Assassin's Creed. Отверженный - Оливер Боуден

– Дзио, ты была очень добра ко мне. Спасибо.

Она посмотрела на меня без своей привычной суровости.

– Мне очень жаль, что ты не нашел того, что искал.

Я взял ее за руку.

– Мне пора, – сказал я, хотя мне совсем не хотелось уходить.

Тогда девушка вдруг подалась вперед и поцеловала меня.

– Мастер Кенуэй, вы нашли, что хотели?

Этими словами Чарльз встретил меня, едва я переступил порог нашей комнаты в таверне «Зеленый дракон». Соратники внимательно смотрели на меня. Они ждали, что сейчас я объявлю об успехе поисков. Я молча покачал головой. Их лица сразу помрачнели.

– Мы ошиблись, – сказал я, стараясь говорить как можно убедительнее. – Это оказалась просто пещера с разрисованными стенами. Однако характер рисунков указывает, что мы близки к обнаружению хранилища. Нужно удвоить усилия, расширить численность нашего отряда. Представительство ордена на американской земле должно стать постоянным. Пока что хранилище не желает раскрывать нам тайну своего местонахождения, но я уверен: мы все равно его найдем.

– Верно! – воскликнул Джон Питкэрн.

– Непременно найдем! – подхватил Бенджамин Черч.

– Скажу вам больше. Я полагаю, настало время пригласить Чарльза в наше сообщество. Он показал себя преданным учеником. Его служение ордену было и остается безупречным. Чарльз, ты достоин того, чтобы приобщиться к нашим знаниям и насладиться всеми преимуществами, которые дает вхождение в орден. У кого-нибудь есть возражения?

Собравшиеся молчали, одобрительно поглядывая на Чарльза.

– Отлично, – подытожил я. – Чарльз, прошу тебя подойти ко мне. Клянешься ли ты поддерживать принципы ордена и все, что мы утверждаем и за что боремся?

– Клянусь.

– Клянешься ли ты никогда не разглашать наши тайны и не раскрывать истинную суть нашей работы?

– Клянусь.

– Клянешься ли ты поступать так отныне и до самой смерти, чего бы тебе это ни стоило?

– Клянусь.

Мои соратники встали.

– В таком случае, брат, добро пожаловать в наш орден. Совместными усилиями мы возвестим о заре нового мира – мира, построенного на целесообразности и порядке. Дай мне руку.

Я достал кольцо, снятое с пальца Брэддока, и надел его на палец Чарльза.

– Отныне ты – тамплиер, – торжественно произнес я.

Лицо Чарльза озарилось улыбкой.

– Да ведет и направляет нас отец понимания, – сказал я, завершая ритуал.

Соратники повторили эти слова. Команда была сформирована.

Люблю ли я ее?

Мне трудно ответить на этот вопрос. Могу лишь сказать, что искренне наслаждался каждой минутой, проведенной с ней.

Она была… иной. В ней было то, чего прежде я не встречал ни в одной женщине. «Дух», о котором я уже писал. Казалось, он пронизывал ее целиком, проявляясь в каждом ее слове, в каждом жесте. Не раз я с восхищением смотрел на нее, зачарованный огнем, непрестанно пылавшим в ее глазах. Я постоянно задавался вопросом: что происходит внутри ее? О чем она думает?

Я полагал, что она меня любила. Правильнее сказать, полагаю, что она меня любит, но она во многом очень похожа на меня. Слишком многие стороны ее характера остаются скрытыми от посторонних глаз, в том числе и моих. Наверное, как и я, она понимает, что у нашей любви нет будущего; что мы не можем жить вместе ни в здешних лесах, ни в Англии. Слишком многое препятствует нашей совместной жизни. Прежде всего – ее племя. Она не намерена расставаться с привычным укладом. Свое место она видит рядом со своим народом, свое предназначение – в защите родной земли. А такие, как я, угрожают разрушить привычный им мир.

Но и у меня есть ответственность перед собратьями. Что касается принципов нашего ордена… согласуются ли они с идеалами ее племени? Я в этом не уверен. Если бы мне предложили выбирать между Дзио и идеалами, на которых я воспитывался с юных лет, что бы я выбрал?

Вот уже несколько недель, как эти мысли не дают мне покоя, омрачая сладость часов, украдкой проводимых с Дзио. Я до сих пор не знаю, как поступить.

Судьба приняла решение за меня. Сегодня утром у нас неожиданно появился гость.

Мы разбили лагерь примерно в восьми километрах от Лексингтона. Вот уже несколько недель подряд мы не видели никого. То есть ни одного человека. Нашего гостя я услышал раньше, чем увидел. Точнее, услышал, как нечто чужеродное вторглось в этот мир, нарушив привычный покой. С деревьев вспархивали потревоженные птицы. Издалека до меня доносилось хлопанье их крыльев. Ни один могавк не внес бы такой сумятицы в птичью жизнь. Значит, к нам пожаловал не индеец, а белый человек. Возможно, мой соплеменник, колонист или английский солдат. А быть может, и французский разведчик, проникший далеко вглубь нашей территории.

Дзио в лагере не было. Около часа назад она отправилась на охоту. Но я не сомневался, что и она тоже услышала птичий переполох, и ее рука потянулась к мушкету.

Я быстро взобрался на дерево, где у нас был наблюдательный пост, и стал внимательно оглядывать окрестности. Вскоре я увидел одинокого всадника, неспешно едущего по лесу. Его мушкет болтался на плече. Всадник был одет в темный плащ, застегнутый на все пуговицы. Голову прикрывала треуголка. Значит, не солдат. Пока я за ним наблюдал, всадник остановил лошадь, достал из заплечного мешка подзорную трубу и, подняв ее вверх, стал присматриваться к кронам деревьев.

Почему вверх? Потому что всадник был смышленым малым. Он высматривал струйки дыма. На фоне ясного синего утреннего неба серый дым хорошо заметен. Я посмотрел на наш костер, дым от которого поднимался вверх, исчезая в листве, затем опять на всадника. Тот продолжал наблюдение, передвигая трубу так, словно он…

Да, словно он разбил территорию наблюдения на воображаемые квадраты и теперь методично обследовал их один за другим. Совсем как…

Совсем как я. Или кто-то из моих учеников.

Это меня немного успокоило. Сюда ехал один из моих соратников – скорее всего, Чарльз, если судить по фигуре и одежде. Я понял: всадник заметил дым нашего костра. Убрав подзорную трубу обратно в мешок, он все так же неспешно продолжил двигаться в сторону лагеря. Вскоре я уже не сомневался: это Ли. Я быстро спустился с дерева, раздумывая о том, где сейчас может находиться Дзио.

Я оглядел наш лагерь, стараясь увидеть его глазами Чарльза. Костер, пара оловянных мисок, парусина, натянутая между деревьев. Под парусиной, на земле, лежали шкуры, которыми мы с Дзио укрывались на ночь. Я откинул полог. Чарльзу незачем видеть наше походное жилище. Затем убрал миски. Вскоре на полянке появился наш незваный гость.