Воспоминания агента британской секретной службы. Большая игра в революционной России - Джордж А. Хилл

и я поехал посмотреть, что там не так, и ободрить их. Немецкая разведка стала очень упорной; ею были арестованы и казнены несколько наших людей. Мы придумали новые методы воздействия на немцев. В одном из украинских городов недалеко от советской границы мы планировали взорвать газгольдер для демонстрации силы.

У нас не было необходимых материалов для этого, но мы собрали тюк пакли, вымочили его в керосине, а затем один из наших людей положил его рядом с газгольдером. В группе нас было восемь человек, и мы заняли позицию на расстоянии около полутораста ярдов от него. По свистку один из наших поджег паклю и пустился бежать, спасая свою жизнь. Мы дали ему достаточно времени убежать подальше, а потом сделали три быстрых выстрела в газгольдер на высоте горящего пламени. Произошла ослепительная вспышка, за которой последовал ужасающий взрыв, а потом воцарилась мертвая тишина. Пошатываясь, мы побрели прочь. После этого у меня несколько часов из носа сильно шла кровь, и, что бы я ни делал, я не мог остановить ее.

Я возвратился в Москву, а моя диверсионная группа сосредоточилась на уничтожении газгольдеров в городах, где были расквартированы немцы хоть в каком-то количестве.

Глава 27

Когда я возвратился в Москву, З. сообщил, что дела у курьерской службы идут неважно. К тому моменту в общей сложности шестеро наших людей были схвачены и расстреляны. Заслуга этих русских белогвардейских офицеров в том, что ни один из них не выдал адрес З. и не сказал, на кого они работают или куда направляются. Все они встретили свой конец как герои.

У курьера уходили минимум двенадцать, а в среднем двадцать два дня, чтобы совершить поездку из Москвы либо в Кемь на мурманском фронте, либо в Архангельск и назад в Москву. Каждое сообщение отправлялось в двух экземплярах по этим обоим маршрутам. Сначала я думал, что будет можно поддерживать это северное направление силами двадцати пяти курьеров. Было жизненно важно доставлять туда мои сообщения, и в конечном счете мы разработали новый план, согласно которому нам нужно было нанять более сотни человек и восполнять потери по мере необходимости.

Первоначальная курьерская служба, согласно моему плану, была нужна для поддержания связи с Севером России и также территориями, оккупированными австрийцами и немцами на Юге России. Южная курьерская цепочка работала очень хорошо, и немцы не схватили ни одного из наших людей. Естественно, эти курьеры также вели наблюдения, и всякий раз, когда они возвращались из поездок, они подавали донесения обо всем, с чем столкнулись во время них и что видели; и еще они поддерживали связь с диверсионными группами на Украине.

Карта, воспроизведенная в этой книге, показывает направления, охваченные новой курьерской службой. Наша южная организация осталась без изменений, но видно, что северная теперь развернула свою деятельность, словно веером, из отправной точки – Москвы, а курьерские цепочки замыкались на крупных центрах. Эти центры обозначены на карте овалами. В каждом из них находился командир группы, обязанностью которого было организовать своих людей, выбрать подходящие места для проживания, достать им документы и паспорта и контролировать расход средств на выполнение заданий. По этой новой системе, вместо того чтобы ехать из Москвы до боевых порядков союзников на Севере, курьер совершал короткую поездку из Москвы, скажем, в Вятку, откуда после небольшого отдыха он возвращался в Москву, а привезенное им сообщение вез другой курьер в Котлас, а оттуда его доставлял англичанам еще один курьер. Каждый курьер должен был знать свой конкретный этап поездки, подводные камни на своем пути, опасности и хитрости, к которым следовало прибегать, и нагрузка на каждого человека была гораздо меньше, чем если бы все путешествие совершал один человек. Цепочка людей вблизи нашей линии фронта также имела возможность выступать в роли наблюдателей за тем, что происходит на Северном фронте, что представляло огромную ценность. Как только эта служба начала действовать, все сообщения стали уходить в трех экземплярах, и теперь в среднем требовалось от пяти до восьми дней, чтобы отправить сообщение из Москвы в штаб военных сил союзников на Севере. Ситуации, в которые попадали курьеры, могли бы составить волнующее повествование, которому потребовалась бы целая отдельная книга. Всякий раз, когда один из них пускался в путь, он делал это с риском для своей жизни, а то, как они преодолевали трудности, было просто поразительно.

Однажды ночью на квартиру курьеров в Москве совершила налет ЧК. По счастью, в это время там никого из моих людей не было, а проживавшая там женщина дала очень обоснованное объяснение, но после этого мы не осмеливались использовать этот адрес. Я поискал и нашел хороший антикварный магазин, полный всякого старья, а также ценных вещей, так как состоятельные люди продавали свое имущество, чтобы получить наличные деньги. Я купил этот магазин у его владельца-армянина и сделал его владельцем одного из своих агентов, которому, как я считал, я мог доверять. После чего курьеры стали приходить туда и, если это было необходимо, ночевали в магазине. Магазин служил отличным прикрытием, так как я всегда мог зайти туда и встретиться там со своими людьми под предлогом продажи или покупки чего-нибудь. Я потратил немало денег на приобретение этого бизнеса, но, к моему удивлению, он приносил отличный доход, и прежде чем я свернул это дело, он почти покрыл цену своей покупки. Мы дешево покупали вещи у обедневших состоятельных людей и продавали их по высокой цене разбогатевшим беднякам – барышникам и недобросовестным комиссарам, а таких было немало.

Однажды с Украины приехали четверо бойцов из моей диверсионной группы. Немцы сильно усложнили им жизнь, и на какое-то время им пришлось залечь на дно в Москве. Они жаждали мести, и я дал им адрес одного важного центра немецкой разведки в Москве. Ночью мои друзья посетили это место, закинули парочку зажигательных бомб в его окна и сожгли его дотла.

Курьерская служба хоть и работала хорошо, но не доставляла все же сообщения на Север так быстро, как мне хотелось бы. Я знал, что люди делают все возможное, и я никак не могу ускорить доставку, поэтому мой мозг начал искать другие средства связи. Очевидным выходом было найти кого-нибудь на московской станции беспроволочного телеграфа, кто был бы готов отправлять радиограммы прямо в Англию, в Военное министерство, а затем – в случае необходимости – передавать их союзникам на Севере России.

Радиостанция находилась в дальнем конце Марсова поля недалеко от Москвы, но туда можно было доехать на трамвае.