Драконья справедливость - Дэниел Худ

«Для нее не резон даже это! А скажи, разве Проун вычислил Каммера? Или Куспиниан? Или она себе приписывает эту заслугу? Так кто же тогда тут работает, а кто отдыхает, ответь?»

Дракончик не стал отвечать, хотя, конечно, и мог бы. Лайам вздохнул и обратился мыслями к дипенмурскому делу. Оно казалось ему куда более головоломным, чем оба уоринсфордских, и отчет по нему… ох уж этот отчет! Если дипенмурский эдил не прибавит к своему сочинению каких-то веских деталей, то вряд ли Лайаму удастся с ним разобраться. «А если ты в нем не разберешься — остальные и подавно не смогут». Он не был слишком высокого мнения о себе, просто ему теперь мало верилось в сыскные таланты квестора Проуна и проницательность госпожи Саффиан.

Наконец-то он понял, какой удар нанесла ареопагу кончина Акрасия Саффиана. Как видно, основная тяжесть судейской работы лежала только на нем. В голове его прозвучали слова Куспиниана, обращенные к вовсе не кажущейся безутешной вдове: «Мы глубоко оплакиваем кончину вашего супруга. А бандиты Южного Тира пляшут от радости, услыхав эту весть!»

С мрачным видом засунув бумаги в ящик, Лайам встал. Пожалуй, надо пройтись.

В лесу бушевала весна. Тенькали птицы, шелестел ветерок, попискивали невидимые зверюшки. Фануил то взмывал к верхушкам деревьев, распугивая стайки скворцов, то скользил черной тенью к земле, гоняясь за зайцами. Дважды Лайам натыкался на группки оленей, они шарахались от него и уходили большими скачками в чащу.

Лес завораживал, и Лайам за временем не следил. Он вспомнил о нем, только выбравшись на большую дорогу, подходящую к бывшей базе легионеров с северной стороны.

«Хорошо погуляли», — улыбнулся Лайам дракончику, когда вдали завиднелись крыши казарм, и ноги его тут же отяжелели, как гири. Он вдруг понял, что ему очень не хочется возвращаться к делам. «Работа в радость, когда тебя ценят…»

«Если мастеру ничего от меня не нужно, я бы еще полетал».

«Валяй, — отозвался уныло Лайам. — Только не трогай герцогских зайцев».

Фануил снялся с его плеча и скрылся в лесу, а Лайам одиноко побрел по дороге. Судя по солнцу, было уже далеко за полдень, и хочешь не хочешь, а объяснительную следовало дописать.

По южному тракту к казармам подтянулся небольшой караван. Лайаму отчаянно захотелось подойти к этим людям, узнать, откуда они приехали и что привезли, но отчет о гибели Каммера еще не был дописан, и чувство долга погнало его в свою комнатушку.

Прогулка все же проветрила ему голову, и даже настолько, что он без труда завершил черновой вариант отчета и принялся переписывать его набело, когда в дверь постучали. Шагнувший в комнату отец Энге имел весьма воинственный вид.

— Я пришел потребовать от вас объяснений, — заявил он, завивая свою бороду в кольца. — Ну, то, что председательница ареопага не уделяет нам, сирым, внимания, нас не очень-то удручает. Это ладно, это можно бы потерпеть. Но вы-то, сударь! Вы-то с чего так взъелись на бедных провинциалов? Изволили пропустить завтрак, кинув нас на съедение Проуну, а теперь хотите проигнорировать и обед! Госпожа Саффиан с первым квестором соизволили уединиться, но вам-то с какой стати торчать в этой камере одному? Или мы вас чем-то прогневали? Или существуют иные причины, вслух о которых люди воспитанные не говорят? Да, наши манеры несколько простоваты, я понимаю, но все-таки от нас не воняет. По крайней мере, от меня лично уж точно ничем не несет. От Тарпеи с Казоттой — бывает, особенно после суток бешеной скачки, но от меня никогда не пахнет, честное слово. Я прямо цветочек благоуханный! Короче, идете вы со мной или нет?

