Любовница снежного лорда - Елена Звездная

Я посмотрела на него, на подбегающих животных, и уточнила:

— Среди собак?

Удостоив меня мрачным взглядом, шеф пробормотал: «Будь оно все проклято», — и направился в деревушку, проигнорировав подбежавших и весело запрыгавших вокруг нас собачонок. Естественно я устремилась вслед за руководством, изумленно озираясь по сторонам и рассматривая поселение. Здесь оказалось потрясающе, вот просто потрясающе. Наверное, я бы захотела тут жить, вот.

На заливистый собачий лай из домиков начали выглядывать жители, ими оказались люди, причем все розовые, в смысле как я, в смысле моей расы. Эти люди выглядели счастливыми, довольными жизнью, их лица явно были привычны к улыбкам, и они улыбались до тех пор, пока… ну, пока не замечали шефа. А вот стоило им узреть снежного лорда, как улыбки сменялись жутким испугом, все прятались обратно в домики и следили за нами уже испуганными глазенками, выглядывая из окошек.

А шеф решительно вывел меня в центр деревушки и грозно спросил:

— Как там твоего короля звали?

— Э-э-э… — Если честно, я не помнила.

Точно вот знаю, что его дед носил гордое имя Борунас Метатель Первый, а вот как нынешнего короля… Нет, ну серьезно, ну где король и где мы!

— Ну?! — еще грознее потребовал ответа шеф. Проблема в том, что королевские указы подписывал его первый министр, Эллонкар ТабГода, и подписывал он их просто «Именем короля». А собственно, каким именем-то…

— Виэль? — начиная подозревать грядущие неприятности, произнес шеф.

— У меня память девичья, — тихо призналась я.

— Насколько девичья? — вопросило начальство. Осознавая, что сейчас выкручиваться не время и не место, я бодро отрапортовала:

— В общем, он такой коротышка, у него нос огромный, глазки мелкие за щеками толком не видно, живот — во, — продемонстрировала беременность предродового размера, — и такие тоненькие ручонки, что как-то всегда в моем представлении с излишним жирком не вязалось, и…

Лорд Эйн на меня так посмотрел. Ну, так, что на секунду даже нехорошо стало.

А затем, повысив голос, возвестил:

— Всем мужчинам построиться.

Собачки от одного такого тона врассыпную бросились к домикам и там попрятались. На месте людей я бы тоже не высовывалась, но они почему-то вышли, в смысле одни мужчины вышли, построились в три ряда — низенькие впереди, ну и дальше по росту, так, чтобы все были видны. Они и были видны — отчего-то загорелые, в черных брюках и белых меховых безрукавках, подчеркивающих рельефы загорелых мускулистых рук. Все коротко стриженные. Все подтянутые. Все вроде суровые, но какие-то довольные. И среди них не было ни одного толстяка… Ни единого. Даже пухленьких не имелось.

— Вот черт, — растерянно пробормотала я, переводя взгляд с одного рудокопа на другого.

Рудокопы тоже переводили взгляды с меня на шефа.

— Ну? — полюбопытствовало мое начальство. — Кто из них твой король? Учти, выкупать всех безумно дорого, но десятка два я потяну.

Ох… Еще раз осмотрела всех — да не было тут толстяков! Ни одного!

И я уверенно сообщила лорду Эйну:

— Нашего короля тут нет. Или вас обманули, или у вас информация неверная, но точно могу сказать — ни один из них не король.

Шеф посмотрел на меня раздраженно, я на него уверенно. Из-за колодца, обнесенного снежно-кирпичным срубом, который находился шагах в пяти от нас, раздалось вдруг неожиданное:

— Король Геллена имеется в виду? Есть. Я его лично у лорда Эйна за семь золотых выкупил.

Мы посмотрели на колодец, колодец на нас не смотрел и вообще сделал вид, что его тут не присутствует. После шеф подчеркнуто вопросительно взглянул на меня, я на выстроившуюся толпу. Толпа безмолвствовала.

Сглотнув, я позвала:

— Ваше величество?

В ответ тишина, Нет, серьезно, тишина. То есть никто даже не откликнулся.

— Вот видите, — обратилась я к колодцу, — его тут нет.

Колодец никак не отреагировал, но из-за него вышел представитель подгорного народа, подошел к нам, встал, сложив руки на груди, почесал бороду, оглядел строй мужиков, пожевал губами, видимо пересчитывая, и уверенно заявил:

— Все тут, никого не убыло.

Я посмотрела на строй, строй безразлично смотрел на меня, а из переднего ряда донеслось меланхоличное:

— Разойтись-то можно? Я чай не допил, остынет же.

— Сейчас-сейчас, — засуетился представитель подгорного народа. — Лорд Эйн, что-нибудь еще?

Мой шеф не ответил, мрачно глядя на меня. Вспомнила его незабвенное: «Мы не убиваем тех, кто способен держать кирку в руках… Если ты своего короля в лицо помнишь, есть шанс отыскать его в соляных шахтах». Получается, если не помню, то шанса нет?!

— В-в-ваше величество… — снова позвала я.

А в ответ тишина, он вчера не вернулся из шахты… Ну в смысле он вернулся, но почему молчит-то? Может, не понимает, для чего его вообще ищут, и боится обозначить себя.

В общем, я сделала шаг от шефа и начала решительно и бодро:

— Уважаемый король Геллена, я ваша верная подданная, и я гарантирую, что мы явились сюда ради вашего освобождения и триумфального возвращения на престол Геллена!

Звучало, конечно, пафосно, но, по-моему, очень даже воодушевляюще, и я была уверена, что король сейчас отзовется. Была просто убеждена в этом! И уже собиралась склониться в реверансе перед монархом…

Но из строя рудокопов раздалось шокирующее:

— Да, счас!

Складывающая ноги для реверанса, я поскользнулась, едва не рухнув на ледяную площадь, благо шеф поддержал железной рукой, и потрясенно переспросила:

— Что?!

В ответ тишина.

— П-простите, что? — слабеющим голосом еще раз переспросила я.

И тут один из тех, что был позади, то есть самый высокий, гордо заявил:

— Юная леди, его величество не скрываясь обозначил свою позицию в отношении восстановления прав династии на престол. Если вам она не понятна, обозначу проще — нам и тут хорошо.

Я потеряла дар речи, одновременно нахлынуло отчаяние, и вообще слезы на глаза набежали. Я… я… а он… точнее они… а я…

И тут шеф произнес:

— Вон тот король, — и указал на одного рудокопа с первого ряда, который торопливо замотал головой, мол, «не я». Но лорд Эйн добил: — «Да счас» произнес именно он. Все, успокойся, лицо я запомнил.

И так сразу легко стало, приятно, когда шеф берет все на себя.

А лорд Эйн, повернувшись к задумчивому представителю подгорного народа, сурово спросил:

— Сколько?

— Полторы тысячи золотых? — на восходящих вопросительных нотках произнес представитель подгорного народа.