Марина. Код силы - Анастасия Король

– Так это правда. Это Ева Пурус? Та, что пропала больше двадцати лет назад и считалась мертвой? И она мать Марины Ситром? – выдохнула Алессия, находясь на грани истерики и восторга от поворота событий.

– Ты подписала договор о неразглашении… – напомнил ей секретарь. – Говори тише.

– Подожди… Анирам Мортис не убил, а похитил Еву… Марина ее дочь. Слухи верны и Анирам Мортис – отец Марины? – и тут Алессия поняла. Она осознала весь ужас происходящего и прикрыла рот.

Том сверху вниз посмотрел на ошарашенную Алессию и вздохнул.

– Теперь ты понимаешь, что об этом нельзя распространяться?

– Пророчество… – едва слышно проговорила Алессия, – о том, что ребенок плода любви Аскендита и Пуруса уничтожит всех дэвлесс. Марина…

– Не обязательно она. Ева родила Мортису как минимум троих детей. Филипп, Марина и Алиса… Возможно есть еще дети. Нам точно не известно.

Земля ушла из-под ног Алессии. Шаг назад и она врезалась спиной в ледяную стену.

– Ф-филлипп… – повторила она, заикаясь.

– Да. Тот, кто тебя похитил месяц назад. Все правильно, – не правильно понял ее Том. Ему казалось, что она испугалась, вспомнив о своем похитителе, но все было не так.

Руки Алессии задрожали, и она охватила себя, пытаясь взять себя в руки. Ее сердце было готово разовраться от боли, что пронзила его. Одно упоминание имени Филиппа заставляла кровь в ее жилах бурлить.

Она год встречалась с ним, не зная, что он террорист, она полюбила его, не зная, что он один из самых разыскиваемых дэвлесс в мире. Убийца, киллер…

И он сын Анирама Мортиса? Тот, кто мог уничтожить дэвлесс?

Желчь подступила к горлу, и желудок содрогнулся в рвотной судороге.

– Где здесь туалет? – слабо пискнула Алессия и побежала в сторону, куда указал Том.

Стремглав влетев в узкую кабинку, Алессия упала у белого унитаза. Желудок скрутило и ее вывернуло.

Организм словно не хотел принимать то, что она узнала.

Она вскинула влажные глаза на потолок, чувствуя, что утопает в разочаровании и чувстве беспомощности, словно в болоте.

В дверь постучали. Алессия вздрогнула.

– Алессия, ты в порядке? Алессия?

Голос Тома был так отчетливо слышен, что девушка поняла: Том слышал, как ее рвало. Заставив себя встать с пола, она подошла к умывальнику, прополоскала рот проточной водой.

Уперев ладонь в зеркало, она всмотрелась во влажные, покрасневшие глаза и скривилась.

– Филипп…

Он словно приворожил ее, но все было совсем не так. Она любила и ненавидела его одновременно. Если бы она все знала с самого начала, то не позволила бы себе влюбиться в него.

Алессия стерла растекшуюся тушь и сделала единственное, что делала идеально – сделала вид, что ничего не случилось.

Вскинув голову, журналистка вышла из уборной. Она горделиво прошла мимо секретаря, а Том почесал затылок: он точно слышал, как Алессию рвало, но она выглядела вроде как обычно.

Покачиваясь на каблуках, девушка подошла к окну. Желтый фонарь на улице слабо подсвечивал падающий с неба хлопьями снег, и от этого казалось, что это райские птицы спускались с небес.

Алессия чувствовала себя опустошенной. Том подошел к ней.

– Алессия, что с тобой происходит? Та Алессия, которую я знал, никогда бы не вколола себе опасную сыворотку. Когда ты бросала меня, ты сказала, что полюбила другого. Ты изменилась из-за него?

Девушка скривилась, отвернулась.

В этот момент дверь в палату, скрипнув, распахнулась.

В проеме показался Дима. Одной рукой он обнимал Еву и одновременно придерживал ее слабое тело.

Светло-синие глаза Евы расширились при виде Алессии и Тома. Она испуганно вжалась в бок Димы.

– Все хорошо, – нежно произнес он и искренне улыбнулся Алессии. – Спасибо, – одними губами сказал он и побрел в сторону выхода из пансионата.

Валентин Викторович вышел из-за угла и ошарашено уставился на них.

– Я забираю ее, – произнес Аскендит тоном, который не терпел возражений.

– Но ведь… – начал психиатр, но осекся, уловив осознанный взгляд Евы. – Но как?

– Том, разберись со всем здесь. Мы ждать вас не будем.

Том, Алессия и доктор проводили их взглядом, пока они не скрылись за поворотом.

***

Ева молчала всю дорогу до аэропорта. Приспустившись на сидении и откинув голову на подголовник, она смотрела в окно. Иногда Диме казалось, что она опять впала в ступор. Он обеспокоено сжимал ее пальцы на руке, а она оборачивалась и мягко улыбалась ему.

Огни редких фонарей вспышками мелькали и освещали ее профиль.

Дима все думал: что она помнила? Помнила ли она последние двадцать три года? Что именно она помнила?

Как это, очнуться и осознать, что прошло уже столько лет? В первые годы после похищения не проходило и дня как он представлял, что нашел Еву. Их поцелуи, их объятия после долгой разлуки он представлял в мельчайших деталях, но с каждый годом образ Евы все тускнел, размазываясь во времени.

И сейчас смотря на свою живую жену, Дима понял, что не чувствовал того, что ожидал почувствовать.

Он любил Еву, он переживал за нее, она была ему родной, но…

Образ Марины возник перед глазами. Дима нахмурился, лицо исказилось.

Дима вдруг подумал, что с ним было что-то не так. Когда он встречался с Мариной, он долгое время думал о Еве, а теперь рядом с Евой он думал о Марине.

Может ли человек любить сразу двух людей?

Смотря на Еву он понимал, что когда-то яркая любовь со временем поблекла, осталась только нежность, которую испытываешь к младшей сестре или матери…

Жизнь, как обычно, смеялась в лицо. Он двадцать три года мечтал о воссоединении с Евой… и вот, его желание исполнилось, но ему уже надо совсем другое.

Поднявшись по трапу самолета, Дима отдал распоряжение персоналу, ведь Том, который обычно это делал, остался в пансионате.

Ева села у иллюминатора и вздрогнула, когда стюардесса предложила ей плед. Ее испуганные глаза заставили Диму отослать стюардессу и самому укрыть Еву.

– Ты будешь чай, или, может, хочешь есть?

Ева покачала головой и подтянула под себя ноги. Она выглядело такой беззащитной, что сердце Димы сжалось. Он сел в кресло напротив, оттянул галстук и расстегнул ворот рубашки.

– Ева, – от голоса Димы мурашки побежали по коже Евы. – Что ты помнишь?

Ева сжалась, обняла себя. “Ева”… Мортис называл ее по-другому. “Ивви”. Так долго она слышала именно это имя…

– Я помню все, – она вскинула глаза на него. – Даже смутно то, когда ты сидел скованный на кресле и Анирам был рядом с тобой. Словно во сне, но я помню все…