Пролетая над Вселенной - Елена Смехова

– Дети, – Грегори кидает скорый взгляд через зеркало заднего вида, – а ваша мама вчера ни о чем необычном не рассказывала?

– О, конечно, – оживленно отзывается Вика. – Она рассказала, что встретила тебя на приеме…

– Так, – вскинулся Грегори.

– …вместе с женщиной.

– Каким тоном она это сообщила? – нахмурился Грегори.

– Никаким не тоном, – поморщилась Вика, – мама просто сказала: «Ваш папа был с новой женщиной».

– И как ты на это отреагировала? – Грегори выглядел сердитым.

– Никак, – быстро ответила Виктория, глядя в окно.

– А ты, Ники?

– Я сказала, что знаю, – простосердечно улыбнулась Вероника зеркалу заднего вида.

– Что знаешь? – Грегори даже затормозил от неожиданности.

– Знаю, что ты был… с женщиной. – Ника запнулась и покраснела, поняв внезапно, что сболтнула лишнее.

– Так. – Грегори остановил машину около придорожного кафе. – Алекс, Вики, вы пообщайтесь и закажите мне кофе. Ники, иди сюда.

По встревоженному виду Вики я поняла, что она обеспокоена за сестру.

– Папа бывает излишне строг, – только и сказала та, увидев мое замешательство.

– Вика, а ваша мама – брюнетка?

– Да, – ответила Вика, – очень красивая.

– Бесспорно, – вежливо соглашаюсь я.

Выходит, это была она – моя предшественница. Теперь мне ясен тот оценивающий взгляд. Жаль, у меня не было возможности разглядеть ее получше. Почему, интересно, Грегори ничего мне не сказал, но так напрягся?

До Нью-Джерси мы добрались довольно быстро. По дороге заехали в супермаркет, закупили продуктов на два дня. И некоторых средств гигиены. Я страшно обрадовалась, увидев на полке любимый шампунь, но не в привычном для меня небольшом флаконе, а в литровой упаковке. Я же говорю – гигантомания во всем.

– Ты почему это выбрала? – с подозрением поинтересовался Грегори.

– Я им пользуюсь, – ответила просто.

– Тебе знакома эта марка шампуня? – изумился он. – Выходит, он есть и у вас в продаже?

– Довольно давно, знаешь ли, – хмыкнула я.

– Что, и диски косметические, и ватные палочки тоже появились в России? Ты хочешь сказать, что давно пользуешься ими?

Он наивно полагает, что мы продолжаем жить как в Совке – в тотальном дефиците и вне мировых поставок продовольствия и бытовой химии!

Дом, в который мы приехали, принадлежит близким друзьям Грегори.

Сами они посещают его редко, но всегда радушно предоставляют своему другу с детьми ключи. В доме находится все необходимое для проживания. Четыре спальни на втором этаже (каждая со своим санузлом, душем и ванной), внизу – каминная, столовая, соединенная с кухней, и несколько подсобных помещений.

Грегори велел девочкам разобраться с покупками. И вывел меня на прогулку с обзорной экскурсией.

Дом стоит безо всякого ограждения фактически на краю леса.

– Забор здесь неуместен, – поясняет Грегори, – это частное владение. Любой, кто попытается его нарушить, будет считаться trespasser.

– Что это такое? – удивляюсь я.

– Ну, trespass переводится примерно так: «нарушать чужое право владения собственностью». Соответственно trespasser – лицо, вторгнувшееся в чьи-либо владения без разрешения хозяина.

– Какое противное слово – trespasser… – поморщилась я, – просто клеймо какое-то.

– Ты так говоришь, потому что в русском юридическом языке нет такой криминальной квалификации, – взвешенно объясняет Грегори. – Возможно, тебе понятнее будет формулировка «незваный гость»?

– И как же такого незваного гостя наказывают? – насмешливо вопрошаю я. – Вызывают полицию и заковывают в наручники? Взимают штраф размером в месячную зарплату? Или просто убивают на месте?

– Представь себе, как хозяин посчитает нужным, так и будет защищать свою собственность, – спокойно отвечает Грегори.

– Странно как-то получается, – произношу задумчиво.

– Что же тут странного, Алечка? – снисходительно спрашивает Грегори.

– В чем преступление человека, случайно наступившего на чужой участок земли? – недоумеваю я. – Если он при этом ничего не украл, никого не убил, почему за это надо карать?

– Американский закон всегда стоит на защите прав человека и его собственности, – важно отвечает Грегори. – У нас нет необходимости друг от друга отгораживаться забором. Тебе, дорогая, это трудно понять, потому что привыкла жить в бесправном, криминогенном государстве.

Он улыбнулся снисходительно и произнес:

– Вот когда ты примешь нормальную, цивилизованную систему ценностей, перестанешь удивляться естественным вещам.

Грегори обнял меня за плечи и повел живописной тропой к небольшой извилистой речушке.

– Ты часто здесь бываешь? – поинтересовалась я.

– Теперь буду чаще, – он поцеловал меня в висок, – предполагаю перебраться сюда на лето. А что? Подумай, как славно тут жить, наслаждаясь прекрасными видами. Я буду ездить на работу и возвращаться вечером. Ты будешь проводить время с детьми. В Нью-Йорке летом душно, жарко и делать нечего.

– Ты уже все за меня решил! – ахнула я.

– Не за тебя, а за нас. Послушай. Я нанял еще одного сильного юриста, который должен придумать, как поскорее вытащить тебя из России. В понедельник мы с ним встречаемся и подписываем необходимые документы.

– Зачем такие траты, Гриша? – удивляюсь я. – Куда нам торопиться?

– Ты не понимаешь?! – Грегори разворачивает меня к себе и берет мое лицо в ладони. – Теперь, когда я обрел тебя, мысль о самой короткой разлуке невыносима…

Это вновь меня смущает. И уже слегка настораживает.

– Гришенька, мне надо позвонить в Москву.

– Кому? Сыну? Соединю тебя с ним в понедельник.

– Гриша! Я не могу ждать до понедельника. Я соскучилась по Димке! В самом деле, какая же я легкомысленная мать. За обустройством личной жизни упустила из виду собственного ребенка.

Мы вернулись в дом. Грегори подошел к телефону и соединил меня с Москвой. Трубку сняла тетя.

– Аля! Ты вернулась?

– Нет, тетечка, дорогая моя, а как ваши дела? Не замучил Димка вас?

– Справляюсь, – вздохнула тетя, – когда ты возвращаешься? Как твоя командировка?

– Спасибо, нормально. – Я прикрыла микрофон рукой и спросила у Грегори: – Когда я возвращаюсь?

Он печально взглянул на меня и проговорил:

– Попроси ее потерпеть еще немного! Скажи, что тебе необходимо задержаться. Что решается твоя судьба.

– Тетечка, – сказала я, – потерпите еще немного, ладно? Понимаете, моя судьба зависит от этой поездки! Я буду вам очень-очень благодарна!