Смертельный мир - Евгений Константинов

– Максима Николаевича. Творца! Человека, создавшего весь этот мир…

– С ума сошел, да?

– Не говори ей ничего, Фролм! – закричал Никус. – Ничего просто так не говори!

Но Фрол не обратил на него внимания:

– Я несколько лет снимался дублером в кино. Меня тысячи раз гримировали под главного героя, чтобы я был максимально на него похож. У меня выработалось чувство портретной сопоставимости. Так вот! Ты, девочка отдельными чертами лица: глазами, бровями, своей ямочкой на подбородке, очень, ну прямо, как две капли воды, похожа на старика Максима Николаевича, на вашего Творца, который забросил меня в мир за стеной!

– Моя мама родилась здесь, – растерялась девушка. – Мне говорили, что ее один раз обратно преобразовывали, но сама она ничего про это не рассказывала.

– Тебе сколько лет? – спросил Фрол, не реагируя на продолжавшего кричать Никуса..

– Семнадцать.

– А когда обратно преобразовывали твою маму?

– Не знаю…

– Семнадцать лед назад Творцу Максиму Николаевичу еще не было пятидесяти. Думаю, он был вполне дееспособен.

– Ты намекаешь на то, что я могу быть…

– Да! – твердо сказал Фрол. – Ты дочь Творца. Он и ты – одно лицо!

– Ладно, – прошептала девчонка, прикусила нижнюю губу и, резко развернувшись, побежала прочь.

* * *

Чернокудрое создание появилось спустя некоторое время после наступления вечера. У князей как раз началась праздничная трапеза, и до привязанных к кольям-крестам разбойников доносился шум пиршества. Но девчонка участия в нем не принимала.

Она держала в одной руке открытую фляжку, в другой – хлебную лепешку. Остановившись перед Фролом, девушка посмотрела ему в глаза, потом, словно не отдавая себе отчета, опустила взгляд. Спохватилась и, вновь посмотрев в глаза, не смогла сдержать улыбки. Шагнула вперед, привстала на цыпочки и поднесла к губам мужчины фляжку:

– Выпей.

Фрол присосался к горлышку. Жидкостью оказалась брага. После долгих часов жажды ему было все равно, что пить.

– Поешь, – сказала девчонка, оторвав от его рта наполовину опустошенную фляжку и поднося лепешку.

Он откусил кусок и, не прожевав, проглотил. Прежде чем откусить еще раз, попросил охрипшим голосом:

– Дай напиться моим друзьям.

Девчонка даже не взглянула в сторону других разбойников.

– Меня зовут цесаревна Купафка, – пристально глядя на Фрола, сказала она. – Моя бабушка, царица Гуща и моя мама, царевна Векра заключили с князем Низлым договор ради создания военного союза против обоих королевств. Чтобы договор был исполнен, один из внуков князя Низлого должен жениться на какой-нибудь девушке из царства, а я должна выбрать себе жениха в княжестве. Война с королевствами началась сегодня, а завтра в ознаменование этого события должны состояться два обряда венчания. Не знаю, как князь Ембек, но я себе жениха пока что не выбрала. Хотя… им можешь стать ты, – она вновь приблизила к его губам фляжку.

– Сначала, – Фрол тяжело вздохнул, – дай напиться моему другу…

– Соглашайся, Фролм! – захрипел Никус. – Соглашайся с ней, Фролм! Это твой шанс!!

– Я исполню твою просьбу, – прикусив нижнюю губу, молодая цесаревна отступила от Фрола и подошла к атаману разбойников.

Сделав несколько жадных глотков, Никус вновь обратился к Фролу:

– Соглашайся с ней, Серега, соглашайся! Потом ты сможешь отомстить за всех нас…

– Почему он назвал тебя таким странным именем – Серега? – удивленно спросила цесаревна Купафка, вновь оказавшаяся перед Фролом и вновь протягивая ему флягу.

– Ушацу. Дай попить Ушацу! – потребовал он.

– Ну, ладно, ладно, – недовольно буркнула Купафка, сбегала к безухому разбойнику, задержалась у него совсем ненадолго и вернулась обратно:

– Ну, так почему же?

– Там что-нибудь осталось? – кивнул Фрол на флягу. Высосав брагу всю до последней капли, сказал:

– В потустенном мире. В настоящем мире – меня зовут – Фролов Сергей Максимович. Мы носим фамилии родителей и отчества отцов. А Фрол – всего лишь прозвище. Вот ты звалась бы в нашем мире по имени-отчеству – Купафка Максимовна.

– Купафка Максимовна, – задумчиво повторила цесаревна. – Мне нравится. Подожди! Разве у нас с тобой один отец?

– Глупышка. Ты знаешь, сколько там, за стеной, живет людей с именем Максим? Десятки тысяч, сотни тысяч!

– Это ведь очень много, да? – спросила цесаревна, немного подумав. – А в нашем мире одинаковых имен нет. Мы все – разные.

– Мы тоже все разные. Хотя иногда играем чужие роли.

Внимание Фрола привлекла троица, прямиком направлявшаяся к ним от трапезной палаты. Одинаково одетые в шотландские килты и кольчуги, с кинжалами в ножнах, висевших на поясах, они были очень похожи. Прямые русые, доходящие до плеч волосы, немного вытянутые лица, карие глаза, выражающие брезгливое отношение ко всем и вся. Купафка, тоже заметив их, негромко сказала.

– Это князья – братья-близнецы Самар и Кривец и их сестра княгиня Угла.

– О, цесаревна, ты кормишь разбойников? – удивилась Угла, приобняв Купафку за талию и оценивающе разглядывая Фрола. – Неужели выбрала кого-то из них в женихи?

– Да вот выбираю, – повторив жест княгини, сказала Купафка.

– А этот, вроде бы, ничего жеребец, а? – Угла громко рассмеялась.

– Жеребец, говоришь? – переспросил один из братьев. И, высоко подняв руку, показал разбойникам какую-то короткую палку. – А вот теперь послушайте-ка меня, жеребцы! Сегодня на обед у нас был ваш дружок. Очень вкусный дружок…

Фрол с ужасом осознал, что князь держит не палку, а обглоданную кость…

– Так вот, – продолжал каннибал, – Любой из вас может оказаться завтрашним обедом. Это один из вариантов вашей дальнейшей судьбы. Второй вариант – немногим лучше. То есть, на обед-то вы все равно пойдете, только не нам, а рыбам. И только после того, как немного посидите на колышках, к которым сейчас привязаны.

И третий вариант, самый гуманный и перспективный. Вы становитесь послушными мальчиками, доставляете мне с братом удовольствие и в скором времени становитесь бойцами нашего княжества. В перспективе, делая заслуженную военную карьеру. Такие вот три варианта.

Ну, что выбираешь, жеребец? – обратился князь к Фролу.

Слова застряли у каскадера в горле. Несколько дней назад ему уже довелось побывать в роли покорного мужчины, но то было совсем другое. Секс-игру с принцессой Истомой можно было бы когда-нибудь и повторить, правда, поменявшись с ней ролями. Но перспективе оказаться «под голубым знаменем», Фрол предпочел бы сдохнуть. Только не такой страшной смертью!

– Итак? – вновь спросил князь, поигрывая человеческой костью. – Если будешь молчать, я сам приму решение и уже не передумаю!