Лайам сдвинул бумаги в сторону.

— Иду. От вас, кажется, и вправду не пахнет.

Не переставая болтать, искатель теней потащил его по запутанным переходам.

— Если дело не в запахе, то в чем же тогда? А, понимаю — в Казотте! Неудивительно, что она вас пугает! Грубая, неотесанная, чавкает, когда ест! Правда, она похожа на медвежонка из цирка? И к тому же — страшно уродлива. Держитесь от нее подальше, мой друг! — Он нес эту чушь, уже подходя к столу, за которым сидели Тарпея с Казоттой. — Ах, дорогуша, я лишь намекнул квестору Ренфорду, что ему следует вести себя с вами поосторожнее. Ну, да ведь это совсем и не тайна, что базарные торговки прячут от вас свои крынки — у них молоко киснет, когда вы проходите мимо…

— Валяйте-валяйте, — сказала Казотта, снисходительно улыбаясь. Затем она посмотрела на Лайама. — Я хочу заключить с вами сделку, квестор. Если вы не поверите этому выжившему из ума проходимцу, я не стану верить тому, что болтают о вас.

— Что до меня, то я люблю простоквашу, — сказал Лайам, усаживаясь и придвигаясь вместе со стулом к столу.

Энге присвистнул и хватил кулаком по ладони.

— Он галантен? Вы слыхали, Тарпея? Он еще и галантен!

— Цыц, — шикнула хозяйка застолья, но искатель теней словно не слышал ее.

— Отвечайте же, кто возводит напраслину на такого галантного квестора? — возбужденно вскричал он. — Какой нахал смеет чернить его имя?

— Будто вы сами не знаете? — Казотта окинула сотрапезников насмешливым взглядом. — Некто в шелках и атласе отвел меня сегодня в сторонку и около четверти часа втолковывал мне кое-что. Оказывается, любезнейший квестор, вы у нас недоучка, а плюс к тому выскочка и зазнайка и скользкий во всех отношениях тип. Ну, сознавайтесь, правда ли это?

Лайам беспомощно развел руками.

— Ровно настолько, насколько то, что я вижу, совпадает со словами отца Энге о вас, — проговорил он достаточно ровным тоном, мысленно насылая на Проуна рой разъяренных ос.

Второй комплимент дошел не сразу, но когда он дошел, Казотта покраснела и молча кивнула, а Энге снова присвистнул и ткнул ее локтем в бок.

— Слыхала? — спросил он. — Нет, ты слыхала?

— Мы все тут не глухие, — ответила за Казотту Тарпея. — Давайте займемся едой. Перемывать косточки за чьей-то спиной — занятие не из лучших.

Она пустила по кругу кувшин с вином и, когда он вернулся к ней, облегченно вздохнула.

— Отлично. Вы видели нынешний караван?

Да, его видели все, и разговор пошел о грядущем торговом сезоне. Лайам помалкивал, он всегда больше любил слушать, чем говорить. К тому же ему любопытно было узнать, в какой цене здесь товары.

— Говорят, завтра приедет и Каллум! — отец Энге многозначительно посмотрел на Казотту. Та рассмеялась, захлопав в ладоши.

— Лонс Каллум? Какое счастье! Я так люблю танцевать!

— Это торговец из Кэрнавона, — пояснила Тарпея, перехватив вопросительный взгляд гостя. — Он всегда возит с собой музыкантов.

— Не самых, конечно, лучших, — подхватила Казотта, — но они будут играть всю ночь! Ах, квестор Ренфорд, нам так повезло!

Лайам изобразил на лице оживление. Он был не слишком хорошим танцором, но предпочел о том умолчать.

«Как знать, — думал он, глядя на белозубую улыбку соседки, — вдруг у меня на ногах вырастут крылья».