Год Мужчины. Эффект женщины - Александр Гордиенко

Где же заканчивается его «пока»? И как подтолкнуть его к этому?

Катя настолько глубоко погрузилась в свои размышления, что пространство вокруг нее размылось, посторонние звуки исчезли, образовался некий личный кокон: она, столешница и бокал мохито, к которому она так и не притронулась. Для нее время остановилось.

Из оцепенения ее вывел сигнал тревоги из глубин подсознания – кто-то вторгся в ее личное пространство – часть столешницы накрыла чья-то тень. Усилием воли Катя «вернулась» в «реал» и подняла глаза.

– Привет! – перед ней стоял Железнов, который, конечно же, видел и оценил ее «глубокое погружение». – Ты что делаешь в «моем» кафе?

– Тебя жду, – по лицу Кати разлилось радостное удивление.

– Ты стала провидицей? – Железнов сел на табурет напротив. – Еще пару часов назад я сам не знал, что буду здесь.

– Ты всё понял, – Катя поймала взгляд Железнова и старалась не отпускать его от себя. – Я жду тебя в переносном смысле, вообще жду. Жду, когда ты поймешь, что тебе нужна только я, и ты позовешь меня.

– Оптимизм – это хорошее качество, позитивное. Но, как правило, является следствием отсутствия так называемого «жизненного опыта», который складывается из неудач и несостоявшихся надежд. Я рад за тебя.

– Спасибо. Но ты уходишь от ответа.

– А что, вопрос прозвучал?

– Да. В риторической форме. И ты прекрасно услышал его, Железнов.

– В риторической форме я дал тебе ответ. И ты тоже услышала ответ.

– Какой-то сложный разговор у нас получается. Упрощаю. Железнов – что тебя держит? Я же вижу, что нравлюсь тебе как женщина, ты знаешь, что я люблю тебя.

– Знаешь, что самое опасное… нет… – Железнов несколько секунд подбирал слово, – дезориентирующее в личностных отношениях? – И сам же продолжил: – Это когда ты придумал себе кого-то, а потом всю жизнь не понимаешь, что твоя фантазия очень сильно отличается от реальности. А когда понимаешь, что на самом деле произошло, начинаешь не понимать, почему ты этого не понимал раньше, – с грустной улыбкой закончил Железнов.

– Ты к чему это?

– Ты прекрасно поняла. Ты выдумала меня, слепила себе некий идеальный образ и хочешь теперь, чтобы я соответствовал твоим ожиданиям. А я обычный человек. Со своими сильными и слабыми сторонами, которые я пытаюсь не без успеха скрывать от окружающих…

– Интересно, это ж какие такие слабости ты скрываешь от меня?

– Эгоистка! – Железнов слегка улыбнулся, ему в некоторой степени удалось поднять тонус разговора. – От тебя… От всех! Да я, к примеру, совершенно не умею рисовать и сочинять музыку!

– Даа… – протянула Катя. – Музыка – это серьезно. Железнов, не уходи от вопроса.

– Во-первых, напротив меня сидит прекрасная женщина, а не вопрос. А во-вторых, я никуда не собираюсь уходить.

– Саша! Не играй словами! Давай поговорим серьезно.

Железнов замолчал и некоторое время молча вглядывался в Катино лицо. «Глаза у нее опять из изумрудных трансформировались в серые. Сильно нервничает», – констатировал Железнов.

– Хорошо. Серьезно так серьезно. Мы остановились на том, что ты выдумала меня…

– Это ты остановился. Я так не считаю.

– Это вопрос времени. Ну, хорошо. Серьезно. Чтобы снять вопрос. Твое, назовем так, неоднозначное отношение именно ко мне, думаю, обусловлено тем, что, возможно, я – единственный человек из тех, кого ты знаешь, воспринимаю тебя такой, какая ты есть, обычной красивой молодой женщиной, неопытной по жизни, но с железным характером, без ореола твоих миллиардов. Я независим от тебя, и ты точно знаешь, что мне от тебя ничего не нужно, а потому наше общение лишено подтекста – оно честное и искреннее, и, прости, иногда с моей стороны – по доброму ироничное, учитывая разницу в возрасте и, соответственно, разницу в жизненном опыте. И эта уникальность наших отношений привела тебя к ложному выводу. Подумай об этом.

– Железнов, а ты сюда тоже приходишь попросить у Бога помощи? – совершенно неожиданно спросила Катя.

Ошарашенный Железнов взял паузу и некоторое время всматривался в серьезное и напряженное лицо Екатерины: «А девочка определенно умна. И – с интуицией. Фактически с нуля сделала вывод, что это мой храм».

– Железнов, – уголки губ у Кати подрагивали от возбуждения, – все, что ты тут наговорил, не имеет ко мне никакого отношения! Ты – слепой, Железнов! Я не умею думать о тебе рационально! Когда я думаю о тебе, меня сносит так (!), что если выпустить из меня мои желания – здесь все сгорит! Дотла!

– Ты ничего обо мне не знаешь! – Железнов говорил несколько устало и обреченно.

– Я всё знаю о тебе, Железнов! И про твою Азарову, которая сбежала от тебя в Новую Зеландию, я тоже знаю!

– Откуда ты это можешь знать?! – глаза у Железнова сузились.

– Не скажу! Все всё знают! Время сейчас такое, что все всё знают!

– Откуда ты знаешь про Азарову?! – Железнов задал вопрос тоном, требующим ответа. Или исчезновения.

– Конкуренты-женихи постарались! – внутренне Катя оцепенела. Обманывать любимого мужчину – это последнее, чего она хотела бы на Земле. Господи! Это же предательство! Нет! Иначе я потеряю его! – Когда я всем объявила, что выхожу замуж за тебя!

– Ты выходишь за меня замуж? – Железнов усмехнулся и чуть откинулся назад, расслабившись. – Не знал. Спасибо, что сказала.

– Саша, прости меня за эту маленькую ложь. Мне нужно было их всех отвадить. Причем нужно было сказать, что выхожу, а не собираюсь выходить… Чтобы обрезать любые поползновения. Прости меня… любимый.

– Да ладно тебе. Чего уж там. Но если вдруг разведешься, сообщи, – Железнов опять усмехнулся.

– Не поняла…

– Ну, ты сама принимаешь решения. Сама вышла за меня замуж, вдруг сама примешь решение о разводе со мной, я-то должен быть в курсе, чтобы не выглядеть идиотом.

Катя поняла, что «пронесло», Железнов отнесся к ситуации с юмором.

– Развелась?! С тобой?! Господи, да мне бы только выйти за тебя!!! Железнов, ты даже не представляешь…

– Не представляю. Катя, пока я ничего не представляю.

– Хорошо. Я жду тебя, Железнов. А ты – думай. А чтобы тебе лучше думалось, я исчезну из твоей жизни на недельку-другую, как получится, – Катя поднялась и решительно, не оборачиваясь, двинулась к выходу. «Нужно лететь в Новую Зеландию. Нужно привезти Железнову доказательства, что Азарова вычеркнула его из своей жизни окончательно и бесповоротно».

Аппаратная

Прямой эфир. Шоу «Она мне нравится». Второй сезон. Игра № 4

Через 3 месяца и 9 дней после точки отсчета. Пятница. 21.31

– Уход на рекламу на четыре тридцать, – Наум снял гарнитуру, убедился, что на эфирном мониторе она, родимая, в смысле, пошла реклама, и развернулся к Железнову. – А что, собственно, ты там считаешь? Весь первый тур я тут, как папа Карла, кручусь, а ты самоустранился… со своим компьютером!