📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураПротив зерна: глубинная история древнейших государств - Джеймс С. Скотт

Против зерна: глубинная история древнейших государств - Джеймс С. Скотт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 74
Перейти на страницу:
не отваживались переходить после разгромного поражения в битве при Тевтобургском лесу в g году. Балканы, «край гор и долин, пересеченный бесчисленными ручьями, с несколькими большими равнинами», также были отделены границей укреплений (римскими пограничными валами)[223].

Варварская география соответствует характеристикам варварской экологии и демографии. Как остаточная категория, она описывает способы хозяйствования и расселения, отличные от принятых в зерновом центре государства. В шумерском мифе богиню Аднигкиду увещевают не выходить замуж за бога-кочевника Марту, потому что «он тот, кто живет в горах <…>, кто посеял много распрей <…>, он не ведает покорности, ест сырую пищу, у него нет дома, он не будет предан земле после смерти <…>». Вряд ли найдется более выразительное зеркальное отражение зернового земледельца, ведущего в своей домашней усадьбе жизнь государственного подданного[224]. В Ли цзи («Книге установлений») династии Чжоу варварские племена мясоедов (в сыром или приготовленном виде) противопоставлены цивилизованным приверженцам «зернового питания». Для римлян отличие их зерновой диеты от галльского рациона из мясных и молочных продуктов было основанием претензий на цивилизованный статус. Варвары были рассеяны и высоко мобильны, жили в небольших поселениях. Они могли быть подсечно-огневыми земледельцами, скотоводами, рыболовами, охотни-ками-собирателями, просто собирателями или мелкими грабителями-торговцами. Они даже могли сажать зерновые и потреблять их в пищу, но, в отличие от подданных государств, злаки вряд были их основным продуктом питания. Благодаря мобильности, разнообразным источникам пропитания и рассеянию они были неподходящим материалом для присвоения и государственного строительства, и по этой причине их называли варварами. Перечисленные характеристики имели разную степень выраженности, и это позволяло государству отличать варваров, что были кандидатами на оцивили-зовывание, от варваров, что категорически для него не подходили. С точки зрения Рима кельты, которые расчищали землю, выращивали немного зерна и строили торговые города (оппидумы), были варварами «высокого качества», а мобильные группы охотников без института вождей считались совершенно безнадежными. Как и кельтские оппидумы, варварские сообщества могли быть иерархичными, но, как правило, их иерархии не основывались на наследуемой собственности и были менее дифференцированными, чем иерархии аграрных царств.

Превратности географии приводили к тому, что центральная зерновая часть государства была разбита на районы, скажем, горами и болотами, а значит, в сердце государства могло находиться несколько «неинкорпорированных» варварских зон. Обычно государство обходило или перепрыгивало через эти непокорные зоны, сшивая воедино расположенные по соседству пахотные земли. Например, китайцы различали «внутренних варваров», которые жили в таких изолированных районах, и «внешних варваров» на приграничных территориях. Цивилизационный нарратив древних государств подразумевает или прямо утверждает, что некоторые примитивные сообщества благодаря везению или сообразительности одомашнили зерновые культуры и животных и основали оседлые поселения, а затем сделали следующий шаг – создали города и государства. Они отказались от первобытной жизни ради государства и цивилизации. Соответственно, варвары – это те, кто не совершил переход и остался за пределами городов и государства. После этого великого расхождения возникло две зоны: с одной стороны, цивилизованная зона оседлости, городов и государств, с другой стороны – примитивная зона мобильных и рассеянных по территории охотников, собирателей и скотоводов. Граница между ними проницаема, но только с одной стороны (так утверждает великий нарратив): примитивные народы могут войти в сферу цивилизации, но совершенно немыслимо, чтобы «цивилизованный» человек когда-либо вернулся в прежнее примитивное состояние.

Сегодня, благодаря историческим данным, мы знаем, что эта точка зрения в корне неверна. Она ошибочна по крайней мере по трем причинам: во-первых, она игнорирует тысячелетия плавных и резких переходов туда-обратно между оседлым и неоседлым образом жизни, а также множество их смешанных сочетаний. Постоянные поселения и плужное земледелие были необходимы для государственного строительства, но они были лишь частью огромного множества способов существования, которые можно было использовать или забрасывать в зависимости от ситуации. Во-вторых, сам факт создания государства и его последующее расширение, как правило, были связаны с перемещениями населения. Часть прежнего поселения поглощалась государством, но другая часть, возможно даже большинство, жителей уходили из зоны его контроля. Фактически многие варвары-соседи государства были беженцами, спасавшимися от последствий его строительства. В-третьих, как мы уже видели, после создания государства появлялось не меньше причин для бегства от него, чем для превращения в подданных. Безусловно, как утверждает традиционный нарратив, государства притягивали людей возможностями и гарантиями безопасности, но верно и то, что высокий уровень смертности вместе с бегством из сферы государственного контроля компенсировали тот факт, что рабство, захватнические войны и принудительные переселения были неотъемлемыми инструментами удовлетворения потребности древнего государства в рабочей силе.

Для нашего исследования важно то, что сразу после возникновения государство не только поглощало, но и извергало подданных. Причины их бегства были крайне вариативны (эпидемии, неурожаи зерновых, наводнения, засоление почв, налоги, война и призыв на военную службу) и порождали как постоянный небольшой отток, так и иногда массовый исход. Некоторые беглецы отправлялись в соседние государства, но очень многие, в первую очередь военнопленные и рабы, уходили на периферию, чтобы вести иной образ жизни, т. е. намеренно становились варварами. Со временем все возрастающая доля безгосударственных народов оказывалась не «изначально примитивными» и упорно отказывавшимися вести домохозяйство в пределах государства, а его бывшими подданными, которые приняли решение, пусть и в отчаянных обстоятельствах, держать государство от себя на расстоянии. Этот процесс, детально описанный многими антропологами, включая Пьера Кластра, широко известен и получил название «вторичный примитивизм»[225]. Чем дольше существовали государства, тем больше беглецов они выталкивали на свою периферию. Со временем районы, где концентрировались беглецы, превратились в «осколочные зоны»: их лингвистическая и культурная неоднородность свидетельствуют о том, что они заселялись на протяжении длительного периода разными волнами беглецов.

Вторичная примитивизация, или «переход в стан варваров», намного более распространена, чем допускает любой стандартный цивилизационный нарратив. Она особенно ярко проявляется в периоды распада государств и междуцарствий, которые отмечены войнами, эпидемиями и экологическими бедствиями. В таких условиях переход в варварство рассматривался не как прискорбный откат в развитии или жизнь, полная лишений, а как явное улучшение питания, безопасности и социального порядка. Часто превращение в варвара было способом изменить свою судьбу к лучшему. Как отметил Кристофер Бекуит,

кочевники в целом лучше питались и вели более простую и долгую жизнь, чем жители крупных аграрных государств. Наблюдался постоянный отток людей, которые бежали из Китая в царство восточных степей и без колебаний провозглашали превосходство кочевого образа жизни. Аналогичным образом многие греки и римляне примкнули к гуннам и другим народам Центральной Евразии, где жили лучше и где с ними обращались лучше, чем если бы они вернулись к себе на родину[226].

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 74
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?