Леди Искусительница - Эйлин Драйер

Гарри уже качал головой.

— Санборн? Он помощник министра финансов. Вы сообщили Маркусу?

Она пожала плечами:

— Нет. Только о Памеле. Мне и в голову не приходило, что могут быть другие.

Поднявшись на ноги, он взял свой мундир.

— Я бы сказал Маркусу. Боже, если эти женщины живы, они могут стать бесценными источниками информации.

Кейт подняла голову.

— Вы мне верите?

Гарри смутился.

— Не знаю. Я точно знаю, что нельзя отвергать такую вероятность. Если это правда… — Он покачал головой. — Это открывает немыслимые возможности.

— А если нет?

Он провел рукой по ее щеке.

— Тогда нет.

На этот раз Кейт вся ушла в ожидание. Когда он поставил ее на ноги, она чуть не сбежала. Но он не дал ей шанса. Его губы были мягкими, а поцелуй крепким. Кейт ощутила вкус кофе и мяты. От него исходил запах свежего белья, кожи и мужчины. Она боролась с потоком непривычных чувств, которые угрожали затопить ее.

Когда Гарри отпустил ее, Кейт поразила внимательность его взгляда.

— Ночные кошмары всего лишь ночные кошмары.

Она была потрясена тем, что он так небрежно произнес это.

— Как насчет того, чтобы немного поделиться теплом этой ночью? — спросил он. — Может быть, нас обоих меньше будут мучить кошмары.

Это было так соблазнительно. Так хорошо ощущать себя в его руках. Со временем ей это должно понравиться.

И ей будет еще хуже, когда она лишится этого.

В конце концов, у нее хватило храбрости только на то, чтобы пообещать подумать над этим. Гарри поцеловал ее в лоб и проводил в будуар. Она осталась там с пробудившимся, беспокойным телом, с низкопробной картиной, которая напоминала ей о том, что она потеряла, и с приглашением сделать первый осторожный шаг навстречу.

Дверь паба «Черная кошка», находившегося на улочке неподалеку от церкви Святого Мартина, распахнулась, и из нее вышел человек. Паб этот ничем не отличался от других в районе Севен-Дайалс, в нем так же торговали подержанными тряпками и овощами, а бедняки имели обыкновение выражать пожелания большим пальцем. Среднего роста, незначительной внешности мужчина был одет в плохо сочетавшиеся друг с другом предметы одежды, по-видимому, снятые с его жертв: коричневую потрепанную куртку, грязный изумрудно-зеленый жилет и совершенно новую жесткую касторовую шляпу. Он насвистывал, как если бы у него не было никаких забот, а его глаза безостановочно обшаривали грязную людную улицу. Едва он успел вынуть из кармана блестящие золотые часы и открыть крышку, как к нему подлетела рыжая красотка.

— Ah, bonsoir, — защебетала она, улыбаясь. — Вы ведь месье Мишель, oui?

Митчелл насторожился, его глаза раскрылись.

— Я тебя знаю, душка?

Она с заговорщической улыбкой взяла его за руку и повела в сторону.

— Мне известно от Les Lions, что вы и ваш друг должны убить герцогиню Мертер. И у вас хватило смелости проникнуть в ее дом и поспособствовать ее быстрому спуску с лестницы.

Быстро посмотрев по сторонам, Митчелл осклабился.

— Никогда не думал, что попаду туда. Билли сказал, вроде я должен сделать так, как будто это несчастный случай, я так и сделал.

Остановившись в переулке, красотка нежным пальчиком пробежала по переду его ярко-зеленого жилета.

— Мм… да. Очень смело. Как жаль, что она не умерла. Les Lions попросили, чтобы я, Мими, послала весточку Билли о вашей смелой, но, увы, провалившейся попытке.

Она подняла на него взгляд, белки ее глаз слегка поблескивали. Митчелл улыбался так широко, что забыл защититься. Когда он решил бежать, его горло оказалось перерезанным от уха до уха, а его новая шляпа валялась в луже крови. Чтобы вырезать на лбу цитату, Мими понадобилось только пять минут.

На следующий день Гарри в библиотеке разговаривал с Трэшером, когда в дверь просунулась голова Финни.

— Извините, майор. Вы хотели знать. У нас гости.

Черт. Открыв часы, он увидел, что был час дня. Гарри хотел поговорить с Кейт до собрания «повес», которое Дрейк назначил на три часа. Похоже, вместо этого ему придется пить чай с дамами из общества.

— Уже иду.

— Постойте, — запротестовал Трэшер, показывая на свою малиновую, с золотом, ливрею. — Вы не можете бросить меня так. Я специально нарядился, чтобы поговорить с вами. Еще и затрещину получил ни за что.

— Все так. Но леди Кейт нарядилась куда лучше. Так что давай быстро. Что ты знаешь?

Трэшер поскреб свою почти белую голову.

— Ладно. Я не нашел никаких следов Аксмана Билли. Если он не заснул навек, то лег на дно.

Гарри кивнул. Это соответствовало информации, которой располагал Дрейк.

— Выражаю благодарность.

Он уже поднимался, когда мальчишка добавил:

— Но это не все!

Гарри прислонился бедром к столу.

— Что еще? Тогда побыстрей.

— Ну, об Аксмане не слыхать, но о двух его молодчиках поговаривают. Их убили в Дайалсе, обоим перерезали горло от уха до уха.

Гарри пожал плечами:

— Не удивительно для Дайалса.

— Речь о том, что этих двух последние пару дней видели слонявшимися поблизости. И есть одна жуткая вещь. У них на коже вырезаны слова.

Гарри распрямился. Дрожь предчувствия пробежала по его спине.

— Слова? Какие слова?

— Мартин Два Пальца, который работает на лоточника Чарли, сказал что-то вроде… — Трэшер наморщил лоб, все его веснушчатое лицо напряглось. — «Амбиции следует делать из какого-то там материала».

— Твердого. Амбиции должны иметь под собой твердую основу. Цитата из Шекспира. Но это невозможно. Это Хирург вырезал цитаты на коже жертв. А Хирург мертв. Мартин не придумал?

— Надпись была.

Гарри потер лоб. Появился новый игрок, и Гарри не имел представления, кто бы это мог быть.

— Ты думаешь, они пробрались сюда?

Трэшер пожал плечами.

— Митчелл-мышь слыл самым ловким домушником в своем районе. По мне, он мог бы пробраться в Виндзор и слямзить корону, если бы захотел.

Гарри кивнул.

— Мне нужно, чтобы ты доставил письмо лорду Дрейку. Чтобы ни одна живая душа не знала.

Трэшер нахмурился:

— Не учите ученого.

Гарри быстро написал записку, сложил ее, запечатал.

— Я знаю, тебе не нужно напоминать, чтобы ты был осторожнее. Если с тобой что-нибудь случится, леди Кейт сдерет с меня шкуру.