Assassin's Creed. Отверженный - Оливер Боуден

– Зови меня просто Дзио, – сказала она. – А теперь говори, зачем ты здесь.

Я снял с шеи амулет и показал ей:

– Ты, случайно, не знаешь, что это такое?

Она вдруг схватила меня за руку.

– Откуда он у тебя? – спросила она.

Я не сразу сообразил, что Дзио смотрит вовсе не на амулет, а на мой скрытый клинок. Я наблюдал за ее поведением, испытывая противоречивые чувства: гордость, восхищение, а затем и тревогу, когда она случайно коснулась пружины, вытолкнув лезвие клинка. К чести Дзио, она даже не вздрогнула. Только посмотрела своими широко раскрытыми карими глазами. Я почувствовал, что пал в этих глазах еще ниже, услышав:

– Я видела твою маленькую тайну.

Я попытался улыбнуться и придать себе более уверенный вид. Затем снова помахал у нее перед глазами цепочкой с амулетом.

– Ты знаешь, что это такое? – повторил я вопрос.

Дзио взяла амулет, пригляделась:

– Где ты взял эту вещь?

– У старого друга, – ответил я, подумав о Мико и мысленно вознеся краткую молитву о его душе.

Может, это он сейчас должен был бы стоять здесь? Ассасин Мико вместо меня, тамплиера?

– Я лишь видела похожие знаки в одном месте, – сказала Дзио, и я сразу почувствовал внутреннее волнение.

– Где?

– Мне… мне нельзя об этом рассказывать.

Я наклонился к ней. Заглянул в глаза, надеясь «уговорить» их. Я призвал на помощь всю присущую мне силу убеждения.

– Я спас твоих соплеменников. Неужели для тебя это ничего не значит?

Дзио молчала.

– Послушай, я же тебе не враг, – продолжал напирать я.

Наверное, сейчас она вспоминала, как мы рисковали, вызволяя ее соплеменников из застенков Саутгейта. И быть может, Дзио увидела во мне то, что ей понравилось.

В любом случае она кивнула:

– Здесь поблизости есть холм. На вершине растет большое дерево. Идем туда и проверим, говоришь ли ты правду.

Дзио привела меня на холм. Внизу лежал городок под названием Конкорд.

– В этом городе много солдат. Они хотят согнать мой народ с наших земель. Солдатами командует человек… его зовут Бульдогом, – сказала она.

Я мгновенно понял, о ком речь.

– Эдвард Брэддок…

– Ты его знаешь? – насторожилась Дзио.

– Он мне не друг, – поспешил заверить ее я.

Никогда еще я не говорил с такой искренностью.

– Каждый день мои люди гибнут из-за таких, как он, – гневно произнесла Дзио.

– Я предлагаю прекратить это. Совместными усилиями.

Дзио пристально посмотрела на меня. Взгляд ее был суровым, полным сомнения. Но я уловил и проблески надежды.

– Что ты предлагаешь? – спросила она.

И вдруг я понял. Теперь я четко знал, что нам делать.

– Мы должны убить Эдварда Брэддока.

Помолчав несколько минут, чтобы услышанное уложилось в голове индианки, я добавил:

– Но вначале нам нужно его найти.

Мы двинулись вниз по склону холма, в сторону Конкорда.

– Я тебе не доверяю, – без обиняков заявила Дзио.

– Знаю.

– И ты все равно идешь со мной?

– Да. Я докажу тебе, что ты ошибаешься.

– Этого не случится.

Ее зубы были плотно стиснуты. Дзио верила в то, что говорила. Я понимал: мне предстоит еще долгий путь по завоеванию доверия этой загадочной, притягательной женщины.

В Конкорде, возле таверны, я остановился.

– Подожди на улице, – сказал я Дзио. – Индейская женщина может вызвать подозрение. Я уж не говорю про твой мушкет.

Она покачала головой и надвинула капюшон.

– Я не впервые появляюсь среди твоего народа, – сказала она. – Я умею себя держать.

Что ж, будем надеяться.

Мы вошли. В таверне было полным-полно солдат Брэддока. Они выпивали с неистовством, которое наверняка впечатлило бы Томаса Хики. Мы бродили между столами, подслушивая разговоры. Нам удалось узнать, что Брэддок готовился к передислокации своей армии. Англичане намеревались загнать под ружье местных индейцев и двигаться на север, чтобы дать бой французам. Я убедился, что солдаты всерьез боятся Брэддока. Вокруг только и говорили о его безжалостности. По словам солдат, даже офицеры не решались перечить генералу. Вскоре я узнал имя одного смельчака из числа офицеров, не боявшегося возражать Эдварду. Это был некто Джордж Вашингтон. О нем восхищенно перешептывались двое солдат. Добравшись до конца зала, я обнаружил Джорджа Вашингтона в компании другого офицера. Они сидели в укромном углу. Стараясь не привлекать их внимания, я приблизился настолько, чтобы слышать, о чем они говорят.

– Есть хоть какие-нибудь хорошие новости? – спросил один из них.

– Генерал Брэддок отклонил предложение. Никакого перемирия не будет, – ответил другой.

– Проклятье!

– Джордж, но почему Брэддок против перемирия? Какие доводы он привел?

– Он заявил, что дипломатическое решение не решение вовсе, – ответил Джордж. – Позволить французам отступить – лишь оттянуть неминуемое сражение. А в этом сражении преимущества будут на их стороне.

– Как ни противно признавать, но какой-то смысл в его словах есть. И все равно… разве ты не ощущаешь скоропалительности его решения?

– Меня оно тоже коробит. Мы далеко от дома. Наши силы распылены. Что хуже, я чувствую: Брэддоком движет жажда крови. Она толкает генерала на безрассудные действия. Он готов рисковать жизнью солдат. Я бы не хотел потом сообщать матерям и вдовам печальную весть. Им же не скажешь, что их сыновья и мужья погибли из-за амбиций Бульдога.

– Кстати, а где генерал сейчас?

– Готовит солдат к маршу.

– А потом, если не ошибаюсь, двинется на форт Дюкейн?

– Все к тому идет. Естественно, поход на север потребует какого-то времени.

– По крайней мере, скоро все это закончится…

– Джон, я пытался.

– Знаю, друг мой. Знаю…

Когда мы покинули таверну, я пересказал Дзио подслушанный разговор.

– Они двинутся на форт Дюкейн. А пока они готовятся к выступлению, у нас есть время. Мы разработаем план.

– Обойдемся без плана, – ответила она. – У реки мы устроим на него засаду. Иди собирать своих союзников. Я соберу своих. Когда настанет время ударить, я дам знать.

Прошло почти восемь месяцев с тех пор, как Дзио сказала мне ждать ее сигнала. Наконец сигнал пришел, и мы отправились в долину Огайо, где английские войска собирались начать широкое наступление на сеть французских фортов. Армия Брэддока должна была захватить форт Дюкейн.