Тайны советской империи - Андрей Хорошевский

Впрочем, при более внимательном рассмотрении выясняется, что все было не так гладко. Еще в середине 1920-х годов в «Правде» появился фельетон, в котором с жесткой иронией описывался некий руководящий работник, переехавший из Баку в Ленинград. Имена и фамилии не упоминались, но всем было понятно, что огонь велся по Кирову. И очень маловероятно, что подобный материал мог появиться в «Правде» без указания или хотя бы одобрения Сталина. Анастас Микоян в своих воспоминаниях рассказывал, что однажды на заседании политбюро Сталин выступил по поводу фраз Кирова в статье, написанной тем еще… в 1913 году, в период работы в кадетской газете. Видимо, вождь таким образом пытался давить на Кирова, показать, кто в доме хозяин.

Надо сказать, что и Сергей Миронович не всегда говорил исключительно «правильные» слова. За пять лет до упомянутой речи на партконференции в одном из выступлений он говорит: «После смерти Ленина у нас остается только один наследник его дела – Коммунистическая партия большевиков, и больше никто (курсив мой. – Авт.) на эту высокую честь претендовать не может».

Стоит упомянуть еще и о том, что после гибели Кирова в его личной библиотеке были найдены книги Льва Троцкого «Моя жизнь», «Сталинская школа фальсификаций», «История русской революции», «Перманентная революция и сталинская бюрократия», а также несколько номеров «Бюллетеня оппозиции». Означает ли это, что Киров на самом деле был троцкистом? На первый взгляд, нет, он, в конце концов, мог просто изучать их для борьбы с «идеологическим врагом». Однако в последнее время появились публикации, в которых говорится о возможных связях Троцкого и Кирова. Историк В. Роговин, например, пишет об этом: «Совершенно новая информация о позиции Кирова в последние месяцы его жизни была сообщена в 1978 году старым французским коммунистом Марселем Боди. В воспоминаниях, опубликованных левым журналом «Le Refractaire», Боди рассказывал: летом 1934 года ему передали, что с ним хочет встретиться находящийся в Париже кремлевский врач Л. Г. Левин (один из будущих подсудимых на процессе «правотроцкистского блока»). «Встреча состоялась, – писал Боди, – и скоро беседа приняла столь важный характер, что я был изумлен. Доктор Левин информировал меня о сокровенных мыслях Кирова. Это были мысли «умеренного» политика, который хотел положить конец внутренней борьбе (в партии. – В. р.), так же как внутренней политике, проводимой в его огромной стране. Согласно Кирову, они (Киров и его единомышленники. – В. р.) хотели вернуться к более гуманной политике, близкой к той, которую предлагал Ленин во время нэпа, и отказаться от жестокой коллективизации в деревне». Левин передал, что «Киров хочет восстановить внутрипартийную демократию и свободное выражение каждого течения в партии». «Включая течение троцкистов?» – спросил Боди. Левин ответил на этот вопрос утвердительно. – «И включая возвращение Троцкого в СССР?» Левин ответил, что «это должно быть обсуждено». После этой встречи Боди позвонил Л. Седову и сообщил ему о беседе с Левиным. Седов встретился «с доверенным лицом Кирова и беседовал с ним три часа».

Узнав о данном рассказе, П. Бруэ (известный французский историк-советолог. – Авт.) решил отыскать его подтверждение в архиве Троцкого. Прямых подтверждений найти не удалось. Бруэ объясняет это тем, что Троцкий и Седов были опытными конспираторами и либо не писали друг другу о столь важном и секретном факте, либо уничтожили соответствующие документы. Однако историк считает, что косвенные доказательства правдивости рассказа М. Боди содержатся в сообщении Седова о том, что в Советском Союзе «очень ответственные товарищи обсуждают вопрос о возвращении Троцкого». Бруэ резонно полагает, что «мы не можем представить среди очень ответственных товарищей», которые могли бы обсуждать этот вопрос в то время, никого, кроме Кирова и “ему подобных”».

* * *

Но вернемся в середину 1920-х годов. Сталин расправляется (пока политически) со своими главными противниками в борьбе за власть и на их место ставит более лояльных людей. Место Троцкого в армии занял Фрунзе, а в Ленинград на смену Зиновьеву отправляется Киров.

На первый взгляд, назначение Кирова на пост первого секретаря Ленинградского обкома РКП(б) может показаться понижением в карьере – ведь это означало переход с республиканского уровня руководства на областной. Но самом же деле это было свидетельством огромного доверия со стороны Сталина. Ленинградская область в то время была огромным и очень важным для страны регионом, в ее состав тогда входили территории нынешних Новгородской, Псковской, Вологодской, Мурманской областей. По числу коммунистов ленинградская парторганизация была второй в стране. Но гораздо важнее статистических выкладок был тот факт, что Киров направлялся в «логово оппозиции», ведь здесь долгое время «хозяйничал» Зиновьев. Леворадикальные, а значит, «прозиновьевские» настроения были сильны как среди партфункционеров различных уровней, так и среди простых ленинградских рабочих. И Киров должен был эти настроения искоренить.

Киров был очень активен. Он практически ежедневно выступает перед рабочими и служащими, громит «зиновьевцев», которые мешают жить трудовому народу. Как он решал поставленные перед ним задачи? В советское время о Кирове писали как о «талантливом организаторе, который при мудром руководстве товарища Сталина вел за собой трудовые массы». Позже, после смерти вождя, убрали «мудрое руководство». Сейчас же Кирову припоминают многое, о чем предпочитали умалчивать даже в хрущевские и брежневские времена.

Так, Киров курировал работу Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН), и именно при нем (а некоторые источники утверждают, что по его прямому указанию) там начались массовые расстрелы. Он же был одним из руководителей строительства Беломорканала, на котором погибли тысячи заключенных. Возглавляя правительственную комиссию по проверке деятельности Академии наук СССР (которая в то время находилась в Ленинграде), в августе 1929 года Киров запросил согласие Сталина на привлечение ОГПУ к выполнению операции против ученых. Вскоре на свет появилось сфабрикованное «дело академика Платонова», которое стало началом настоящего погрома академии. Ученым инкриминировали вредительство и «создание контрреволюционной организации с целью свержения советской власти и установления в стране конституционно-монархического строя». Более 500 сотрудников Академии наук потеряли работу, многие из них были арестованы или сосланы, а некоторые – расстреляны.

«Оригинальным» способом решал Сергей Миронович остро стоявшую в Ленинграде жилищную проблему. Новые стройки требовали новой рабочей силы, которую нужно было куда-то селить. И тогда Киров приказал выселить из своих (хотя уже и без того «уплотненных») квартир «недобитых классово чуждых элементов не пролетарского происхождения». Под выселение на восток страны попали не только совсем уж «классово чуждые» дворяне, но и представители интеллигенции.

Конечно, Киров не только «карал и громил». Нельзя не упомянуть его вклад в развитие горнодобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности Северо-Западного региона, в строительство новых объектов в Ленинграде и др.

Как свидетельствовали современники, проявлял Сергей Миронович активность и на другом фронте. Мы бы не касалась темы, которая больше подходит для расследований в духе «скандальной хроники», но она, как читатель поймет позже, имеет непосредственное отношение к факту убийства Кирова (так, по крайней мере, считают некоторые историки).