Суженый, или Брак по расчёту - Ольга Обская

и чувства резко обострились. Он ощутил, что лоб действительно немного печёт, а когда Ксения убирает платок и начинает дуть, перестаёт печь. А ещё ощутил тепло её пальцев, которые касались кожи. И пьянящий аромат её волос.

– Я же сказала, что не собираюсь зарабатывать, продавая информацию про вас, – уже не так гневно произнесла она. – Я не хочу делать вам больно.

После этой фразы Ксения сначала стушевалась, а потом звонко рассмеялась:

– Башмаком по лбу – не в счёт. Я целилась в крысу. А тут – раз и вы. А башмак уже вылетел.

Лицо опять стало чуть-чуть виноватым и немного плутовским и страшно милым.

– Чудесная у меня помощница! Перепутала с крысой и огрела башмаком, – проворчал Дэниэль беззлобно. – Остаётся только успокоить себя тем, что это был не простой башмак, а реквизит из нашумевшего мюзикла «Мой прекрасный башмачник».

– Вашего мюзикла?

– Нет. Когда он гремел, я был ещё ребёнком.

– И, что, этот «прекрасный башмачник» был очень беден? Почему носил дырявые башмаки?

– Не беден, просто у него был скверный характер. Но со временем его перевоспитала одна хорошенькая цветочница.

– Хотела бы я такое посмотреть.

– На мюзикл, к сожалению, пригласить не могу. Его давно нет в репертуаре. Но, может, сходим сегодня вечером в ресторан?

– Для конспирации? – уточнила Ксения. – Чтобы была видимость, что мы встречаемся?

– Не только. Я вроде как ваш должник. Вы вчера так великолепно отыграли для Лайзы роль.

Ксении явно понравился комплимент. Она довольно улыбнулась.

– Я бы с радостью. Но не могу, – театрально вздохнула она. – Мой босс дал мне задание избавиться до завтра от крыс в подвале. У меня работы на весь вечер и, боюсь даже, на всю ночь.

– Эксплуататор, – возмутился Дэниэль. – Но ничего, я с ним договорюсь.

 

 

Глава 40. Джиозетта

 

Глава 40. Джиозетта

 

Ксения была на седьмом небе от счастья, что её освободили от почётной миссии очистить подвал от крыс. Вернее, задание было переформулировано. Дэниэль, как и обещал, «договорился с Ксюшиным боссом», и тот упростил задачу. Велел найти и положить ему на стол номера телефонов служб по борьбе с грызунами. С такой простецкой работой она справилась за каких-то полчаса. После чего Дэниэль отпустил её домой со словами:

– Заеду в девять, чтобы отвезти на ужин, как и договаривались.

Сама галантность. А ведь весь день был мрачнее тучи. И после чего подобрел? После того, как помощница попала ему ботинком в лоб. Вот и пойми мужчин.

Ксения отыскала Гамлета и передала ему из рук в руки свою плюшевую помощницу, которая с профессиональным мастерством выполнила миссию по обнаружению крыс. Прежде чем отправиться домой (странно это – называть особняк Дэниэля домом), решила заглянуть в гримёрку к сестре. В афишах на сегодняшний вечер опять значился мюзикл, в котором Женька играет свою коронную эпизодическую роль, а значит, она, наверняка, уже в театре, готовится к выходу на сцену.

Действительно сестра была в своей вотчине, причём не одна.

– Камиль решил помочь мне настроиться, – почему-то стала оправдываться Женька, хотя Ксения даже не пыталась озвучить вопрос, что здесь делает кудрявый любимец публики. – Он говорит, что второй раз выйти на сцену даже тяжелее, чем первый. Первый раз ты под действием адреналина и мозги выключены, а во второй обычно волнение зашкаливает.

Ну, если задача была выключить Женьке мозги, то Камиль справился с ней великолепно. У него это всегда получалось замечательно, а сегодня он, чувствуется, особенно постарался. Оба были какими-то подозрительно взъерошенными румяными и запыхавшимися. И глаза искрились пожароопасно.

– Мне надо идти, – в безупречном баритоне Камиля проскользнула хрипотца. – Позже ещё заскочу, – он многообещающе посмотрел на Женю и ретировался.

Как только за ним закрылась дверь, сестра, отведя глаза в сторону, снова начала оправдываться:

– Он зашёл, чтобы поддержать, и ещё надо было проверить, не забыла ли я за два дня фразу про бланманже…

– Жень, кого ты пытаешься обмануть? – перебила Ксюша.

Сестра вздохнула виновато, но глаза продолжали счастливо гореть.

– Всё-таки влюбилась, – констатировала Ксения. – А ведь обещала ещё немного продержаться.

– Как тут продержишься? Я не нарочно, просто совпало, – затянула она, мечтательно зажмурившись, – я разгадала знак бесконееечноооость…

– Это твой кудрявый, что ли, бесконечность?

– Ксюш, он встречаться предложил, – Женька, наконец, подняла свои огромные счастливые глаза, – сказал, что я ему сильно нравлюсь, – краска настолько густо залила щёки, что даже веснушек не стало видно. – Понравилась сразу, как только увидел.

– Лучше бы рассказал, не такими ли в точности словами охмурял других девушек.

– Он сказал. Сказал, что не святой. У него были романы с актрисами. Но не столько, сколько ему приписывают слухи и пресса. И потом, это же в прошлом.

– Допустим, – то, что пресса в Аласии может раздуть из мухи слона, в точности так же, как и на Земле, Ксения уже знала. – Допустим, в прошлом у него была всего лишь парочка романов. И на это можно закрыть глаза. Но Джиозетта-то явно не из прошлого.

– Ксюш, ну, какая Джиозетта? Ты разве не видишь, что он проводит со мной всё свободное время? Если бы у него параллельно была другая девушка, он бы постоянно юлил, разрывался на два фронта. Я вообще думаю, что Джиозетта – это кошка или там черепашка какая-нибудь. В общем, домашний питомец.

– Ага. Лучше всего крыса, – подтрунила Ксения. – Может, это Джиозетта сбежала от своего хозяина и снуёт по подвалу?

– Нет, правда, Ксюш. Я читала недавно роман. Там была похожая ситуация. Парень часто в разговоре упоминал женское имя. Все думали, это его девушка, а оказалось, лошадь.

– Такое только в книгах и бывает, – закатила глаза Ксения. – А в жизни, за каждым женским именем стоит очередное разбитое сердце...

Странный шум в коридоре не дал закончить банальную до философской глубины мысль. Топот двух пар ног, панический собачий вой, возня и в довершение грозное рычание Гамлета, заглушающее нераспознанный визгливый мужской голос.

Ксения и Женя выскочили из гримёрки одновременно. Взору предстала фееричная картина. Одной рукой Гамлет нежно прижимал к груди попискивающую Матильду, другой отнюдь не нежно держал за шиворот лысыватого мужчину, смяв в огромном кулаке воротник его на вид