиц по предварительному сговору. Или нет? Ася уже собиралась вернуться в гостиную с пустыми руками, как вдруг увидела в ванне короткий светлый волос. Волос – не щетка. Во-первых, он может принадлежать кому-нибудь постороннему, например, сердечному другу Юлии Овчинниковой. Во-вторых, он по каким-то причинам может не годиться для проведения экспертизы. И все-таки попробовать стоит. Открыв зеркальный шкафчик, Ася обнаружила упаковку ватных дисков. Подцепить волос одним диском и накрыть сверху вторым труда не составило. Через минуту, завернув диски в несколько слоев туалетной бумаги и спрятав полученный образец в карман, Ася вернулась в гостиную.

Овчинникова с Иваном пили чай. Асю тоже не забыли – на столе дымилась синяя чашка с золотым ободком на таком же блюдце. А рядом, на белоснежной салфетке, лежала маленькая золотая ложечка.

Очевидно, пока ее не было, Иван рассказал что-то веселое, и Овчинникова улыбалась, кокетливо покусывая свою ложечку белоснежными зубами. Она явно заигрывала, причем делала это не из-за внезапно вспыхнувших чувств, а машинально, по привычке. Ася все прекрасно понимала и старалась не обращать внимания, но все равно обращала и расстраивалась. Что, впрочем, не мешало ей обдумывать, как завладеть ложечкой Овчинниковой. Дождавшись, когда в ответ на очередной Ванин анекдот, совсем, кстати, не смешной, Овчинникова закатила глаза к потолку, Ася быстро смахнула со стола свою ложку.

– Ой, извините, пожалуйста! – нырнув под стол она вытащила злополучный предмет сервировки. – Упала…

– Ничего страшного, – Овчинникова отправилась на кухню, а Ася быстро схватила ее ложку салфеткой, сунула в карман, а рядом с хозяйской чашкой положила ложечку Ивана, абсолютно не отличающуюся от своей позолоченной сестры.

– Я чего-то не знаю? – прошептал Иван.

– Закругляйся, нам нужно уходить.

– Понял, – кивнул он, хотя на самом деле Асины действия ставили его в тупик.

И не только действия. Казалось бы, после ночного происшествия неженка и плакса должна пребывать в состоянии тоски и печали, а вместо этого она превратилась в настоящего сыщика, наблюдательного и изобретательного. Спроси Ивана кто-нибудь в этот момент, какая из двух Ась нравится ему больше, он не дал бы однозначного ответа.

Усевшись на переднее сиденье, Ася-сыщик тут же принялась кому-то звонить.

– Может, ты все-таки объяснишь мне, что происходит? – не выдержал Иван, но Ася приложила палец к губам, призывая его к молчанию.

– Минутку! – А потом заговорила в трубку: – Тимур! Нужно очень срочно сделать тест ДНК. – После короткой паузы она кивнула. – Да, я знаю, где это. Хорошо. Мы уже едем.

– И куда? – спросил Иван, отъезжая от ворот дома Овчинниковых.

Ася назвала адрес, который сообщил ей Тимур.

– Понимаешь, – сказала она, когда, попрощавшись с коллегой Ивана на КПП, они выехали на трассу, – вчера Инга вспомнила, что возле дома, где она жила, была башня. Она даже примерно описала, как она выглядит. И еще мама рассказывала ей сказку о девушке, которая жила в этой башне, и ее женихе. Никаких подробностей Инга не помнит, кроме слова «капюшон». Остальное ты слышал.

– Ты подозреваешь, что Инга – дочь Овчинниковых, жертва инопланетян?

Ася пожала плечами.

– Утверждать не буду, но, считаю, проверить не мешает.

Ее телефон хрюкнул.

– Кто там? Уж не Овчинникова ли хватилась ложки?

– Нет, это Федор.

– И что же пишет наш паранормальщик?

– Девичья фамилия Овчинниковой – Лобанова, – прочитала Ася. – Тебе это что-нибудь говорит?

– А должно?

– Ну, наверное… Стал бы он зря писать.

– Зря? Лебедев? Разумеется, стал бы! Как будто ты его не знаешь! Лобанова… Лобанова… Нет, не помню.

Ася снова кому-то позвонила. Иван решил, что Лебедеву, но ошибся.

– Кристина, – жалобным голосом, так не вязавшимся с ее боевым настроем, сказала она, – ты не знаешь, как там Инга?

Очевидно, Кристина сказала, что про Ингу ничего не слышала, так как Ася еще жалобнее продолжила:

– Может, ты позвонишь Щедрому и спросишь у него? Нет, я, конечно, могу и сама, но ему гораздо приятнее будет услышать твой голос.

Кристина позвонила, когда Иван с Асей, передав Тимуру образцы ДНК из дома Юлии Овчинниковой, ждали его возращения возле Дома знаний на Университетской площади.