13-й карась - Валерий Квилория

«Зачем я этого Костю послушал?!» – досадовал Лера, нехотя приближаясь к школе. «А может, никто не заметит», – успокаивал он себя, поднимаясь по ступенькам. На первом этаже шумели первоклашки. Занятые своими маленькими проблемами, малыши не обратили на него никакого внимания. Немного успокоившись, Лера пошёл дальше. Но едва поднялся на второй этаж, как нос к носу столкнулся со Светочкой из Шуркиного класса.

– Привет, Стопочкин! – поздоровалась она. – Тебя что, побрили?

– Тс-сы, – невольно прижал палец к губам Лера.

Светочка понимающе улыбнулась. Но тут сзади подкрался подлый Муха и сдёрнул с его головы повязку.

– Зэк! Зэк! – ехидно заверещал он, отбегая на безопасное расстояние.

– Как там пайка?! – кричал Муха, размахивая бинтами и привлекая всеобщее внимание. – Сладкая?!

Лера даже плюнул от злости. Бросив портфель на пол, он ринулся на обидчика. Навстречу ему из толпы выскочил Пеца.

– Ты чего?! – заорал он, загораживая Муху.

– Отойди, – грозно посоветовал ему Лера, – а не то сам получишь!

– Кто? Я? – притворно удивился Пеца.

Пока он заговаривал зубы, Муха незаметно зашёл Лере за спину.

– В последний раз говорю, – предупредил Лера.

– Куда-куда? – тянул время Пеца, поджидая, когда Муха подкрадётся к противнику сзади.

– Не веришь? – сжал кулаки Лера.

– Не верю, – ухмыльнулся Пеца и ударил его в челюсть.

Но тут произошло непредвиденное. Долей секунды ранее Муха обхватил Леру поперёк туловища. Пытаясь высвободиться, Лера рванулся вправо, повернулся и подставил вместо себя под удар Муху. Со всего маху Пеца заехал напарнику в ухо. Удар был настолько сильный, что тот кубарем отлетел в сторону. А освобождённый таким образом Лера, недолго думая, врезал по загривку самому Пеце, отправив его вслед за дружком на пол.

– Ещё? – приблизился он к поверженной парочке.

– Зэк! – пискнул напуганный Муха и припустил по коридору.

Лера бросился за ним, но тут кто-то из толпы сделал ему подножку и он упал. Сверху тотчас навалился Пеца, а потом ещё кто-то, и ещё.

Куча мала кончилась тем, что нагрянула завуч Фаина Демьяновна, которую за нервозный характер все в школе называли Фенечкой. Противник, а его было большинство, бросился в разные стороны. Один Лера не смог, так ему накостыляли. Только и сил хватило, чтобы сесть на полу.

Но дикая нравом Фенечка ему тут же помогла подняться, цепко ухватив Леру за ухо.

Через минуту, он с пылающим лицом стоял в учительской, а за дверью ведущей в кабинет завуча вели разговор трое. То была сама завуч, классная руководительница Леры – математик Надежда Филипповна и биолог Пантелеймон Юрьевич.

Фенечка что-то выкрикнула зло и неразборчиво.

– Подвижный мальчик, – заметила миролюбиво Надежда Филипповна.

– Хулиган, – громогласно объявила завуч, – недаром его в следственном изоляторе держали!

– В детском спецприёмнике, – поправил Пантелеймон Юрьевич.

– А какая разница?! – взвыла Фенечка.

– Огромная, – вступилась Надежда Филипповна. – В следственном изоляторе сидят подозреваемые в совершении преступлений. А в спецприёмнике в худшем случае оступившиеся дети, которым надо помочь.

– Всё равно, – заявила завуч, – таким нездоровым типам не место в нашей школе!

После школы Лера заболел. Анисья Николаевна измерила ему температуру, покачала головой и дала таблетку аспирина. Жар на время спал, но вечером ему стало ещё хуже. Увидев, что ртутный столбик подбирается к 39 градусам, бабушка за голову схватилась.

– Ах, Боже ты мой! – сказала она и вызвала «скорую».

Фельдшер долго и тщательно осматривал Леру. Заставил открыть рот, пощупал пульс, помял живот, послушал лёгкие и сердце.

– Странно, никаких симптомов, – заключил он и открыл свой фельдшерский чемоданчик. – Возможно, у него какая-нибудь скрытая инфекция. Я сейчас жаропонижающий укол сделаю, а завтра обязательно сдайте анализы.

Но и анализы ничего не показали. А температура у Леры по-прежнему держалась высокая. Казалось, что его положили в печь и жарят на медленном огне. Временами ему даже нравилось представлять себя горячим пирожком, если бы не по трескавшиеся сухие губы да беспрерывно набегающие слёзы, которые, словно кипяток, выжигали уголки глаз.

– Надо его срочно в Минск везти, – заявил участковый врач и выписал направление в Детскую республиканскую больницу.

Но единственная машина «скорой помощи» третий день стояла в гараже. А водитель её – Толя, с черепно-мозговой травмой лежал в хирургическом отделении. Голову он разбил совершенно просто, стал на брошенную кем-то кожуру от банана, поскользнулся и ляпнулся затылком об асфальт.

Лера, между тем, не то, что ходить, даже сидеть не мог. Поэтому никакая другая машина, кроме «скорой помощи» ему не подходила.

– Я сам «скорую» поведу, – решил дядя Ваня Безручко. – Не то помрёт мальчонка.

Сопровождать его вызвался санитар Коля Могильник.

Рано утречком, загрузив полубессознательного подростка с плачущей бабушкой, они тронулись в путь.

Дорога летела стремительно. Лера угадывал это по проносящимся в окне вершинам деревьев. Шуршащие шины и мерное покачивание то погружали его в дрёму, то вновь пробуждали. Но вдруг монотонно работавший мотор поперх нулся, заглох, чихнул, снова заработал и смолк окончательно. Машина по инерции проехала ещё немного и стала на обочине.

– В чём дело? – встревожился Могильник.

– Бензин кончился, – мрачно сообщил Безручко.

– Как кончился?! – подпрыгнул, словно ужаленный, санитар. – Мы же с тобой вчера полный бак залили.

– Значит, ворьё слило за ночь! – констатировал милиционер. – Вон, стрелка на нуле. А я в спешке проверить забыл.

– Что делать будем?

Не сговариваясь, они обернулись к Анисье Николаевне. К их удивлению, глаза бабушки были абсолютно сухими, а лицо полно решимости.

– Николай, – приказала она, – беги через поле вон к тому лесу. За ним сразу моя родная деревня. Проси подводу, скажи для Анисьи Стопочкиной, внук у неё помирает.

– Зачем его в деревню? – удивился санитар. – Там, наверное, и ветеринара нет, не то, что врача.

– Там бабка Кобзева живёт, – тихо сообщила Анисья Николаевна. – Слыхал о такой? Знахарка. Она и меня лечила, когда я ещё под стол пешком бегала.

– Сколько же ей лет?

– Вот не знаю. Но я ещё девчонкой босоногой была, а она уж бабкой звалась.

Могильник направился просёлочной дорогой к деревне, а бабушка достала термос с ледяной водой.