Эмоции на грани - Виталина Дэн

Схватил сотовый набирая наизусть выученные цифры. Услышал сбоку досадный вдох. Не знаю, казалось, что в этот раз я правда потерял дочь. Хотелось запереть ее дома, чтобы была с нами. Чем дольше, тем лучше. Зная хватку Астемирова, от чего-то становилось дурно. Приложил руку с телефоном к уху, расхаживая назад, вперед.

— Вадим, я за рулем. Мне немного неудобно говорить, давай перезвоню.

— Ты ее домой везешь? — в телефоне наступила гробовая тишина. Я напрягся. Он к себе везет!

— Ты о чем? Я Алину двадцать минут назад высадил около подъезда. — свел брови к переносице, а в груди настойчивее росло беспокойство. Пока размышлял застыв на месте, услышал в трубке возмущенный голос:

— Я не понял!..

— Отключаюсь — сбросил вызов смотря на телефон. Если привез ее к дому, где она? Решила зайти в магазин? А тем временем грудная клетка начала ходить ходуном от бешеного дыхания. И блядь, я чуть не умер услышав пронизывающий голос пробрающий до костей.

— Паа-па! Па-а-а-почка! Спаси меня! Папа, помоги! Ма-а-ама…

Лариса подскочила на кровати. А я вообще не понял, как вылетал уже с квартиры. А в ушах жуткий вой «Паа-па! Па-а-а-почка! Спаси меня! Папа, помоги!». И в мыслях только одно «Успеть. Успеть».

Начал счет, как в старые добрые. Раз… В глазах рябит. Два… Шум в ушах, как будто накрыло тонной воды. Три… В голове туман, ничего не осознаю…

— Вадим — услышал далекий голос. Не могу повернуться. И жена… Она в таком состояние. А я не могу ее успокоить, мне бы самому прийти в себя.

— Вадим прошу поговори со мной ты меня пугаешь… — положила свою хрупкую ладонь мне на плечо, и аккуратно начала поглаживать.

— Прошу вернись, не закрывайся… Мне тоже больно… Ты мне нужен, прошу не оставляй меня больше — и плачет навзрыд закрывая ладошкой рот, чтобы дочь не услышала. Повернулся к ней привлекая к себе.

— Тут, я тут… Мы вместе. Не оставлю больше. Я пообещал, что больше не позволю этому случиться.

— Я думала это снова. Снова с тобой, происходит, как тогда, когда узнал про… Аварию… — прижал ее голову к своей груди, успокаивая.

— Что же это делается? За что он ее так? Что за нелюдь… — задыхаясь сквозь слезы, еле проговаривает.

— Тшш… — гладил по волосам, застыв взглядом на одной точке. Поднял другую руку с сигаретой делая новый затяг прищурив правый глаз. Телефон снова заиграл. Он не даст покоя.

— Выйди, я поговорю с ним. — жена посмотрела на меня со страхом в глазах и шепотом:

— Не говори ему… Он… Его характер — в подтверждение не отводила глаз и начала мотать головой.

— Ларис выйди, все нормально — после ухода жены, когда захлопнулась дверь балкона, принял вызов. Не успел ответить, услышал сквозь зубы:

— Где она? Почему на телефон не отвечает? — рявкнул. На том конце услышал отборные маты и оглушающий гудок принадлежащий неизвестному.

— Куда ты едешь, еблан?! — и уже мне — Ты слышишь меня?

— Слышу.

— И?

— Завтра поговоришь с ней — стоя на балконе услышал, как перед домом завизжали шины. А в телефоне эхом скрипуче по тормозам.

— Езжай домой, завтра поговоришь — наклонил голову потирая затылок.

— Я уже тут! И сейчас ты откроешь мне дверь!

— Нет! — гаркнул так, что стекла затряслись.

— Плевать! Не пустишь, найду другой проход в квартиру. — и сбросил вызов. Видел как, вышел с тачки захлопывая с силой дверь. Рванул, чтобы его опередить.

Чертов пацан. Упрямый, как баран!

Вылетел в подъезд увидев, что почти взбежал до нас. Глаза сумасшедшие. Вращаются. Дышит загнанно.

— Лучше пусти… Почему не берет? — я его не видел таким. Никогда. Всегда ко всему хладнокровно, а тут готов разнести все, но попасть в квартиру. К ней… Понял, что бесполезно. Ни скажу правду не уйдет, а может я и хотел сказать, эту самую правду. Я хотел, чтобы тот корчился от боли еще сильнее. Как дочь… Там в ванной, сломленная. Корчился не от моей руки, потому что я мужик в два раза старше его, сильнее. А чтоб на равных. И я знал, что этот напротив так, и сделает.

— Я тебе сейчас все скажу, как есть. Но после этого ты уйдешь. Захочешь, придешь завтра. Если не уйдешь, то не получишь ни того, ни другого. Выбор за тобой. Жду.

Смотрел цепко на меня. Обдумывая варианты. На лету словил, что все серьезно, и я не просто так, не хочу его запускать. Решив все для себя вкрадчиво произнес:

— Говори! — и я сказал. Сказал, что случилось, и то что успел в последние секунды.

Ведь я понимал мозгами, не заори она, не успев я на пару минут, он бы увез. Хер пойми куда, но увез. И не известно, что произошло бы с ней. А после, и со всеми нами.

Размял шею, делая резкие движения головы касаясь одного плеча и другого. Развернулся и подошел к небольшому столику. Схватился руками за края сжимая до боли.

И меня сорвало… Заорал на всю квартиру отшвыривая этот стол в другой угол комнаты.

— Аааааааа… Суу-уукааа!!!

Перешел на полки с наградами, сносил все подряд круша, что попадется под руку. Схватил большой кубок подлетая к плазме, которая висела на пол стены. Остервенело начал колотить им по экрану.

— Ты сука, захлебнешься у меня кровью! Я тебя покалечу животное!

От экрана телека ничего не осталось. Вмятина, с которой сыпались мелкие стекла.

— Ты что творишь? — услышал пораженный вопрос в спину. Развернулся к брату брызжа слюной от тяжелого дыхания. Смотрел исподлобья. Тим по инерции дернулся назад от моего вида.

Ни произнося не слова откинул кубок в сторону и пошел на выход, обходя брата стороной.

Выйдя на свежий воздух, в желание проветрить башку достал телефон.

— Только возьми, прошу. — шепотом в темноту ночи.

Гудок, второй, минута и звонок сбрасывается от того, что абонент не отвечает. Посмотрел с ненавистью на телефон, сжимая в руке с такой силой, что захрустел.

— Ничего. И это мы с тобой переживем.

Сквозь марево тяжелого сна услышала стуки в дверь. После вчерашнего вообще старалась больше быть в бессознательном состояние. Обдумывать и копаться в мыслях не хотелось, хватало и того, какие картинки подкидывало подсознание.

Снова раздался грохот, но в этот раз намного сильнее. Поморщилась. Голова нещадно раскалывалась. Перевернулась на другой бок моля, чтобы кто-нибудь поскорее открыл дверь. Но казалось еще немного и входная дверь слетит с петель.

Отбросила одеяло, стараясь принять сидячее положение на кровати. Глянула на дверь своей комнаты и низким голосом прохрипела:

— Пааап ты дома? — но в ответ никто не торопился отвечать, а стуки не прекращались ни на секунду. Боооже мой, у кого-то пожар?